Показной блеск - Девни Перри

— Подожди. Что? Я думал, что идея с наречением была Коко.

— Нет, она принадлежала твоему отцу. Он сделал это для всех вас, дети. Он даже пошел против нашей мамы и пригласил меня. Это вызвало большой переполох, но ему было все равно. Я думаю, он всегда надеялся, что я вернусь домой. Что все будет по-другому. Знаешь, что он сказал в тот день, когда объявил твое имя?

Я покачал головой, ожидая.

— Он смотрел на тебя с такой любовью. Он сказал:

— Дакота. Мой сын. Гори ярко, маленькая звездочка. Гори ярко.

У меня отвисла челюсть. Это было то же самое, что папа сказал всем своим внукам, когда представился.

— Твой отец, он хотел, чтобы вы все преуспели, — сказал Ксавье. — Но я думаю, он всегда знал, что ты слишком велик для его представления об успехе. В глубине души, я думаю, он знал, что ему суждено потерять тебя.

— Он никогда не терял меня.

— Мне не стало легче смотреть, как ты уходишь. Он любил тебя. Он бы не боролся так усердно, чтобы вернуть тебя, если бы не любил тебя. Никогда не забывай об этом. Твой отец любил тебя.

Огонь в моем горле начал утихать.

— Я скучаю по нему.

Я всегда буду скучать по нему. Каждый день. Все, что я мог сейчас сделать, это надеяться, что однажды я смогу хоть немного смириться с его смертью.

И, как сказал Ксавье, учись на своих ошибках.

— Тебе удаляют желчный пузырь. — Хейзел вошла в комнату, ее подбородок был высоко поднят, когда она сделала заявление. — Сегодня.

Ксавье усмехнулся.

— Хорошая идея.

— Я оставлю вас двоих наедине. — Я встал со стула, обнял Ксавье и Хейзел, прежде чем выйти из палаты и закрыть за собой дверь.

Я нашел Софию в коридоре, она крепко обхватила себя руками.

— Я не смогла увидеть Артура. — Ее подбородок задрожал. — Я тоже забыла позвонить ему.

— Все в порядке. — Я прижал ее к себе, обняв одной рукой за плечи, и повел нас по коридору, пока не нашел тихий уголок в конце. — Спасибо, что привезла сюда Ксавье.

Она глубоко вздохнула.

— Я никогда больше не сяду за руль.

Я ухмыльнулся.

— С этого момента я буду водить машину.

— Что, если ты не будешь со мной?

Я отпускаю ее, становясь перед ней.

— Я сегодня разговаривал со своей мамой.

Ее тело крепко сжалось.

— И что?

— Я сказал ей, что разозлюсь, если она не придет на нашу свадьбу.

София моргнула, позволяя моим словам утонуть. Затем ее глаза начали наполняться слезами, такими счастливыми.

— Ты сказал это?

— Я так и сказал. И я сказал ей, что собираюсь сделать тебе детей.

Рыдание сорвалось с ее губ, слеза скатилась по гладкой щеке.

— Ты выбрал меня?

— Я всегда буду выбирать тебя. Ты — моя семья. — Я обхватил ее щеку, удерживая ее лицо в своей ладони.

Ее улыбка была ослепительной, но длилась она недолго. Вырвался еще один всхлип, такой полный облегчения и счастья, что ее лицо уткнулось мне в грудь, чтобы она могла свободно плакать.

Я укутал ее, когда она прижалась ко мне, вес двух разных миров поднялся над нами. Нам больше не нужно было его таскать. Мы просто должны были поддерживать друг друга.

Сегодня я сказал маме, что всегда буду выбирать Софию. Я дал ей выбор: обрести дочь или потерять сына. Я сказал ей, что это будет последний раз, когда мы разговариваем, если она не сможет отказаться от идеи, что я перееду домой и женюсь на Пете.

Ей потребовалось меньше секунды, чтобы понять, насколько я серьезен.

Мама уже достаточно потеряла. У всех нас так было.

Пришло время собраться вместе.

— Мы должны поехать к моей маме на Рождество, — прошептал я в волосы Софии.

— Хорошо. — Она кивнула. — Как ты думаешь, если я куплю твоим сестрам несколько сумочек от Шанель, это поможет завоевать их расположение?

— Не помешает.

Она икнула от смеха, ее руки крепко обнимали меня. Затем она вздернула подбородок, положив его мне на грудь.

— А как насчет денег?

— Я хочу работать. Это часть того, кто я есть. Но ты права. Эти деньги — часть того, кто ты есть. Если это сработает, нам нужно найти золотую середину.

Мне все еще казалось странным, что я сам не заработал эти деньги. Но, как сказала София, это была просто глупая мужская гордость. В конце концов, я бы с этим справился. Особенно, если ее деньги могут пойти на страстный проект. Отца не было рядом, чтобы увидеть это, но с ее ресурсами мы могли бы сделать мой родной город лучше для будущих поколений.

— У тебя есть студия. Я подумал, может быть, мы могли бы сделать некоторые инвестиции в резервацию. Помочь моему народу.

— Да. — Она не колебалась. — Я думаю, что это отличная идея.

Я прижался губами к ее губам.

— Люблю тебя.

— Я люблю тебя, — прошептала она в ответ. — Ты понимаешь это, не так ли?

— Я понимаю. — Я улыбнулся, той улыбкой, о которой она умоляла меня все эти утра. Улыбка, которая принадлежала ей и только ей.

Я не знал точно, что повлечет за собой будущее, но черный ящик исчез. Мы с Софией просыпались вместе. Спали в объятиях друг друга. У нас была страсть к каждому дню, просто потому, что мы были вместе.

Я видел будущее

И оно ярко горело.

София

Год спустя…

— Где они? — спросила я. Я раздраженно посмотрела на Дакоту. — Если они не поторопятся, у нас на руках будет кричащий ребенок, и мои сиськи взорвутся.

Я прижала Джозефа к себе, молча проклиная себя за то, что подбила Лэндона ухаживать за Обри.

Они объявили себя парой около шести месяцев назад, но с тех пор они всегда тайком трогали друг друга.

— Расслабься, детка. — Дакота обнял меня, целуя в висок. — Я уверен, что они скоро будут здесь.

— Ты пойдешь и найдешь их? — Взмолила я.

— Нет. Я не собираюсь застать твою сестру и Лэндона за сексом. — Он оглянулся через плечо и усмехнулся. — Говоря о людях, идущих сюда.

Тея и Логан шли по заднему коридору бара. На лице моего брата была широкая улыбка. Волосы Теи, которые были подняты, когда мы пришли сюда, теперь свисали по ее спине. Ее щеки раскраснелись до ярко-розового цвета.

Я закатила глаза.

— Что это с людьми сегодня вечером?

— Сегодня канун