он покажет себя во всей красе, что теперь-то ему просто не за чем скрывать свое нутро и все будет намного хуже, чем в первый раз, когда он вынужден был завоевывать меня. Сейчас-то я уже была завоевана, я капитулировала, а еще нас связывала дочь.
Но нет. Я снова ошиблась. Вообще, мне было стыдно, потому что я всегда думала о Тагире хуже, чем он был самом деле. В первый раз, когда он воровал меня с собственной свадьбы, я думала, что он психованный, несдержанный и чересчур строгий. Что каждый мой шаг будет под контролем и о доверии даже речи идти не будет. Я думала, что он из тех, кто распускает руки, будь что-то не по его, и не умеет слышать партнера, потому что этот самый партнер женщина, а в его мире, в его обществе, женщин принято ставить на второе место. Сразу за мужчинами. Я думала, что измены с его стороны будут самим собой разумеющимся, что он слышит только свое собственное мнение. Я была уверена в том, что Тагир не знает, что такое любить женщину, и не умеет этого делать.
Я много в чем ошибалась. Тагир доказывал это каждый день нашего брака. Удивлял, радовал, обескураживал. Я сложила о нем неверное впечатление и теперь с радостью открывала иную сторону его личности.
Тагир был таким любящим отцом, что иногда у меня просто щемило сердце. Любая дочь могла только мечтать о таком. Если вначале мне думалось, что он не готов уделять ребенку хоть сколько-нибудь значимого количества времени, то я ошиблась и теперь могла это признать. Чаще всего именно Тагир учил с ней уроки, рисовал, занимался спортом или укладывал спать. Последнее, кстати, было их маленьким ритуалом. Мади вообще отказывалась засыпать, пока папа не почитает ей про принцесс и драконов.
Он был терпеливым и ждал с моим решением о втором ребенке столько, сколько было нужно. Мне. И теперь я была уверена в том, что он станет хорошим отцом и ему тоже. Или ей. Кто знал.
Еще я очень боялась, что как только мы сойдемся, Тагир потребует от меня бросить работу. Я помню, как он высказывался о той, что была в баре. Но нет, и этого не произошло. Правда он красноречиво высказался о том, что будет, если я вдруг начну сниматься в нижнем белье или что-то в этом роде. Короче, здесь мы нашли компромисс.
Когда я спросила, не злится ли он, ведь жена модель, это не то, чем принято хвастаться в его обществе, он лишь ухмыльнулся. Закиров заверил меня, что в любом обществе красивая жена – это красивая жена и он горд тем, что ему досталась именно такая.
В общем, этот котозмей сумел завоевать меня, и я полностью потеряла бдительность. Кажется, в народе это называлось доверие. Или как-то так. Но, разве это было плохо – доверять своему законному супругу? А кольцо на пальце говорило именно о том, что мы очень даже женаты. Снова.
К слову, кольцо матери он мне вернул. Не знаю, как, не знаю, чего ему это стоило, но факт оставался фактом. А я пообещала носить его с гордостью и никогда больше не снимать. Я собиралась сдержать свое обещание во что бы то ни стало.
– Ну… перестань, – захныкала я, все же склоняя голову под нужным углом, чтобы Тагиру было удобнее целовать мою шею.
– Тебе же нравится…
– Я завожусь сейчас с пол оборота, а завтра нам рано вставать, мы должны все успеть приготовить, нам нельзя опаздывать в первый же день… – Дальнейшие доводы о том, что нужно лечь спать, как можно раньше утонули в требовательном поцелуе Тагира. О, да, он делал это постоянно – затыкал меня поцелуем сразу, как только ему не нравилось то, что я говорю или он просто придерживался иного мнения. Вообще, секс, по мнению моего мужа был решением всех конфликтов и спорных вопросов.
– Вот так, киса, – прошептал он, услышав первый мой стон. Шея всегда была слабым местом, а уж сейчас, когда гормоны сбоили и шалили, то и вовсе стала каким-то оголенным нервом, только вот вместо боли было удовольствие, чем бесстыже пользовался мой супруг.
– Так нельзя, тигр, – подыграла я мужу, позволяя укладывать себя на кровати так, чтобы ему удобнее было устроиться между моих ног. Стоп, когда он успел развести их в сторону и остаться в одном только нижнем белье?
– Очень даже можно… – Тагир опустился вниз и погладил пальцами мою промежность. Я застонала, потому что даже сквозь тонкую ткань трусиков это находило во мне отклик, это было приятно…
Дальше сказать что-то или же, тем более, возразить, у меня просто не получилось. Все мысли куда-то исчезли, все переживания улетучились, остались только влажные губы и язык, которые делали все как нужно. В нужном темпе, в нужном месте. Тагир знал, как сильно мне это нравится, знал, что мне нужно, чтобы достичь финала и делал все правильно. Сначала медленно и дразняще, так, чтобы заставить меня буквально умолять ускориться, а затем быстро и резко, чтобы выбить из моей головы всю дурь, как он любил говорить. Мне потребовалось совсем немного, чтобы дойти до кульминации. Тело забилось в конвульсиях, сокращения электрическими волнами прошлись по нему, я смяла в руках простынь, стянула ее, одними лишь губами проговаривая имя своего любимого.
– Вот так-то, киса, – прошептал Тагир, приподнимаясь на локтях надо мной, облизываясь, словно большой, довольный кот.
– Ты же понимаешь, что это только начало… зря ты это затеял… – Я провела руками по обнаженным горячим плечам, перешла на руки, легонько царапнув их.
– Я надеюсь, что это начало, моя секс-маньячка…
– Ну, все, теперь держись!
– Поехали!
КОНЕЦ
