— Конечно. Удачного тебе дня.
Я поцеловала его в щеку и засеменила в своей узкой юбке к метро. Чувствуя на себе его взгляд, в душе улыбнулась. Молодец, Уэггинс.
Самодовольство улетучилось, как только я опустилась в подземку. Удушающая жара станции и расклеенные кругом газетные объявления пробудили тревогу. За мной следят. Вчера ночью меня пытались навестить. Кто-то волнуется, что я слишком много знаю. И самое ужасное в этом деле — убили Райана. Я могла бы все бросить, как посоветовал Лэндон. Прибежать домой, позвонить Нэшу и сообщить о своем уходе из «Базза». После всего случившегося никто не посмеет меня упрекнуть. Кроме меня самой. Придется жить с осознанием, что я подошла вплотную к разгадке преступления и ушла в тень из-за страха, оставив других в опасности. Подъехала электричка, открылись двери. Постояв секунду на платформе, я прыгнула внутрь.
Снаружи офиса ошивались несколько репортеров, включая моего старого знакомого из «Дейли ньюс». Он попытался взять у меня интервью, но я беспомощно пожала плечами и проскользнула в здание.
Добравшись до столовой, налила себе кофе и погрузилась в работу. Статья про репортера с болезненно повышенной сексуальностью не должна быть большой, но нужны подробности. Я сделала несколько звонков и назначила на завтра две встречи. В редакции нависла мрачная атмосфера.
Между делом я занималась убийством Райана: позвонила в полицию узнать, как продвигается расследование, и медицинскому эксперту, но у них не оказалось никаких новостей. Затем пыталась найти друзей покойного, а точнее, того человека, чей телефонный разговор подслушала Джесси. Возможно, Райан намекнул ему, какой информацией обладал. Согласно резюме, он работал в «Пипл» и в «Энтертейнмент уикли». Я связалась со знакомыми в обоих изданиях и вышла через них на других сотрудников. Пара человек знали его, но никто не считал своим другом.
В какой-то момент я решила прогуляться к стеллажу с бесплатными книгами, чтобы взглянуть на Нэша. Он стучал по клавиатуре, очевидно, редактировал статью. От одного его вида я пришла в замешательство.
После двух прогремел гром и полил дождь, окутав все мраком. Редакторы брели с ленча в вымокшей одежде. Меня клонило в сон после жуткой ночи, настроение было угрюмым. Мона мертва, Райан тоже. Высокий худощавый мужчина с лысой головой ходит за мной по пятам, и пусть я знаю, кого остерегаться, мне не известно, кто его нанял.
Тоску наводил даже Боу. Я вышла из кафе, торжествуя, как победитель. Боу сожалеет о том, что смутил меня, и хочет увидеться снова. Но вот в чем проблема: он даже не попытался объяснить, почему рядом с ним находилась та наглая блондинка, и не пообещал впредь с ней не появляться. Я была с этим мужчиной всего два раза. Никакой надежды, что он предложит встречаться постоянно. Однако мне так хотелось, чтобы он сказал: «Бейли, я действительно пригласил на свидание другую женщину и собирался затащить ее в постель, но после недели общения с тобой понял, что мне, кроме тебя, никто не нужен». Да, именно так.
Размышляя о Боу, я вспомнила о его совете сделать шаг назад и проверить последовательность кадров. Открыла блокнот на той странице, где Райана осенило. В столовой у меня не получилось записать все слово в слово, однако суть я отразила. На вопрос, видел ли он кого-нибудь, Райан ответил, что после разговора с Моной направился по коридору, прошел мимо Кати, никого вокруг не было. Затем хотел что-то добавить, и тут у него загорелись глаза.
Не ожидая особых открытий, я встала из-за стола и медленно зашагала по коридору, пытаясь подключить воображение. Должно быть, Райан что-то заметил, но не смог оценить важность этой детали. Неужели в одном из дальних кабинетов засиделся какой-нибудь редактор? Передо мной уже появилась дверь в «Трек», а новых идей так и не возникло.
С опущенными глазами я возвращалась обратно и не сразу увидела, что Нэш машет мне рукой, подзывая к себе. Он крутил кистью так, словно помогал мне парковать машину задним ходом, стоя снаружи. О Господи!..
— Прослушал твое вчерашнее сообщение на автоответчике, — — сказал главный редактор, закрывая за мной дверь. — О Райане. И полицейские все подтвердили сегодня утром.
— И каково твое мнение ? — поинтересовалась я.
— О том, что его могли убить?
— О том, что это сделал кто-то из твоих подчиненных.
— С чего ты взяла? — грубо спросил он.
— Райан хранил наркотики… на рабочем месте, — нерешительно произнесла я. — Полицейские нашли в его ящике полиэтиленовый пакет. Следует предположить, что кто-то знал о его пагубной привычке и подложил чистый героин, скажем, в понедельник, чтобы убить его.
Нэш смотрел на меня с каменным выражением лица.
— Кому-то не понравилось, как он написал передовицу? — спросил он с сарказмом.
— Нет, Райан догадался, что этот кто-то убил Мону.
— Ого, любопытная гипотеза, — сказал он, проведя ладонью по лбу. — Дальше я должен спросить, есть ли у тебя конкретные подозреваемые?
— Нет, — тихо ответила я. — А у тебя?
Я вытянула шею, изображая из себя преданного служащего, которому не терпится услышать мудрое слово начальника. На самом же деле я, затаив дыхание, наблюдала за его реакцией.
— Нет, пока нет. Но как же твоя теория о том, что Мону убил кто-то посторонний? Вчера ты полагала, тут замешана Ева Андерсон.
— Нуда, есть факты в подтверждение этого, однако не исключено, что человек извне получил доступ к столу Райана.
Нэш недовольно покачал головой:
— Что ж, советую тебе хорошенько обдумать новую версию, перед тем как делать выводы. Мы, конечно же, не собираемся писать в журнале, что смерть Райана имеет какое-то отношение к Моне, пока не будет неопровержимых доказательств. От такого неуважения у меня покраснели щеки.
— Разумеется, — сказала я. — Если это все, то я, пожалуй, вернусь к работе.
— И еще, — сурово произнес он. — Хиллари передала мне, что ты задаешь слишком много вопросов о статьях без имен. Мы с тобой, кажется, договорились не поднимать эту тему.
Вот наглец. Интересно, что еще она ему наплела? Упомянула ли о статье касательно его лично? Хотя вряд ли, это только сыграет против нее самой.
— Я не говорила ей ничего о Еве. Если речь об этом, значит, Хиллари просто пытается выведать то, что ей не известно.
Я уже начинала кипеть. К счастью, Нэш пожал плечами и сел за стол, дав понять, что наша дружеская беседа закончена.
А казалось, день такой плохой, что хуже быть не может.
Вернувшись к столу, я порылась в сумочке в поисках «М&М», заначки, которая припасена у меня именно на такие дни. Собралась забросить в рот целую горсть, как вдруг зазвонил телефон.
