— Ни о чем не беспокойся.
Я закрываю рот, когда он обхватывает мою шею руками.
— Это твой последний день здесь, так что давай просто хорошо проведем время.
Его губы изгибаются в завораживающей улыбке, и мне трудно что-либо сказать. Поэтому я просто киваю.
— Что это? — интересуется ТиДжей.
— О, — делаю шаг назад и протягиваю ему холст, завернутый в коричневую бумагу. — Одной благодарности недостаточно, как и этого, но спасибо за то, что ты сделал это лето одним из лучших.
— Ты не должна была. — он замолкает на полуслове, когда оберточная бумага падает на пол.
Его глаза расширяются, взгляд несколько раз переводится с холста на меня, пока, наконец, не останавливается на холсте.
— Лола, боже мой, ты это нарисовала?
ТиДжей проводит пальцами по закату, который я нарисовала.
— Это не лучший мой рисунок, но…
— Ты что, издеваешься? — изумленно спрашивает он, смотря так, словно я только что сказала самую абсурдную вещь. — Это безумие. Это выглядит почти как настоящее. Ты действительно нарисовала это? — это даже не вопрос, а выражение недоверия. — Ты, блять, невероятна.
ТиДжей крепко обнимает меня, и внутри все тает. Сердце бьется неровно, но, клянусь, его сердце бьется точно так же. Оно бьется в такт, оставляя в моем крошечную дыру, которую будет трудно заполнить, когда мы расстанемся.
Я смотрю на океан, не мигая, и меня завораживает ровная рябь, которая ритмично пробегает взад и вперед. Он бесконечен, необъятен и совершенно завораживает двумя разными оттенками синего — королевским и индиго. А затем небо красиво разрисовывается оттенками персика, насыщенного шампанского и мандарина.
Они переливаются на море и сливаются воедино, создавая захватывающий вид, который простирается так далеко, насколько я могу увидеть.
Я вздыхаю, напоминая себе о том, что все это притворство. Я хочу продолжать лгать, что все это происходит на самом деле, но постепенно ко мне приходит чувство реальности.
ТиДжей проделал потрясающую работу, заставив меня забыть обо всем на свете. Я была сосредоточена исключительно на его глазах, улыбке, от которой разбивается сердце, и на всем, что мы делали.
Даже если бы захотела думать о чем-то другом, я бы не смогла. Не тогда, когда сидела у него на коленях за штурвалом яхты, а он управлял, когда его пальцы касались и впивались в мою кожу, или когда он оставлял нежные поцелуи на моем обнаженном плече. И мне стало труднее сосредоточиться на чем-либо другом, когда мы увидели дельфинов. Хотела бы сказать, что это было самое интересное за весь день, но потом ТиДжей повел нас купаться в такое место, где почти не было людей.
Вода была такой прозрачной, песок таким белым, а солнечное тепло было идеальным.
Я не уверена, что когда-нибудь испытаю это снова, но одно могу сказать наверняка: я никогда его не забуду.
— О чем ты думаешь? — спрашивает он, и его голос рассеивает облако моих ужасных мыслей.
Мы сидим бок о бок в носовой части яхты, наблюдая, как солнце медленно опускается за горизонт.
Подтянув ноги к груди, я обхватываю их руками и прячу лицо на коленях. Волосы каскадом падают на лицо, и, прежде чем успеваю их убрать, ТиДжей опережает меня, заправляя влажную прядь за ухо. Когда наши глаза встречаются, на его губах появляется мягкая улыбка.
Я улыбаюсь в ответ.
— Ничего… Я не хочу портить этот момент.
— Расскажи мне. Что у тебя на уме?
Он смотрит на меня с интересом и терпением, ожидая моего ответа.
— Как же я буду ненавидеть возвращение в реальность… возвращаться в настоящий мир.
Я не вдаюсь в подробности, но он кивает, как будто понимает.
Меня угнетает мысль о том, что все это почти закончилось, я пойду в школу, и мне придется посещать курсы, к которым не готова. Родители настояли, чтобы я стала бухгалтером, как они, и, хотя это совсем не то, чем хочу заниматься, у меня нет особого выбора. В конце концов, они будут оплачивать обучение в колледже.
ТиДжей смотрит прямо перед собой, по-видимому, глубоко задумавшись, как будто обдумывает то, что хочет сказать.
