редким разговорам в месседжере я узнала, что он полностью продал свой бизнес и потихоньку переводил активы Борису, чтобы открыть дело уже в Германии. Борис же метался в поисках нужного помещения и одновременно совмещал свою основную работу с оформлением части документов.
Судя по оговоркам, Глеб тоже постепенно передавал “дела” Демону. И только Саша о каких-то подозрительных движениях в работе не сообщал.
И, да, ехала я к ним, в небольшой поселок на границе с Финляндией, не так далеко от Питера, как мне хотелось бы. Но и на этот вариант “начальство” Глеба и Саши дало согласие с большим трудом. Сложно представить на какие ухищрения пришлось идти Змею, чтобы обо всем договориться.
Напротив меня сидел Борис, который, подписывая мне отгул, завил, что одну никуда не пустит. Можно подумать, без него за мной и присмотреть уже некому. Тем более, я не совсем представляла как остальные отреагируют на наши с ним непонятные отношения. За последние пол года, с того самого отъезда Тима, мы стали друг для друга гораздо больше, чем друзья. Но в горизонтальную плоскость отношения так и не перешли. Меня вполне устраивала забота, которой окружал Борис, то тепло, что возникало в груди, когда я наблюдала за ним на прогулках или дома. Он иногда даже ночевать оставался в своей квартире, то есть в той квартире, что я у него снимала. Но что-то большее, чем целомудренные поцелуи в щеку или лоб или не менее невинные прикосновения, Борис себе не позволял.
Я подозревала, что сексуальное напряжение он сбрасывал где-то еще, и совершенно не обижалась. Но ревность нет-нет, но впивалась в сердце своими когтистыми лапками, с каждым днем все глубже и глубже. Быв перед собой честной, уже давно признала, что постепенно увлеклась блондином. Но лгала ему и всем вокруг, по-прежнему держа его во френдзоне. Признаться — это одно, а что со всем этим делать дальше — не представляла. Окончательно повисла на обрывках собственных чувств, как сломанная кукла. И дергать кому-то за них уже не получится, но и управлять ими сама так и не научилась.
Как та собака на сене. Хотелось всего и сразу.
— Волнуешься? — Теплая рука накрыла холодные пальцы и внутреннее напряжение сразу же стало отпускать.
— Очень. Я их так давно не видела. Иногда кажется, что и зря Тим все затеял, а потом… снова хочется увидеть. Я так соскучилась.
— Все будет хорошо, вот увидишь. — Борис послал мне ободряющую улыбку. А я почувствовала себя невероятно гадко. Мужчина только и делал, что пытался обеспечить мне приятную, комфортную жизнь. И сейчас, он до последнего будет бороться с собой, чтобы не проскользнула и нотка ревности или недовольства. А чем ему отплатила я?
— Боря… — Попросила на грани слышимости. — Поцелуй меня.
Мужчина напрягся, гримаса не поддающаяся определению, застыла на лице.
— Давай не будем поддаваться моменту. — Наконец хрипло произнес он, отворачиваясь к окну, но так и не выпуская мои пальцы из своей ладони.
От осознания того, что я сделала только хуже, плечи опустились и настроение испортилось окончательно.
На небольшом забытом благами цивилизации перроне нас встречали двое в гражданском, но выправка и цепкие, изучающие взгляды выдавали мужчин с головой. Нас усадили в служебный автомобиль и после непродолжительной поездки по заснеженным улицам, мы остановились около небольшого двухэтажного домика. Здание ничем не выделялось на фоне окружающих строений. Обычный поселок из “новых”. Аккуратные улочки, практически одинаковые участки и только дома отличались формой и размером. Но все говорили об определенном достатке своих владельцев.
Нас встречали сразу же во дворе, все трое и еще двое в гражданском.
— Ну, привет… — Сказал Глеб, наконец, соизволив оторваться от моих губ, и тут же передавая в руки Саши. Вернее, пересаживая на его колени.
Снова поцелуй, на этот раз более искушенный, с привкусом шоколада и цитрусов.
Не успела сделать вздох, как мои губы накрыли сухие, пухлые губы, Тим прижал к себе и уже не отпускал до самого крыльца, прижимая к своему боку одной рукой и улыбаясь непривычно-радостной улыбкой.
Когда Тим, наконец, выпустил, я не успела даже ногу поднять на первую ступень.
— А теперь самое время. — И еще одни, непривычно-нежные губы оказались у моего рта, запечатлев почти невинный поцелуй, который обжег почти как раскаленное клеймо.
Тишиной замерло все вокруг. Даже люди в гражданском, несколько опешили, впрочем, это не мешало им сканировать взглядом окружающее пространство.
Я растерянно посмотрела на Бориса, он же насмешливо улыбался, и эта насмешка предназначалась отнюдь не мне. Все еще не выпуская из объятий, он смотрел поверх меня, взглядом всем давая понять, что он имеет право.
— Так и знал, что этим все закончится… — Зло сплюнул Глеб. — Хоть не беременна?
Уловив отрицательное движение головой, он рванул за руку и закинул к себе на плечо, не обращая внимание на возмущенные вопли и град мелких ударов, обрушившихся на его пятую точку.
Отплевываясь от волос, вскинула голову и заметила хмурое лицо Тима, несколько недоверчивое — Саши и все еще улыбающегося Бориса.
— Ты! Еще раз такое сделаешь! — Моему гневу не было предела.
— И что? — Глеб стоял передо мной, засунув руки в карманы джинсов и нагловато ухмыляясь.
Я подошла поближе и в выдохнула в наглую ухмылку:
— Накажу.
И затем уже я наблюдала с удовлетворением, как расширились от возбуждения его зрачки.
— Хватит в гляделки играть, там стол уже накрыли, предлагаю выпить и закусить. Ну, и поговорить, само собой. — Послышался голос Тима.
В довольно просторной гостиной и в самом деле оказался стол с закусками и несколько бутылок с вином.
Я оглянулась, в комнате оказались только мы впятером, все “гражданские” куда-то исчезли, предоставив домик в наше полное распоряжение.
Рассматривая мужчин, собравшихся за столом, улыбалась. Вечер, не смотря на выходку Бориса, прошел весело и спокойно. Немного горечи добавляло осознание, что это всего лишь до завтра. Всего лишь сутки нам дали.
Я старалась рассмотреть и запомнить каждого.
Вот Саша, показывает, что он теперь может довольно свободно передвигаться на костылях. Он не пил, как и Глеб, им запрещено.
