не пьян, чтобы выбирать гроб.
— Никогда не поздно позаботиться о будущем, — замечаю я.
— Наверное. Мама будет в шоке, когда узнает.
— А ты не говори ей. Она узнает обо всём по факту, и это избавит твоих детей от лишних трат. Думаю, они будут благодарны тебе, потому что организовывать похороны — паршиво. Тело не успевает ещё остыть, а тебе уже обивают порог люди, пихая свои визитки. Гадость. Поэтому, когда всё подготовлено заранее, то это облегчает жизнь.
— Ты, правда, много знаешь о похоронах.
— Да. Слишком много для моего возраста. Это не то, чем я горжусь, но что есть. Я вот не знаю, где похоронен мой отец, и похоронен ли он, вообще.
— Мне очень жаль, Энрика. — Мэйсон берёт мою руку в свою и с грустно смотрит на меня.
— Мне тоже. Я испортила твой день рождения.
— Не говори так. Лучше я буду выбирать гроб, чем проведу его на очередном большом ужине с родителями. Это похуже смерти, поверь мне. Они дотошные. Перед моим уходом папа наставлял меня, как соблазнить девочку, и что я должен обклеить свой велосипед футбольными игроками. А мама решила дать мне один презерватив, потому что два это уже серьёзные отношения.
Я смеюсь и Мэйсон тоже.
— У тебя классная семья.
— Я бы поспорил, — улыбается Мэйсон.
Такси останавливается у светлого дома, и мы переглядываемся.
— Я думал, что похоронные бюро обычно расположены на кладбище или мрачные, как в фильмах ужасов, — шепчет Мэйсон.
— Не всегда. Это филиалы. Они потом передают всё дальше, и тогда уже готовят труп рядом с кладбищем, но и это тоже не всегда. Когда я хоронила дедушку, то я была в трёх местах. Там, где выбираешь гроб. Там, где оформляешь договор на похоронную службу и выбираешь услуги. Карточки такая фигня. Якобы людям нравится читать о том, кто умер, и писать о нём. Это остаётся на память об умершем. Зачем? Лишняя трата денег. В общем, в третьем месте уже есть свой морг, в котором и готовят умершего к похоронам. А потом всё это везут в церковь.
— Мда, я точно обращусь к тебе, чтобы подготовить собственные похороны. Ты поможешь мне сэкономить, — тихо смеётся Мэйсон.
Мы останавливаемся у закрытой двери и переглядываемся. На прикреплённой к двери табличке написано, что бюро работает круглосуточно. Ненавижу это место. Ненавижу. Какого чёрта я делаю?
— Ну что, пошли? — спрашивает Мэйсон.
— Уверен, что это хорошая идея?
— Нет. Это самая странная и ужасная идея в моей жизни, но порой нужно совершать безумные поступки. Они становятся интересной историей для потомков. Я расскажу им, что, вероятно, с их бабушкой выбирал для себя гроб. Или же ты останешься в моей памяти, ненормальной девушкой, с которой я провёл самый безумный день рождения. Но этот день определённо отложится в моей памяти. Разве не ради этого стоит жить?
Меня трогают слова Мэйсона, и я улыбаюсь.
— То есть ты считаешь, что каждый поступок нужен человеку?
— Да, именно так. Люди называют ошибками какие-то поступки, но это не так. Ошибки — возможность их решать, а значит, возможность чувствовать себя живым. Люди не просто так совершают ошибки, они дают себе шанс снова встретиться с этими людьми, потому что те остались в их сердце. Если они там остались, то это точно правильно.
— А если последствия причиняют боль и ещё глубже утягивают в трясину?
— Значит, это была не ошибка. Ведь если последствия открывают тебе всё новые и новые обстоятельства, то выходит, что ошибка — твоя возможность найти ответы, которые важны для тебя, Энрика. Если бы всё решилось просто, извинения за ошибку были приняты, то всё бы закончилось. Но если события начинают становиться сложнее и пугают, то нужно дойти до конца, потому что там правда, и она нужна, чтобы жить дальше. Без неё ты никогда не сможешь двигаться вперёд.
— Надо же, — шепчу, кусая губу. — Никогда не относилась именно так к ошибкам и к их последствиям. Получается, что ошибка дала мне возможность узнать человека таким, какой он есть, а не таким, каким хотел казаться, да?
