— О да! — Он обнял меня за плечи, рассеянно растирая мне спинку. Бум! Бабочки поспешили укрыться от неконтролируемых молний и грома. — Извини. Подожди, ты правда прыгнула?
— Ну, вроде того. Это было в моем списке. — Я подняла лицо и встретилась с Дэном взглядом. — Я вернулась на день раньше. Ты перестал брать трубку, вот и пришлось прилететь на день раньше, чтобы с тобой встретиться, а тебя не оказалось.
— Я испугался. — Он убрал волосы с моего лица и провел кончиком пальца по вырезу моего платья, погладив ключицу. — Но все же я здесь.
— Но ты же уезжаешь, — напомнила я. Наши пальцы переплелись. Что же будет дальше? — Сегодня?
— Я вернусь через неделю. — Дэн стиснул мою руку, но я высвободилась. — Полетели со мной. Иди в квартиру и собери сумку. Иди.
— Не могу, — в отчаянии прошептала я. — Мне надо лететь в Австралию.
— Ты получила сиднейский заказ. — Он закрыл глаза и убрал руки. На минуту терзавшие меня молнии утихли. — Ну конечно же.
Прежняя Рейчел хотела сказать, что откажется от заказа, притворится больной или соврет, что застряла в Канаде, и умчится в Лос-Анджелес с Дэном, но я не могла этого сделать. Новая Рейчел не позволяла.
— Надолго летишь? — Дэн оттянул горловину футболки, поднял голову и уставился на меня своими огромными карими глазами. — Я вернусь в следующую субботу.
— А я останусь минимум на месяц. — На этот раз я взяла его за руку. — Вероника устроила мне несколько заказов, придется поездить.
Реакция была такой, словно я сообщила олененку Бемби плохие новости о его мамочке.
— Я же думала, ты уехал, Дэн, — напомнила я. — Думала, ничего у нас уже не выйдет. Отъезд показался мне лучшим выходом.
— Не угадал я, черт, со временем. — Он смахнул длинные кудри с глаз.
— Да, не совпало. — У меня вырвался дребезжащий смешок. Неподходящее время для смеха, но если бы я не рассмеялась, то точно заплакала бы. — Когда у тебя рейс?
— Утром. — Дэн ударил по чемодану кулаком. — Честно говоря, я был убежден, что ты поедешь со мной. Иначе мне придется пойти куда-нибудь и напиться. Проверенный способ пережить отказ.
— Это не отказ, — произнесла я после затянувшейся паузы. — Я уезжаю всего на месяц. В масштабах Вселенной это сущий пустяк.
Однако в душе я в это не верила. Мне казалось, что мы так и не будем вместе. Я была права с самого начала: нельзя идти на поводу у бабочек. Они только тошноту вызывают. А о чем думал Дэн, я боялась даже представить.
— Можно мне сегодня остаться? — вдруг спросил он.
Так вот о чем он думал! Пять лет эпической любви без взаимности или нет, но пенис у него все-таки есть.
— Очень хочу сказать «да», — прошептала я, прижавшись лбом к его лбу, — но мне кажется, это неудачная идея.
— А по-моему, очень даже удачная. — Его дыхание щекотало мое ухо, и моя решимость поколебалась, когда по спине пробежали знакомые мурашки.
— Мне нужно еще немного времени, — сказала я, с трудом находя слова. Подобрать их было невероятно сложно, но я знала, что они правильные. — Я не морочу тебе голову — просто еще не готова.
— Понятно. — Он резко отстранился и вскочил. — Тогда план Б — пойду и напьюсь. Повеселись как следует в Сиднее.
— Дэн, подожди. — Я еле удержала равновесие, когда опора вдруг исчезла из-под моего бока.
— Я ждал достаточно, — отозвался он, с грохотом вытаскивая чемодан на улицу. — Запиши в свой список дел «позвонить Дэну», когда вернешься из Австралии.
Конечно, широким романтическим жестом стало бы сбросить туфли, забыть, что я вот-вот описаюсь, и кинуться за ним по улице, но новая Рейчел не бегает за мужчинами. Новая Рейчел крепко стоит на ногах, не слезая со шпилек, и сейчас она открыла дверь и вошла в квартиру.
Понадобилось всего десять часов задержки рейса, чтобы я вспомнила, почему ненавижу летать. Я ерзала в жестком кресле, ожидая, когда отсиженная левая ягодица обретет чувствительность, и колебалась, не пробежаться ли еще раз до магазина дьюти-фри. Никогда ведь не бывает слишком много дешевых «Тоблеронов». Обстановка аэропорта немного стесняла после бурного месяца. Фотосессия для журнала прошла замечательно. Я подписала прекрасные новые контракты, и один заказ следовал за другим. Не успела я оглянуться, как улетела в Новую Зеландию с группой моделей из Лондона, поплавала в пещерах, где светились черви, и разыграла несколько сцен из «Зены — королевы воинов», а блаженные пьяные ночи проводила на пляже. Самое поразительное, что я немного загорела.
Попав с просторов Австралии и Новой Зеландии в здание аэропорта, я почувствовала приближение невроза. Я хотела домой, в свою кровать. Хотела выяснить, каким местом думала Эмили, когда на прошлой неделе они с моим братцем поменяли свой статус в «Фейсбуке» на «Состою в отношениях». После этого она почему-то стала недоступна по «Скайпу». К этому еще предстояло привыкнуть, но я старалась.
Мэтью и Стивен, напротив, не обделяли меня вниманием. Я вынула из кармана айфон и прочла последнее сообщение от Мэтью. Не помню, когда в последний раз я видела его таким счастливым, и ему очень-очень хотелось поделиться своей радостью. Каждый день я получала обновление об их приключениях — ничего скабрезного, слава Богу, но они буквально из дома выйти не могли, не сообщив, куда направляются. Назвав недавно взятого котенка в мою честь Рыжиком, они наверняка ожидали от меня благодарности, но я сразу сказала, что присматривать за котом ни за что не соглашусь.
Единственным, о ком я ничего не знала, был Дэн. Мэтью убеждал меня, что это не важно, дескать, «он еще не остыл, поскольку решил, что ты его бросила», «он дает тебе возможность подумать», и так далее. Я послала Дэну пару имейлов и пару эсэмэсок, но ответа не было. Если он так остывает, его надо использовать в борьбе против глобального потепления. От одной мысли о нем у меня по спине пробегал холодок.
Я в последний раз пересмотрела список сообщений. Можно позвонить маме, она с удовольствием поболтает. Но в Лондоне сейчас сколько, четыре утра? Пожалуй, не стоит. К тому же мама тоже успела запрыгнуть в последний вагон любовного экспресса, пока меня не было в Лондоне. В последний раз, когда я звонила, она сидела в пиццерии с «другом», с которым познакомилась на свадьбе моего отца. Первым моим побуждением было возмутиться, ведь она привела его в нашу квартиру, но потом я вспомнила, что мне не тринадцать лет и мать вправе лакомиться дорогой пиццей без меня. В Англию звонить слишком рано, в Австралию — слишком скоро, да и желудок слишком переполнен, чтобы съесть еще что-то.