— Могу я тебе кое-что сказать?
— Что бы ни случилось и ни было сказано здесь, это останется здесь.
Улыбка ТиДжея становится шире, солнце придает его лицу идеальный золотистый оттенок, отчего цвет виски в его глазах становится похожим на раскаленный янтарь.
— Я немного беспокоюсь о реальном мире… — он замолкает, как будто сомневается в том, что только что сказал, или не уверен, стоило ли ему это говорить. — Имею в виду, я готов, но иногда думаю о том, что одна вещь может все испортить.
Не уверена, что он имеет в виду, но я никогда не относилась к чему-то не серьезно. У моих родителей большие ожидания, и иногда я боюсь их подвести.
— Это действует на нервы, не так ли? Падает одна костяшка домино, падают и остальные, и ты ничего не можешь поделать, кроме как наблюдать, как все катится к чертям собачьим.
— Да, именно это я и чувствую, — в его голосе звучит облегчение от того, что я понимаю.
Я смотрю на него, а он смотрит на меня.
— Мы должны дать обещание друг другу.
— Какое обещание?
— Найти свое счастье и напоминать себе, что все будет хорошо.
— Я обещаю.
ТиДжей обхватывает мой средний палец своим.
Я приподнимаю бровь.
— Ты не хочешь дать обещание на мизинце?
— Нет, это переоценено.
Я тихо хихикаю, сжимая его палец, и смотрю на закат, позволяя ему скрепить нашу клятву.
— Спасибо тебе за это. За все.
ТиДжей переплетает наши пальцы.
— Не благодари меня. Просто делаю то, что сделал бы любой парень.
— Тебе больше не нужно притворяться моим парнем. Ты превзошел все требования, предъявляемые к бойфрендам. Поздравляю, мои требования теперь чрезвычайно высоки, и мне будет трудно найти того, кто будет твоего уровня.
Он ухмыляется.
— Хорошо. Никогда не соглашайся на меньшее.
— Я не буду. Я обещаю…
Я не могу оторвать взгляда от его губ. Предполагалось, что это будет всего лишь быстрый и незаметный взгляд, но, когда ТиДжей проводит языком по нижней губе, я не могу отвести взгляд.
— Лола?
— Хм?
Я рассеянно хмыкаю, заставляя себя поднять на него глаза.
— Ты готова вернуться?
Ответ — да. Несмотря на то, что мы не должны выселяться из отеля до десяти утра завтрашнего дня, нам все равно нужно собрать вещи и убедиться, что есть все необходимое, прежде чем уедем. Кроме того, нам предстоит двенадцатичасовая поездка.
Я бы сказала, да, но…
— Лола? — мое имя срывается с его губ тихим, полным отчаяния голосом.
Он только произнес мое имя, но я поняла вопрос по его голосу. Хотя это не имеет значения, поскольку звук становится несуществующим. Чайки, летающие вдалеке, волны, раскачивающиеся взад-вперед, стук моего сердца и предупреждение в голове — все это превращается в ничто.
Я сосредотачиваюсь исключительно на оттенке его радужек, темно-янтарных омутах, которые возбуждают каждый нерв в моем теле.
Я не позволяю себе зацикливаться на «что, если», потому что после сегодняшнего вечера я больше никогда его не увижу. Не задумываясь, сокращаю расстояние между нами и соединяю наши губы.
Глава 5
Лола
ДВА ГОДА СПУСТЯ…
Восемь долларов за кофе со льдом — это преступление. И как студентка колледжа, которая живет на мели, я не имею права заменять молоко на овсяное, добавлять три порции эспрессо и пользоваться своей карточкой.
В этом нет необходимости, и я знаю, что мой банковский счет в настоящее время в плачевном состоянии, и сожалею из-за того, что потратила восемь долларов на то, что мне не нужно. Учитывая, что у меня ограниченный бюджет, студенческие кредиты, счета и ребенок, мне не следовало пользоваться дебетовой картой.
Но, долго и упорно подумав, решила — я это заслужила.
Это то, что продолжаю твердить себе, выходя из кафе на территории Студенческого Союза.
Могу сказать, что это мое поздравление с тем, что почти пережила первый учебный день, будучи студенткой предпоследнего курса. У меня также заканчивается энергия, и я не уверена, что смогу быть сосредоточенной на последнем занятии в этот день — «Здоровый образ жизни».
