тебя информацией о Реми.
— Не считая этого, — она повторяет мою позу с лукавой улыбкой. — Он все еще мой шурин и семья. Компромиссы, Ава. Слышала о таком? Говорят, они полезны для брака. Правда, мама?
Она смеется, но кивает мне.
— Это точно. Не бывает гармоничного брака без компромиссов.
— А что, если я иду на компромисс в том, в чем не хочу идти на компромисс? — спрашиваю я низким голосом.
— Вы пытались это обсуждать?
— Илай не из тех, кто общается. Он хуже армейского генерала, который ждет, что все его приказы будут выполнены.
— А они всегда выполняются?
— Нет, черт возьми. Я бросаю ему вызов ради забавы, примерно в восьмидесяти процентах случаев.
— А он отвечает?
Я делаю паузу, вспоминая все те случаи, когда он просто сужает глаза, качает головой и уходит.
— Не совсем.
— Значит, с его стороны есть компромисс. Если ты его не видишь, это не значит, что его нет.
— Но он бесит меня этим, мама.
— И все равно ты прошла через ад и обратно, чтобы выйти за него замуж.
Я перекатываю нижнюю губу между зубами, встречаясь с Ари взглядом, и она качает головой. Она не хочет, чтобы я вспоминала о том, что моя настойчивость выйти замуж за Илая принесла неприятности нашим родителям. Я извинилась, когда узнала об этом, но мама сказала, что извиняться не за что, а папа промолчал.
— Честно говоря, я не понимала, почему ты так настаивала на этом тогда.
— Тогда почему ты помогла мне, мама?
Она нежно погладила меня по щеке.
— Взгляд твоих глаз сказал мне все, что не могли сказать твои слова. Кроме того, со временем я поняла, как это работает между вами.
Работает? Как?
Я хочу спросить, так как сама этого не вижу, но меньше всего мне хочется еще больше волновать родителей. Я и так худшее, что случилось в их жизни, так что нет необходимости делать все еще хуже.
— Это не работает, — глубокий, знакомый голос доносится до нас раньше, чем папа встает перед нами с пиджаком в руках. — Хватит внушать ей веру в этот бесполезный брак.
— Папа! — Ари обхватывает его в объятиях коалы.
Я отталкиваю ее, чтобы обнять его дольше, чем нужно, а потом мы с сестрой спорим, кто обнимет его сильнее, как в детстве. Тогда папа притягивает нас обеих к себе и целует в макушки.
— Ты здесь, чтобы объявить о своем назревшем разводе, принцесса? — спрашивает он с нескрываемой надеждой.
— Коул! — ругает его мама.
— Что? Мы все знаем, что она должна бросить этого болвана и вернуться к нам на всю жизнь. Разве не так?
Я улыбаюсь.
— Я уже взрослая, папа. Я не могу жить с вами всю жизнь.
— Конечно, можешь. Это вполне приемлемо в других культурах, и мы должны сделать это нормальным и здесь. Мы можем начать с нашей семьи. Посмотри на Ари, она уже поклялась мне в верности на всю жизнь.
— Правда? — я наклоняю голову, чтобы посмотреть на нее.
— Заткнись, — говорит она мне, а потом ухмыляется нашему отцу. — Папина дочка на всю жизнь. Ты никогда от меня не избавишься.
— Это то, что мне нравится слышать.
— Ты полна дерьма, — говорю я.
— Ава ревнует, бе-бе-бе, — она цепляется за папу, пока мама не оттаскивает ее, вероятно, чтобы не дать ей гримасничать.
— Ты похудела? — папа внимательно осматривает меня, вертя головой из стороны в сторону. — Я знал, что этот урод не кормит тебя как следует. Давай подадим на него в суд за пренебрежение и получим документы о разводе, пока у нас есть такая возможность.
— Коул… — предупреждает мама.
— Может, он еще и в тюрьму сядет? — он озорно улыбается. — Это была бы идеальная месть за то, что он отнял у меня мою принцессу. Ужасное выражение лица Эйдена тоже будет того стоить.
— Я прекрасно питаюсь, папа. Он регулярно водит меня на ужин и старается выбирать рестораны, где подают мои любимые блюда.
— Слышишь? — спрашивает мама с теплой улыбкой. — Может, хватит быть невыносимым для нашего зятя?
— У меня нет зятя и никогда не будет, — он сужает глаза. — Это он велел тебе так говорить? Тебе не нужно лгать мне, принцесса. Я заставлю его заплатить.
— Я не лгу, папа, — я целую его в щеку. — На самом деле, я обещала присоединиться к нему сегодня за ужином, так что мне нужно идти.
— А как же я? Ты не поужинаешь со мной?
— С тобой будут мама и Ари.
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но мама встает и переплетает свою руку с его.
— Иди, милая. Я позабочусь о твоем отце.
— Люблю вас, — я обнимаю их всех вместе, а затем чмокаю Ари в щеку, прежде чем направиться к двери.
Позади себя я слышу, как папа говорит:
— Что за ресторан? Может, мы присоединимся.
— И начнем мировую войну? — спрашивает мама.
— Я буду вести себя хорошо.
— Ты говорил это и в прошлый раз, когда запер Илая в доме.
— Это было не нарочно, Бабочка. Я искренне принял его за таракана. Не моя вина, что он больше похож на паразита, чем на человека.
Я улыбаюсь, поворачиваюсь и машу им рукой.
— Принцесса, расскажи мне. Я обещаю не бить его, — он делает паузу. — Больше трех раз.
Мое лицо болит от всех этих улыбок.
Ну что ж, пора встретиться с моим заклятым врагом.
Ава
Вместо Алана за рулем сегодня сидит Лео.
Я опускаюсь на сиденье рядом с ним, и он смотрит на меня так, будто я сказала, что Бога не существует.
— Вы должны ехать сзади, миссис Кинг.
— Мне нравится думать, что мы друзья, и поэтому я хочу сесть спереди.
— Прошу вас, не надо.
Я хмурюсь, пристегивая ремень безопасности.
— Ауч, Лео. Я думала, мы с тобой сблизились.
— Если вы в это верите, называйте меня полным именем, иначе меня найдут похороненным на Северном полюсе.
Я смеюсь.
— Ты непреднамеренно смешон.
— Я намеренно забочусь о собственной жизни, — он выезжает с территории моих родителей, не отрывая глаз от дороги.
На нем белые перчатки. Все время. На самом деле я никогда не видела его рук. На днях он упомянул, что у него тоже диагностировано ОКР, и он нашел самого понимающего начальника в лице Илая. Наверное, потому что они оба больны.
Все сотрудники моего мужа знают, что нельзя трогать его вещи голыми руками или менять их положение без предварительного предупреждения. Естественно, я — исключение из всех
