что он прервет меня.
- Я постоянно думаю о твоих руках на моем теле… Мне так одиноко… ты не приходишь вечерами, а я представляю, что ты… ты где-то… ты с другой… и я… мне… мне так плохо…
- Глупый мой Светлячок! Разве я могу…Я же люблю тебя, Зоя! Я люблю!
Он все-таки прерывает меня. Просто схватив в охапку. Несет в свою спальню. Там укладывает на кровать, и целует, целует губы, щеки, нос, виски, лоб… Всю меня.
Я лихорадочно расстёгиваю его рубашку, он снимает мое домашнее платье, и мы тонем друг в друге, погружаясь глубже, глубже, глубже… Соприкасаясь не телами – душами, истосковавшимися друг по другу.
Мне хочется сказать о своей любви, но не словами. Кожей. Губами. Кончиками пальцев, рисующих азбуку сердца на его теле…
Только так я могу показать, что чувствую. И такой же ответ хочу получить от него. И он отвечает.
Его губы, нежные, жаркие, выцеловывают дорожку по всему телу, чувствую их на своем животе, там, где внутри меня бьется сердце новой жизни.
- Любимая моя… счастье мое!
И я чувствую слезы, закипающие в глубине моего сознания. Слезы, прорывающиеся наружу, потому что степень невероятности всего, что происходит с нами я не могу оценить иначе.
Счастье.
И невероятное наслаждение, накрывающее обоих взрывной волной. Его стон, который отзывается во мне и на который я отвечаю криком.
Мы лежим, ошеломленные, опустошенные.
Дико счастливые. Я знаю это. Я вижу это в его глазах, которые искрятся такой неподдельной радостью.
- Я больше не отпущу тебя. Никуда.
- Я никуда не уйду. Только…
- Что?
Я оглядываюсь вокруг, понимая, почему мне так неудобно.
Дико неудобно, потому что у него очень маленькая кровать!
Я просто в шоке. Понимаю, что я вообще впервые зашла в его спальню. Я не была тут ни разу. Даже днем не заходила, когда он был на работе.
Это место было для меня под запретом. Сейчас я оглядываюсь, задавая немой вопрос.
Тамерлан практически лежит на мне, улыбается, пытаясь повернуться боком, и не свалиться.
- Как ты тут спишь?
- Плохо сплю. Правда.
- Я представляю, - улыбаюсь, глядя на него, провожу пальцем по складке между бровями, у него нет морщины гордеца. Мне это нравится.
- Я просто не мог уснуть на большой кровати, мне все время казалось, что ты рядом, что ты куда-то ушла, я терял тебя во сне. Несколько лет терял. – Тамерлан говорит серьезно. Хмурится. - Мне постоянно снился сон, что ты скачешь на Альхайят, мы с Тамерланом за тобой, вы прыгаете и… летите, летите, а мы падаем в пропасть. Я просыпался, понимая, что тебя нет рядом и не мог уснуть.
- Бедный…
Он целует мои пальцы и продолжает.
- Однажды ездил по делам, и в отеле почему-то был номер с двумя отдельными кроватями, я не брал дорогой, взял самый обычный – провести ночь, мне хватало. И вот я уснул на узкой кровати и неожиданно для себя выспался. Я даже специально заказал такую же кровать как там. Они, наверное, решили, что я сумасшедший миллионер, заказал копеечную кровать с дешевым матрасом. Но зато я хоть немного стал высыпаться.
- Ты сумасшедший миллионер?
- Нет. Сумасшедший миллиардер.
- Даже так. – исследую кончиками пальцев его лицо.
- Сошел с ума от любви к одной девушке.
- К девушке?
- К женщине. С золотыми волосами. Мечтаю с ней встретить рассвет на Килиманджаро.
- Нет, я больше туда не полезу, это исключено!
Мы смеемся, потом Тамерлан снова смотрит серьезно.
- Хорошо, а рассвет дома, в моей постели? Каждый рассвет, сколько бы ни было суждено?
- В этой постели?
И мы опять смеемся, потому что в этой мы точно вряд ли сможем нормально спать вдвоем. И снова он становится серьезным, целуя каждый пальчик на моей руке.
- Зоя, я знаю, что не имею права просить. Но ты сможешь когда-нибудь меня простить?
- Ты просишь простить тебя? – я удивлена. Я ждала другого.
- Да.
- Всего лишь простить…
- Всего лишь? – он смотрит и не понимает!
- Я думала, ты попросишь о другом.
- О чем? – нет, он на самом деле не понимает!
- Думала, ты попросишь меня стать твоей женой.
- Что? – я сумела его шокировать!
Но мне так хорошо, я так счастлива, что даже смеяться над ним не в состоянии.
- Я бы даже сказала тебе «да», Тамерлан Умаров! Но теперь подумаю…
- Зоя!
Наконец он понял, и я все-таки смеюсь, а потом… потом обнимаю его крепко, и целую… медленно, нежно, подробно, глубоко, наслаждаясь его дыханием, биением его сердца…
- Зоя…
А потом поворачиваюсь на бок, прижимаясь к нему спиной, кладу его руку на свой живот, чувствуя, что глаза слипаются.
- Давай спать, Там, завтра воскресенье, дети проснутся рано, они хотели, чтобы ты сам отвел их в конюшни.
- Я люблю тебя, Зоя.
- Я тоже тебя люблю.
Его рука замирает, потом он прижимает меня крепче, целуя в макушку, устраивая ее на своем плече.
… С любимыми не расставайтесь…
Мы не расстанемся - обещаю я вечности. Не расстанемся никогда.
Никогда – это ведь так долго! Нам должно хватить этого времени.
Такая приятная усталость в теле, мышцы слегка затекли, но это потому, что на моей руке лежит ее золотая головка, ресницы чуть трепещут, ноздри раздуваются, ротик приоткрыт.
Сама нежность. И сладость.
Я перебираю пальцами руки ее волосы. Мой фетиш.
Нет, я больше не буду так говорить. Это неправильно!
Не волосы! И не глаза. И не губы, и не руки… Вся она.
И не фетиш… конечно же.
Жизнь моя.
Она моя жизнь!
Лежу, любуюсь ею и неожиданно в голову приходит дикая мысль.
Если бы тогда, пять лет назад, в тот день я не приехал бы к Ильясу? Если бы она не шла с ним рядом?
Если бы мы вообще не встретились?
Представляю, и студенею от льда внутри.
Того самого льда, в котором жил эти пять лет без нее.
На автомате придвигаюсь ближе к ней, прижимаю чуть сильнее ее хрупкое тело.
Не хочу без неё. Больше никогда.
Хочу с ней.
Несмотря ни на что хочу только с ней!
Даже несмотря на то, что если бы мы не встретились, может и вся жизнь моя и моей семьи
