с цветами, картины…
Мама Зои часто приезжает с мужем. Как-то он предлагает мне проверить сердце.
- Вы все время бледный, Тамерлан, - говорит он на ломаном русском, взяв меня за локоть в коридоре, отведя в сторону от всех, - цвет лица ваш не нравится и круги под глазами. Вам бы попасть на обследование. У меня тут есть коллега…
- Спасибо, я… подумаю.
Вижу глаза Зои, которая все-таки слышала наш разговор.
Позже она подходит ко мне, подлавливая у порога моей спальни. Спальни, которая так и не стала нашей.
- Тамерлан, я слышала, что говорил Андреас. Почему ты не пойдешь к доктору?
- Зачем? Со мной все нормально.
- Но он сказал, что…
- Я могу рассказать тебе, почему я так выгляжу. – перебиваю, потому что хочу закончить этот бессмысленный разговор. - Но разве тебе это интересно?
- Что? Почему ты так говоришь?
- Прости, я устал. Если ты хочешь, я пойду к доктору.
Она молчит. Я понимаю, что сказал лишнее, сделал лишнее. Но у меня почему-то действительно все меньше сил.
Я слаб.
Сижу в офисе до последнего. Работаю. А потом просто сижу, когда уже нет сил перебирать документы. Сижу и смотрю в окно.
Думаю, что может быть мне стоит поехать ночевать в отель? Какая разница где? Или остаться на диване в офисе?
Нет, я не могу. В доме не только Зоя. Там моя мать, ее мать часто остается. Не хочу, чтобы они думали, что я…
Приезжаю поздно. Никто не ждет, конечно. Но все знают, что я дома.
Вижу, как колышется занавеска в спальне Зои. Не спит?
В субботу так же уезжаю, хотя обещал отвезти детей на конюшню. Их может взять и Юсиф. И Зоя с мамой тоже могут пойти.
А мне… мне проще там, подальше.
Подальше от дома, в котором я чужой.
Возвращаюсь за полночь.
Сидел в офисе, позвонил старый друг, позвал меня в ресторан. Я поехал. Было шумно, танцы, красивые девушки.
Я смотрел на них и думал о красивой, которая не ждет дома.
Надо что-то менять, Тамерлан. А что?
Ты же хотел просто быть рядом? Говорил, что этого достаточно?
Значит, терпи.
Захожу в дом. Тишина так давит, пугает даже. Надеюсь, все хорошо? Мне бы позвонили, если бы что-то было не так?
Иду на кухню, хочется выпить воды. Или чаю. Съесть вкусный пирожок, из тех, что Зоя готовит вместе с Хосией.
- Зачем ты приезжаешь домой?
От неожиданности я давлюсь, начинаю кашлять.
- Руки вверх подними. Возьми воды!
Послушно поднимаю руки. Приступ проходит.
- Почему ты не спишь? - говорю растерянно.
- Зачем ты возвращаешься? Если тебе так плохо тут? - Зоя говорит вроде спокойно, но...
- Мне? – я даже не знаю, что ей сказать. – Мне не плохо. Просто… много работы.
- Много?
Зоя подходит ближе, но останавливается в нескольких шагах, я понимаю, что она почувствовала запах. В клубе был кальян, и девушки танцевали рядом, от них несло парфюмом за версту.
Вижу, как ее глаза мутнеют, наливаясь слезами.
И еще отчетливо вижу животик, совсем крохотный, но он есть!
- Зоя…
- Не надо… я пойду спать!
- Стой!
Успеваю перехватить ее на выходе, прижимаю к стене.
Мы молчим. Просто смотрим друг на друга, мечтая научиться читать мысли, потому что высказать все, что мы чувствуем нельзя – слишком больно.
- Зоя…
- Я… хотела попросить тебя…
- Попроси…
- Ты… ты можешь…
Опускает голову, закрывает глаза, всхлипывает.
- Что, Зоенька, что скажи? Светлячок мой, скажи я все сделаю! Если ты хочешь чтобы я ушел – я уйду, навсегда исчезну, только…
- Я хочу чтобы ты спал со мной.
- Что?
- Да… чтобы ты со мной спал. Я… мне… мне очень нужно, понимаешь… Это все, беременность, наверное, я… я просто не могу, понимаешь, мне больно, физически очень я… мне нужно чтобы ты был рядом. Я постоянно думаю о твоих руках на моем теле… Мне так одиноко… я… ты не приходишь вечерами, а я представляю, что ты… ты где-то… ты с другой… и я… мне… мне так плохо…
Ее слова обрушиваются на меня ледяным ливнем, и в то же время обжигающими лучами солнца.
- Зоя…
- Пожалуйста. Мне надо чтобы ты меня любил…
Господи! Об этом надо просить?
Я думала, после Сочи все изменилось.
Я думала, после Кипра станет легче.
Но я реально в аду! И не могу понять – что мне делать? Что не так?
Мама качает головой, но я прошу ее не вмешиваться.
Хватит. Я сама должна разобраться!
Я… я ведь так стараюсь?
Я помогаю Хосии и Айне готовить ужины. Но Тамерлан почти не садится с нами за стол. Он старается ужинать в одиночестве. И ест так, словно в тарелке трава.
Я стараюсь сделать его дом уютным. Покупаю мебель, какие-то безделушки, статуэтки, картины. Изучаю дизайн в модных журналах, чтобы все выглядело стильно и как подобает в доме такого человека как Тамерлан. Вспоминаю все, чему училась когда-то в институте.
А он…Он, узнав, что я трачу на обстановку свои деньги только сжимает челюсти, морщится, а потом…
Потом приносит мне карту с неограниченным лимитом.
Как будто мне нужна его карта! Его деньги!
Мне не нужны были его деньги никогда!
Они не были нужны мне тогда, пять лет назад, когда я влюбилась в него! Именно в него, а не в стоящий за его спиной Гелендваген, и не в банковский счет!
Они не нужны мне сейчас, когда у меня у самой более чем достаточно средств!
Мне нужно другое.
Мне нужно его тепло!
Его руки! Его дыхание! Его взгляд…
Только не такой взгляд, которым он смотрит сейчас. Изучающий. Сканирующий.
Словно просчитывающий – чего от меня ждать!
Мне нужен тот теплый, страстный взгляд, которым он смотрел на меня раньше. Когда-то…
Так он смотрел на меня в Сочи, когда привел на этот закрытый балкон, где мы стали близки впервые за много лет.
Мне так нужна его близость! Его любовь!
А он…
Он каждый день приходит все позже. Даже не старается успеть поиграть с детьми.
Мама волнуется. Я стараюсь отшутиться. Мамин муж, Андреас тихо шепчет ей, чтобы она меня не волновала. В моем положений.
Андреас так же не очень доволен тем, как выглядит Тамерлан. Считает, что надо показаться кардиологу.
Эта новость
