о правилах приличия, не унимается и, по ощущениям, направляется аккурат сюда.
— Продолжим позже, Цыпа? — на всякий случай уточняю. — Поговорим с соседями, обсудим цены на газ, накормим их зефиром и выпроводим восвояси. Идет?
Она кивает головой, на всякий случай, видимо, подтверждает свой ответ взмахом ресниц, вертится и наконец-таки освобождается.
— Добрый вечер, — встаю и распрямляюсь. — Какими судьбами? — обращаюсь к ним, но руку предлагаю Асе. — Давай, Цыпленок.
— О! Ася и Вы здесь? — а Коленька играет в дурачка. — Зефир, кофе, море и костер? Мы помешали? У вас пикник, ребята?
Был…
Был пикник…
Был охренительный пикник до этого момента!
— А я сразу заявил, что эта женщина будет моей женой. Моментально обозначил сроки и условия. Чего, собственно говоря, мелочиться и рассусоливать? Раз и на матрас! Сначала на надувной, конечно. Это потом мы перешли на взрослый уровень отношений. Но я поставил эту девочку перед фактом. Чего ты щиплешься? Больно же! — смешно сипит, потирая руку, ужаленную маленьким комариком. — Если угодно, я обрубил красотке возможные пути к отступлению. Да-да! Не смотри на меня. Организовал этой сущей чертовке небольшой котел, в котором варил ее до дня нашей свадьбы и долгожданной брачной ночи. Ты знаешь, как долго я этого ждал? Чуть не сдох, пока не получил ее в неограниченное пользование!
— Это никому неинтересно, — рычит та, о которой болтливый крендель так пространно рассуждает.
— Нет-нет, я слушаю, — моя вдруг яростно вступает. — Расскажите еще, пожалуйста.
Отлично! Просто высший класс. Похоже, эта хивря торчит еще и от романтического дерьма, которое закладывают им в рот и уши служители современного искусства. Куда ни плюнь иль глянь, везде любовные истории, животрепещущие романы о властных господах и невинных девочках, например, с Карагандинского вокзала! Не мог представить, что Асю от такой ванили неслабо прет. Полагал, что на порно Цыпа остановится, но нет! Блондиночка выполняет вызов, чтобы посильнее меня достать.
— Не был бы так крут, не получил бы счастья. А что? Так ей и сказал: «Или будешь Куприянова, или девичья фамилия — Коробок, прикиньте, ребзя! — на весь твой долгий холостяцкий срок». Станет чей-нибудь женой, как сразу же, незамедлительно, ощутит все прелести вдовства, так и не испытав свой долгожданный с парнем кайф, — гордо заявляет Николай, выпуская в сторону ядовитый сигаретный дым.
Не думал, что у простодырого Николки такой основательный подход к супружеской жизни. Вроде милый и душевный мужичок, но, по всей видимости, ни хрена себе ревнивый, слишком заводной громила.
— А у невесты-то хоть спросил согласия? — спецом подзуживаю трепача. — Отдает самодурством, мил человек. Или так, или эшафот без права выбрать палача. Чай не Средние века! Дама имеет право выбрать защитника, например, и отомстить тому, кто посягает на ее свободу и волеизъявление.
— Ха! Обижаешь. Если память мне не изменяет, я в пятилетнем возрасте, как только увидел эту королеву, представился ее родителям и подарил…
— Основательно попахивающую дерьмецом маленькую свечку волчьей ягоды, — заканчивает Майя, подкатив глаза. — На что ему хватило тополиных денег, то и вручил, высоко задрав свой нос. Хватит, Коля. Ты утомил людей.
— Волчья ягода? — внезапно оживляется Цыпленок. — Мы тоже так играли в детстве. Срывали все, что плохо росло: акация, медуница, мальвы, например. Очень красивые цветы, между прочим. Костя?
Не знаю. У меня другие были предпочтения. Пещеры, гроты, топляки, диковинные раковины, в которых оглушающим накатом орало море, и, конечно, прыжки в пучину с того обрыва, на котором я жил с отцом и большой овчаркой, лучшим другом и поводырем. Кажется, Боцман? Штурман? Генерал-майор? Так ведь эту псину звали? Или Сильвер? Или Шкипер? Или:
— Ась? — шепчу ей в ухо. — Помоги.
— Что? — настораживается, обратив ко мне лицо.
— Вылетело из башки. Смешно. Видимо, старость. Как называют этих, которые в плен судна берут, они еще клады на островах закапывают, прячут в сундуках награбленное и много пьют? Крутится на языке, а выдавить не получается, — заправив ей за ухо выбившийся волос, задаю вопрос. — Устала, Цыпа?
— Пираты. Нет, не устала. Не мешай…
Точно! Аллилуйя! Вот я чугунная башка. Тот грозный зверь для чужаков и проходящих мимо, но внимательный слушатель и почитатель моего отца, отзывался на короткое «Пират».
— Тоненькие ножки, ситцевое платье, намазанные зеленкой локотки и конопатый нос. Ах, да! Еще пластинка на зубах. Две! Черт бы меня подрал, их точно было две, а нижняя, кажется, спадала, когда Майка цокала языком и выталкивала эту бяку, например, на игровой стол. Харк! И на тебе, получайте детскую вставную челюсть на картонном поле, где юным монополистам предлагалось лакомую фирму приобрести за бумажные купюры. Моя Майя — такой, знаете, лоскутный человечек, который только то и делал, что привлекал к себе внимание. И скажите, дорогие, как тут не влюбиться? Ведь столько шарма даром пропадает, — подмигнув мне, переводит взгляд на прижавшуюся и сидящую передо мной Асю. — Как вспомню, так вздрогну. Майя основательно потрепала нервы. Знаешь, она ведь жутко бесила и до трясучки раздражала своим зазнайством. Я…
— Хватит! — толкнув его в плечо, шипит жена.
— А сейчас у нас семья и маленький сынишка. Я за них любого порву.
— Да замолчи ты. Разошелся, будто это кому-то интересно. Это даже невежливо: все о себе, да о себе. Дай другим вставить слово. Коля, я говорю серьезно, перестань!
— Очень-очень интересно! — оживляется жена. — Продолжайте, пожалуйста, Николай. Я правильно понимаю, что с Майей Вы были знакомы еще с детства?
— Угу, — кивком согласие подтверждает, вставляя в губы для очередной затяжки слабо тлеющую сигарету. — Мы, скажем так, соседи по горшку, потом сожители по парте, а после средней школы наши дорожки, конечно, разошлись. Я окончил институт, электротехнический факультет, специальность «Электрические сети и системы», а Майя шесть лет — и это без интернатуры — усиленно штудировала патанатомию и готовилась резать людей, чтобы оказывать им неотложную помощь. Она детский хирург. Между прочим, преуспевающий, пока…
— Я не работаю. Декрет и вот этот вот болтун — все, что в жизни мне осталось, — его жена бормочет, укладывая голову на мужнее плечо. — Им это неинтересно, неужели не понимаешь? Ребята, а как вы познакомились? Сколько встречались? Хоть что-нибудь расскажите. А то соседствуем, занимаем сахар-соль, но тесно незнакомы. Мир стал очень злым, откровенно говоря.
— Почему? — мой черед таращиться, изображая лупоглазого незнайку.
— Сколько рядом живем, Костя? — прикрыв правый глаз, Майя задает простой вопрос.
— Не считал, — ей моментально отвечаю.
— Во-о-о-от! О чем я и говорю! Ася расскажите о себе, пожалуйста. Ей-богу, мне стыдно стучаться в ваши двери, выпрашивая очередную спичку,
