там. Одна. Из-за меня…
— Следак хочет с тобой поговорить, — оповещает брат, но я не реагирую.
Что может сделать этот упырь? Напомнит, что предупреждал? Позлорадствует? Пообещает во всем разобраться, а на деле по прошествии трех дней где-нибудь в лесу найдут тело моей девочки? Расследование нарочно будут тянуть, а через полгода и вовсе забудут, что у них висяк? Все, что могут власти, связанные по рукам и ногам.
— Достань мне Фару, — прошу я охрипшим голосом.
— Камиль…
— Сейчас же, — говорю тверже.
— Камиль, надо ждать. Они выдвинут требования. Да и не похоже это на Шамана. Если, конечно, он не сбрендил…
Я подскакиваю на ноги, хватаю брата за грудки и сотрясаю:
— Они забрали мою женщину!!! Ты хоть понимаешь, что это значит?!
— Камиль… Камиль… — Брат пытается успокоить меня и освободиться, но мои пальцы лишь крепче сжимают его смокинг. — Ты не в себе…
— А почему я должен быть в себе?!
Кинувшийся к нам Чеховской влезает между нами в попытке разнять.
— Камиль, отпусти его! — требует он. — Его самого едва не убили!
— Вот именно! И Азиз сейчас на волоске от смерти! — Я отталкиваю брата, делаю шаг назад и, развернувшись запускаю пальцы в волосы. — Гребаное все! — Ногой пинаю по колесу своей тачки, и она начинает «орать».
— Камиль, ты привлекаешь внимание полиции, — предупреждает меня Чеховской. — Угомонись, или они закроют тебя.
Он прав, из обезьянника я свою девочку не спасу. Надо остыть и подумать. Братки уже подняли на уши всех наших, но если за похищением медсестрички стоит Шаман, в чем почти никто не сомневается, многие лишь сделают вид, что помогают. Побоятся вступать в конфликт. И этот ублюдок уже на рассвете может прислать мне посылку с кусочком моей девочки. Ему без разницы, что отрезать ей — прядь волос, палец или руку. Для него жизнь человека равноценна жизни барана на убой.
Я шарю по карманам в поисках ключей и только сейчас обнаруживаю, что весь в крови. В памяти воскресают жуткие минуты ожидания «скорой», когда Азиз захлебывался кровью у меня на руках. Снова вспоминаю, как до последнего держался в плену с его братом, как тот просил позаботиться о семье. Позаботился, мать твою!
Рычу, кулаком ударив по машине, но не ощутив боли в хрустнувших пальцах.
— Он убьет ее, — шиплю, повернувшись к Чеховским. — Ты знаешь, что так будет, — обращаюсь к брату. — Независимо от того, выполню я условия или нет.
Он поджимает губы и молчит. Знает же! Знает, что я прав!
— Камиль, я предупреждал тебя не трогать Фарика, — со вздохом произносит он.
Другого я и не ждал. Брат любит ковырнуть рану.
Обнаруживаю ключи в кармане пиджака, открываю машину и сажусь, фыркнув:
— Отвезите Лучиану и детей домой.
— Камиль, куда ты в таком состоянии?! — Брат бросается на машину.
— Я не могу ждать! — рявкаю утробно.
Он нервно потирает лицо, что-то быстро говорит отцу и усаживается рядом со мной.
— Заводи. Я знаю, в каком отеле Фарик. Хоть и не факт, что он до сих пор там.
Я разворачиваю тачку, вопреки запрету полиции, и выруливаю с парковки под одобрительный кивок заплаканной Надежды Васильевны в объятиях утешающего ее дяди Наиля. Она глазами мне кричит убить их всех, благословляет. И я сделаю это, если с головы моей девочки хоть один волосок упадет.
— Класс! — усмехается брат. — Мы едем на дело, вооруженные голыми руками. Не так я себе свою смерть представлял.
— Если сегодня кто-то и сдохнет, то только та тварь, что покусилась на мою жену! — Бросаю взгляд на обручальное кольцо и вдавливаю педаль газа в пол.
Чувствую себя просыпающимся вулканом. Жилы в гремучих змей превращаются, жаля в мышцы и подстегивая действовать незамедлительно.
В названный братом отель приезжаем минут через двадцать. Мой вид может не просто напугать, а создать мне ненужные проблемы. Нельзя разгуливать по городу в окровавленном смокинге.
Достаю сумку с запасными вещами из багажника, быстро переодеваюсь в джинсы и свитер, накидываю куртку и залезаю под «запаску». Вынимаю еще одну сумку и привожу в недоумение переодевающегося брата, когда расстегиваю молнию. Проверяю патронник ствола и засовываю за спину. Еще одну пушку подаю брату и рассовываю по карманам обоймы.
Брат отмалчивается. В его интересах не комментировать мою подготовленность к любой ситуации.
Входим в отель смело. Не угрожаем, но настойчиво спрашиваем у администраторши о Фаре. Наш напор ей не нравится. Заикается, бедняжка, но покорно объясняет, что постоялец съехал сегодня утром, даже проговаривается, что видела у него билеты на рейс до Москвы и Лондона.
— Вы же не против, если мы осмотрим его номер? — спрашиваю я, чтобы точно удостовериться, что девица не водит нас за нос, пока Фарик там кувыркается с парочкой стриптизерш.
— Там же гости… — бормочет она.
— Значит, не против. — Беру ее за локоть и толкаю к лифту.
Сглотнув и задрожав от страха, девка доставляет нас на четвертый, подводит к нужной двери, скребется с извинениями, но мне некогда ждать, пока нам откроют. Достаю пушку, отчего она взвизгивает, и выстреливаю в замочную скважину. Ногой толкаю дверь, наплевав на ругательства брата, и вваливаюсь в номер.
На постели, застыв, сидит пара особей мужского пола, прикрывающихся простыней. И ни один из них не Фара. Поморщившись, выхожу из номера, снова хватаю ревущую девку и тащу обратно вниз, где листаю журнал. Не обманула, Фара действительно был зарегистрирован в этом номере и съехал утром.
— Как теперь это развидеть? — бормочет брат, позеленев после увиденного в номере.
Я вытаскиваю из бумажника несколько красных купюр и бросаю на стойку.
— Компенсация. Отремонтируй дверь и купи себе какую-нибудь стекляшку.
Теперь взяв под локоть брата, вывожу его на свежий воздух. Что-то тут не сходится. Фарик не стал бы сваливать из страны, будь у его папаши задуман план мести. Прямым свидетелем нашего лесного приключения бы выступил.
— Я не понимаю, — продолжает брат, — столько баб вокруг, а они… Друг с другом…
— Ты лучше думай, где мою жену держать могут! — цежу сквозь зубы.
— Ты же говорил, у тебя в кругах Мясника связи. Так выведай через них…
Не зря брата с собой взял. Толковая идея. Лучшая из всех его идей!
— Садись! — велю ему и запрыгиваю за руль.
Мчусь к знакомой общаге, игнорируя вопросы брата. Если кто-то сейчас и может мне похитителя из-под земли достать, так это тот, кто слишком много обо всех знает.
Фаза!
— Я иду один, — предупреждаю брата. — Жди!
— Один ты наворотишь дел!
— Жди здесь! — повторяю я.
Лифт не работает, приходится снова подниматься по лестнице. Пока перешагиваю ступени, мысленно
