Розалинд вышла в холл в сопровождении Паркера, лаем сообщающего, что он на страже. Открыв дверь, она удивленно вскинула брови. И улыбнулась. Ядовито.
—О, кузина Рисси! Какой неприятный сюрприз.
—Где эта дрянная девчонка и мои вещи?
—Понятия не имею, о чем вы говорите, и даже знать не хочу, — Роз заметила на подъездной аллее такси. — Полагаю, хорошие манеры обязывают пригласить вас войти, но предупреждаю, что перед вашим уходом возможен личный досмотр. Это может оказаться болезненным для вас... Так что даже не пытайтесь что-нибудь прихватить.
—Ты всегда была неотесанной хамкой и останешься ею.
—Забавно, — Роз отступила, и Кларисс, стуча тростью, протиснулась в холл. — Я точно так же думаю о вас. Мы в гостиной, пьем чай. — Розалинд прошла к открытой двери. — Нам нанесла визит кузина Рисси. Некстати, не так ли? Вероятно, вы помните моего сына Харпера. В ваши прошлые визиты вы неизменно жаловались на него. Дэвид, друг детства Харпера. Он заботится о Харпер-хаусе и обязательно пересчитает столовое серебро.
—Не смей грубить мне!
—Ну, кто еще здесь? Полагаю, с доктором Карнейги вы знакомы.
—Да. А он скоро познакомится с моим адвокатом.
Митч расплылся в улыбке.
—Буду рад. Митчелл Карнейги. Два «л».
—Логан Китридж, друг, сосед и служащий, а также жених Стеллы Ротчайлд, которая управляет моим садовым центром.
—Мне совершенно неинтересно твое пестрое сборище работников и твоя сомнительная привычка привечать их всех под крышей Харпер-хауса.
—Дети Стеллы Гэвин и Люк и их собака Паркер, — продолжала Роз, не обращая внимания на комментарии Кларисс. — А это моя юная кузина по линии Эшби, тоже служащая. Хейли Филлипс и ее чудесная дочурка Лили. Ну, кажется, я никого не забыла. Дэвид, будь добр, налей Кларисс чашку чаю.
—Я не хочу чаю, тем более из рук гомосексуалиста.
—Это незаразное, — невозмутимо откликнулся Дэвид.
—Ой, Дэвид, ты гей? — Роз изобразила искреннее изумление. — Как мило.
—Я стараюсь не хвастаться этим.
—Где Джейн? Немедленно приведите ее. Я требую. Я должна поговорить с ней.
Роз выбрала крохотное печеньице, протянула его Лили, и девочка залилась смехом.
—И кто эта ваша Джейн?
—Ты прекрасно знаешь. Джейн Полсон.
—Ах, разумеется. Кузина Джейн. Боюсь, ее здесь нет.
—Я не потерплю твоей лжи! — От ее злобного тона Паркер грозно зарычал. — И уберите от меня этого ужасного пса.
—Он не ужасный! — Гэвин вскочил. Стелла еле успела ухватить его. — Это вы ужасная.
—А если еще и злюка, — поддержал брата Люк, — он вас покусает, потому что Паркер хороший пес.
—Гэвин, Люк, уведите собаку в сад. Немедленно, — Стелла слегка сжала руку старшего сына.
—Прихватите фрисби, — предложил Логан, подмигнув мальчикам. — Я приду через пару минут.
Гэвин позвал Паркера, и парни, нахмурившись, пошли к двери.
—Вы нам не нравитесь, — заявил Люк, обернувшись, и вышел вслед за братом.
—Как я вижу, Розалинд, твои служащие воспитывают детей так же дурно, как ты.
—Вовсе нет. Я очень горжусь своими сыновьями. Ну, если вы не хотите чаю, а Джейн тут нет, думаю, вам пора нас покинуть.
—Где дневники?
—Дневники? Вы имеете в виду дневники моих бабушки и прабабушки, которые вы взяли из этого дома без моего разрешения?
—Кому нужно твое разрешение? Я самая старшая из живых Харперов, и дневники по праву принадлежат мне.
—Мы явно расходимся во мнениях по этому вопросу, но я могу вам сказать, где они находятся. Там, где и должны быть, — по нравственному, юридическому и этическому праву.
—Я добьюсь твоего ареста.
—Попробуйте. То-то повеселимся, — Роз присела на подлокотник кресла и непринужденно скрестила ноги, но ее глаза загорелись опасным огнем. — Неужели вы получите удовольствие, когда имя Харперов начнут трепать во всех газетах, обсуждать их по всему округу? — Хотя огонь в ее глазах разгорался, голос оставался ледяным. — Уж я об этом позабочусь. Я никому не откажу в интервью и при любой возможности буду обсуждать все это за коктейлями. Меня это абсолютно не трогает.
Роз наклонилась к Лили забрать обмусоленное печенье.
—Спасибо, моя сладкая. Но вы, Кларисс... Не думаю, что вам понравятся сплетни, шуточки и двусмысленные намеки. Особенно если вы ничего от них не выиграете. Я вернула свою законную собственность.
Розалинд подхватила Лили, посадила себе на колено и дала малышке другое печеньице. И все это в тишине, нарушаемой лишь возмущенным дыханием Кларисс.
Восхитительно.
—Если захотите выяснять в полиции, как я овладела этой собственностью, с удовольствием расскажу. И надеюсь, вы с не меньшим удовольствием объясните полицейским, как то, что принадлежит Харпер-хаусу, а следовательно, мне, оказалось запертым в вашем письменном столе. И откуда в вашей квартире дорогие вещицы, указанные в каталоге ценностей Харпер-хауса.
—Ты порочишь семейное имя! — Кларисс шагнула к Роз. Ее лицо побагровело от ярости. — Нет у тебя никаких прав! Ты не смеешь копаться в том, чему лучше остаться похороненным.
Роз невозмутимо передала ребенка Митчу. Девочка обрадовалась, залепетала и щедро предложила ему обслюнявленное печенье.
—Дожми ее, — услышала Розалинд шепот Митчелла, поднимаясь с кресла.
Она тут же напустилась на Кларисс:
—Чего вы боитесь? Что они с ней сделали? Кем была Амелия?
—Всего лишь шлюха. Распутная простолюдинка, получившая не более того, что заслужила. Я знала, знала, как только ты родилась, что дурная кровь заговорит в тебе! И вот подтверждение!
—Значит, я ей родная, — тихо сказала Роз.
—Я ни слова больше не скажу. Преступление и грех в том, что такая женщина, как ты, хозяйка этого дома. У тебя здесь нет никаких прав и никогда не было! Ты жалкое ничтожество, всего лишь пятно на семейном имени. Моя бабушка, не раздумывая, спустила бы собак, чтобы такая дрянь не переступила порог Харпер-хауса.
Не успела Роз заговорить, а ей было что сказать, и немало, как вскочил Харпер.
—Довольно! Вы немедленно уйдете и никогда больше не войдете в эту дверь.
—Не смей дерзить мне, мальчишка!
—Мне давно не восемь лет, а вам здесь не рады. Думаете, можете стоять тут и оскорблять мою маму? Женщину, в одной реснице которой больше благородства, чем вы могли бы наскрести из всех ваших высушенных костей? А теперь или я провожу вас до выхода, или вытолкаю за дверь пинками. Выбирайте.
—Ты точно такой, как она.
—Это первые искренние слова, какие вы произнесли после того, как вошли. Прошу вас, кузина Рисси.
Харпер взял ее под руку и, как ни пыталась она высвободиться, вывел из гостиной.
