class="p1">Он отстранился, чтобы посмотреть на моё лицо. И его глаза в этот момент похожи на темную бушующую реку.
И тотчас сам признается хрипло:
– Я хочу тебя быстро и сильно. Глубоко и медленно. Грязно и сладко.
Меня окатывает волной удовольствия и безумия от его искренних слов. Больше ничто не может удержать меня от секса с этим мужчиной.
– Я хочу тебя всеми мыслимыми и немыслимыми способами, – добавляет он.
– Так возьми меня, – едва слышно шепчу в ответ.
Прижимаю Забаву к кровати, не давая ей ни малейшего шанса сбежать. Она дышит быстро и прерывисто. На её губах красуются следы от моих поцелуев. Они припухли и стали ярко-красными.
Медленно провожу вверх по ее бедру, ловя тихий женский стон. Её стоны и всхлипы довели меня до потери рассудка, и я мистическим образом превратился в восемнадцатилетнего пацана, у которого на уме только трах.
Но я очень хорошо знаю, что могу дать Забаве с высоты своего опыта, пусть даже на одну ночь. И я не солгал, когда говорил, что хочу её всю.
Всеми способами.
Забавин затуманенный взгляд будоражит мое тело и сознание. Мне все равно, что будет потом. Я. Должен. Быть у нее внутри. Прямо сейчас.
Вогнать в нее ствол и долбить яростно. А потом вместе с ней считать звезды в глазах.
Снимаю с неё юбку и кофточку, изучая её лицо, её желание. Мой твердый член прижимается к ее бедру, грозясь оставить на её теле синяки.
– Смотри на меня, – велю, когда она блаженно прикрывает веки.
Мне важно видеть, что она одобряет мои действия.
Никакого насилия.
Чистый кайф для нас обоих по обоюдному согласию.
Она позволяет дотронуться до её горячего пульсирующего ядра. Забава невероятно влажная, и меня это возбуждает.
Веду пальцами по скользким складкам, и она выгибается. Подставляет обнаженную грудь под поцелуи.
Нарезаю круги возле ее клитора, заставляя ее хватать простынь и издавать жалобные звуки.
Вхожу в нее кончиком пальца. Самую малость. Забава приоткрывает ротик и издает истеричный всхлип.
Накрываю одну полусферу с розовым соском ладонью. Как приятно держаться за неё.
– Тебе нравится смотреть, как я тебя ласкаю? – мой голос звучит хрипло и чуждо.
Она едва заметно кивает и стонет:
– Даа… очень…
Ввожу указательный палец в ее горячую плоть. Глубоко. На все фаланги.
Забава сжимается вокруг моего пальца. Её переполняет возбуждение так же, как и меня.
Снова завладеваю её пухлыми чувствительными губами, а она вцепляется в мою рубашку. Разрывает пуговицы. Да и черт с ними! Я взял с собой в командировку достаточно одежды.
Помогая ей, стаскиваю рубашку с плеч и небрежно отшвыриваю ее на пол. Забавины руки жадно блуждают по моей коже, встречают ремень и дергают его. Она ведет себя так, будто ее давно не трахали, и мне это чертовски нравится.
Долго не продержусь. Но успею показать ей небо в алмазах.
Забава кладет руки мне на плечи и слегка надавливает. Намек понят, милая.
Опускаю голову и прижимаюсь языком к её женскому центру. Осыпаю поцелуями ее красивую гладкую промежность. Ее клитор искрит.
Стоны ее становятся громче. Она впивается мне в спину острыми ногтями, оставляя саднящие отметины.
– Ссшшш…
– Ммм…
Обвожу языком клитор, и он становится больше и тверже. У этой девушки фантастический вкус.
Погружаю язык достаточно глубоко в нее и ощущаю, как у нее дрожат ноги.
Кончает девочка…
Запускает пятерню в мои короткие волосы и дергает их на себя.
Позволяю, потому что сам довел её до ручки.
Когда судороги затихают, отстраняюсь и смотрю на розовую аккуратную щель.
– Сейчас я заставлю тебя кончить еще раз, – заявляю ей.
Она слабо и вызывающе улыбается в ответ.
Я все еще в штанах, а она полностью обнажена и раскрыта передо мной, и мне нравится этот контраст между нами.
Во всем, что мы делали, есть что-то запретное, сладкое, пронизанное похотью. В номере стоит тишина, слышно лишь только наше хриплое возбужденное дыхание.
Наверное, я тоже должен улыбнуться ей, чтобы она доверилась мне и поняла, что я не сделаю ей ничего такого, чего бы ей самой не понравилось. Но лишь плотнее сжимаю губы и расстегиваю ремень на брюках.
Забава смотрит немигающим взглядом, как я спускаю вниз брюки с трусами. Мне кажется, что она сейчас сбежит, как обычно, и оставит меня подыхать от мощной эрекции.
Блядь, поймаю, пристегну наручниками и выебу прямо в коридоре нахрен. Пусть лучше не пытается бежать…
Какое же у неё тело – чистое совершенство. Сюда бы художника позвать, чтобы он написал картину с такой сексуальной натурщицы. Я бы повесил у себя в гостиной такую красоту и дрочил на неё потом в хреновые моменты жизни.
– Хочу услышать твои крики, – говорю ей.
Уже не могу ясно соображать. Кровь вся собралась внизу.
– Демьян, – она облизывает губы, увидев мой член.
Да, да, он нравится тебе, детка. Ты очень хочешь его пососать. И это не внушение, это констатация факта.
Достаю из чемодана упаковку презервативов, беру один фольгированный пакетик, остальные бросаю на кровать. Расстреляю за ночь всю пачку, если она позволит. А если нет – у меня есть наручники.
Шутка.
Забава скользит томным взглядом по моему телу. Ей нравится то, что она видит. Я не качок, но крепыш. Затрахаю до смерти короче.
Не могу больше сдерживаться, хочу утонуть в ней глубоко.
Раскатываю по стволу резинку и ложусь к ней. Кожа к коже, такая нежная. Член скользит между ее ног, ища пристанище.
Толкнулся, сжимая рукой ее бедро. Забава вскрикнула.
Охуенно…
Узко так, что член трещит – она его сжала своими мышцами.
Наши языки сплетаются, и я принимаюсь двигаться во влажной щелке. Надеюсь, она не до такой степени пьяна, что завтра не вспомнит ничего. Хотя, гарантирую, с утра ее растянутая промежность будет адски болеть и напоминать о жаркой ночи.
Блять, она как девственница.
Горячая порочная целка. Такие вот ассоциации вызывает у меня.
Переворачиваю её и вхожу сзади. Шлепаю по белым упругим булкам, и уже хочу кончить.
Но сначала дама…
– Ещё разок, специально для меня, – хриплю чужим голосом.
Просовываю руку под нее и оживляю клитор. Хренасе, как тут мокро! Пальцы мгновенно покрываются её скользкой и ароматной смазкой.
– Демьян!! Не останавливайся только, пожалуйста… – воет волчицей.
Это сложно, потому что я уже на грани.
Максимум тридцать секунд и…
Бляяядь…
Выстреливаю в нее, не выдержав бешеной пульсации внутри.
Стаскиваю наполненный чуть ли не до краев презик и швыряю его
