Нарисуй мне лето - Мусаниф

Солнце нагло лезет в глаза. Недовольно морщусь и накрываюсь подушкой. Но мозг уже заработал. Вспоминаю, что я не одна в доме. От этой мысли внутри всё холодеет. Итен здесь, совсем рядом!

Сердце колотится где-то в горле. Кровь приливает к лицу. Что мне делать? Как себя вести? Может, затаиться тут на весь день? Глупо звучит. Но мысль встретиться с ним лицом к лицу вызывает панику.

Из — за двери доносятся шаги. Вздрагиваю и сжимаюсь в комок. Прислушиваюсь. Кажись, пронесло, мимо прошёл. Медленно выдыхаю и усилием воли заставляю себя встать.

Плетусь к зеркалу. Н-да, ужас, летящий на крыльях ночи. Бледная моська, синяки под глазами. Волосы как воронье гнездо. Дурнушка года. Обречённо вздыхаю и решаюсь привести себя в божеский вид.

Плещу в лицо ледяной водой, жмурясь и фыркая. Продираю расчёской колтуны на голове, еле сдерживая слёзы. Особого эффекта нет. Всё та же замученная девчонка. Ладно, надо выходить.

Осторожно спускаюсь по лестнице, цепляясь за перила. Не хватало навернуться. Вот будет номер.

Слышу, как Итен возится на кухне, напевая, что-то под нос. Оттуда так вкусно пахнет кофе и ещё чем-то, что слюнки текут. Живот громко урчит. Со вчера маковой росинки во рту не было.

Собираюсь с духом, делаю глубокий вдох и переступаю порог кухни. Ощущение, что сейчас в обморок грохнусь от волнения.

Итен стоит у плиты, спиной ко мне. Домашние шорты, мятая футболка, волосы торчат во все стороны. Выглядит так по — свойски, что дыхание перехватывает. Поворачивается, улыбается мне.

— Утречка! Как спалось? — бодро спрашивает.

— Привет… Нормально, — бурчу.

Вот враньё. Всю ночь крутилась, заснуть не могла. Мысли о том, что он за стеной, покоя не давали.

— Будешь омлет? — как ни в чём не бывало, спрашивает он. — Или ты по утрам только кофе признаёшь?

Киваю, язык к нёбу прилип. В горле пересохло. Плюхаюсь за стол, теребя край футболки. Пальцы трясутся, не могу успокоить. Итен ставит передо мной тарелку с омлетом и чашку кофе. Пахнет так, что голова кругом идёт.

— Спасибо, — бормочу, пялясь в стол.

Стесняюсь на него смотреть, того гляди со стыда сгорю.

— На здоровье, — отвечает, садясь напротив. — Чем сегодня займёшься?

Вопрос застаёт меня врасплох. Мозг закоротил. Лихорадочно пытаюсь сообразить, что-то умное.

— Не знаю… Может, порисую, — невнятно бормочу, сверля взглядом узор на скатерти.

— Слушай, тут рядом классная полянка, — с азартом говорит он. — Давай сходим? Порисуешь на природе.

У меня всё внутри обрывается. Остаться с ним наедине неизвестно где? От этой мысли сразу же паника накатывает. Ужас ледяной волной прокатывается по телу, в глазах темнеет.

— Я… не знаю, — мямлю, ёжась. — Может, потом как-нибудь? Мне надо… освоиться тут.

Улыбка Итена чуть гаснет, и мне становится стыдно. Он же не кусается, по — дружески предлагает, а я веду себя как дура.

— Как скажешь, — спокойно отзывается он.

Дальше завтракаем молча. Жую, не чувствуя вкуса. Кусок в горло не лезет, приходится силком проталкивать. Украдкой поглядываю на Итена, пытаясь понять, не обиделся ли. Его лицо спокойное и непроницаемое.

День тянется медленно. Мечусь между комнатой и первым этажом, сама не своя. Руки девать некуда, глаза прятать негде.

Пробую читать, но буквы скачут перед глазами, складываясь в дурацкие закорючки. Ничего не понимаю. Итен вроде не навязывается, но я кожей ощущаю, что он рядом. Воздух, кажется, искрит от напряжения.

К вечеру я на взводе. Сижу на кровати, вцепившись в волосы. В голове полный бардак, мысли скачут как блохи. Виски ломит, затылок раскалывается.

Стук в дверь, чуть не подпрыгиваю до потолка. Сердце ухает в пятки, к горлу подступает тошнота.

— Луиза? — голос у Итена бархатный. — Ты как? Я ужин сварганил. Спустишься? Посмотрим кино вместе?

Жмурюсь до цветных пятен в глазах. Вдох — выдох. Пытаюсь успокоиться, унять трясучку. Он же ничего такого не делает. Просто пытается наладить контакт. Почему же так сложно это принять?

— Не хочу есть, — говорю. — И я… не очень по фильмам.

Снова вру. Обожаю кино, могу часами пялиться в экран. Но сидеть рядом с Итеном в темноте, бррр, страшно до чёртиков.

— Как хочешь. Если что приходи, — отвечает он и медленно уходит.

Тишина наваливается, словно мешок с цементом. Почему так сложно — то? Почему я не могу просто расслабиться и быть нормальной? Каждый разговор становится пыткой.

Слёзы наворачиваются на глаза. Тычусь в подушку, давя рыдания. Она глушит мой плач, впитывает слёзы. Чувствую себя такой ничтожной и жалкой.

За окном сгущается тьма, а я всё сижу, обняв колени, как испуганная девчонка. Комната тонет в полумраке, тени по углам сгущаются. Такое чувство, что мир схлопнулся до размеров этой комнаты, и выхода нет. Я в ловушке своих страхов и комплексов, и не знаю, как из неё выбраться.

Выхожу на просторную веранду, вдыхаю полной грудью свежий воздух. Достаю телефон из кармана шорт, быстро пролистываю входящие. Пара рабочих писем от коллег. Ничего срочного или важного. Фух, похоже, мир не рухнул без меня за день. Экран ярко загорается. Мама на проводе. Ну не сейчас же! Только расслабился. Пару секунд туплю, пялюсь на её улыбающееся фото, но всё же провожу пальцем по экрану:

— Привет, ма, — говорю максимально непринуждённо, но внутри всё в напряжение.

— Итен! Ну как ты там, устроился? Надеюсь, ты не будешь просто бездельничать всё это время?

Так и знал. Типичная мамочка. Даже на отдыхе не даёт расслабиться, всё пытается контролировать.

— Да нормально всё, — бурчу, плюхаюсь в кресло — качалку.

— Отлично. Слушай, я понимаю, что ты хочешь отдохнуть, но не забывай про наш разговор, — мамин голос становится стальным.

Внутри всё кипит, но я держу себя в руках, только сильнее сжимаю подлокотник:

— Мам, мы же договорились — месяц. Я обещал подумать, этим и занимаюсь. Каждую грёбаную секунду.

— Ладно-ладно, — она тяжело вздыхает, наверняка трёт переносицу. — Просто помни, от твоего решения зависит будущее компании. Нашей семьи. Ты же понимаешь насколько это важно?

— Я в курсе, — отрезаю, сжимая телефон до хруста. — Что-нибудь ещё? Или я могу вернуться к своему отпуску?

— Нет, это всё.

— Пока, — жму отбой, не дожидаясь ответа.

Настроение в ноль. Мысли снова крутятся вокруг Эмили Уилсон. Интересно, а она сама, что думает про всю эту муть? Может, ей, тоже не в кайф идея брака по расчёту? Или, наоборот, мечтает