— Именно так. Думаю, что ошибки связывают людей довольно крепко. Некоторые заканчиваются прощанием, а некоторые совместным будущим. Если узнать, было ли это ошибкой или же просто каким-то знаком свыше, тогда можно понять многое в этой жизни. Ошибки раскрывают людей. Не важно ты ошиблась или другой человек ошибся на твой счёт. Ошибка, как большая компьютерная игра, и чем дальше ты двигаешься, тем больше уровней открываешь и идёшь к финалу игры. А после финала ты решаешь: оставить игру себе или выбросить её.
— Спасибо, Мэйсон. Ты сейчас так помог мне. Я была в тупике, а теперь у меня есть над чем подумать. И… тебе не кажется, что вот эта ошибка может стать хорошим началом чего-то нового? — спрашиваю, бросая взгляд на дверь, и Мэйсон широко улыбается.
— Поэтому я и хочу это сделать. Я хочу ошибиться и встретиться с последствиями, потому что они сблизят нас. А мне с тобой очень хорошо. Пошли, Энрика, совершим самую жуткую ошибку в нашей жизни, — смеясь, Мэйсон надавливает на ручку и утягивает меня в чёртово похоронное бюро.
Так, значит, я должна дойти до конца со Слэйном, чтобы открыть все уровни и выбраться наружу. И я точно выброшу эту игру. Она мне больше не нравится.
Мы с Мэйсоном оказываемся в небольшом холле, выполненном из тёмного дуба. Кажется, что всё здесь говорит о том, что жизнь закончилась. Хотя всё выглядит довольно мило для покойника. Я думала, что везде будут стоять гробы, как было это в прошлом, но нет. На звон колокольчика к нам выходит мужчина и поправляет очки. Он прищуривается, глядя на нас.
— Мне вызвать полицию? — спрашивает он басом.
— Нет, сэр. Мы приехали с миссией. Нам нужны гробы, — уверенно сообщает ему Мэйсон.
— Приношу свои извинения и соболезнования. В последнее время участились случаи вандализма. У вас есть с собой свидетельство о смерти? — интересуется мужчина и подходит к стойке. Он достаёт несколько бланков.
Мы с Мэйсоном переглядываемся и прыскаем от смеха.
— Мы пока ещё живы, но кто знает, — хихикаю я.
— Вы выбираете гробы для себя?
— Да. Это инвестиция в будущее. Её подарок мне на день рождения и мой подарок ей на Рождество или на что-то ещё. В общем, мы бы хотели опробовать гробы и выбрать для себя подходящий.
Наступает тишина. Я готова расхохотаться от этой нелепой ситуации, но Мэйсон крепче сжимает мою руку, запрещая мне выдавать нас.
— Хм, что ж. Хорошо. Для начала заполните анкеты клиентов, а затем я проведу вас в выставочный зал.
Мы берём листы, вписываем туда свои данные и подписываемся, что ознакомлены со всеми правилами.
Нас ведут по небольшому коридору, и я принюхиваюсь, а потом кривлюсь. Это вонь ладана. Ненавижу его. Гадость. Сразу же напоминает похоронную службу.
Оказавшись в большом помещении, заставленном гробами на небольших выступах, я хочу уйти. Это чертовски идиотская затея.
— Вы можете осмотреться. Здесь выставлены гробы, но мы можем предложить и другие варианты на заказ из каталога. Цветы. Варианты обивки и карточки. Я буду в задней комнате, нажмите на кнопку, когда закончите выбор. И да, я предупреждаю, что здесь установлены камеры видеонаблюдения, и я обязательно передам записи с них полиции, если что-то пропадёт или будет испорчено, — предупреждает мужчина, оглядывая нас строгим взглядом, и скрывается за дверьми.
Мы смотрим друг на друга и хихикаем.
— Итак, пошли выбирать. — Мэйсон отпускает мою руку, и каждый из нас расходится по разным сторонам.
— Кстати, пахнут они хорошо, — замечает он.
— Они натёрты ладаном. Какой цвет тебе нравится?
— Хм, тёмный. Да. Хочу тёмный. А тебе?
— Вот этот, — отвечаю, показывая на гроб из светло-серого крашеного дерева.
— Ты понимаешь, что это маркий цвет?
— А мне будет плевать. Главное, что до того, как меня опустят
