— Неделя хороший срок, уж за неделю что-нибудь да утрясется.
Я посмотрела на него с любопытством, получив от меня бумажку с шифром, он впал в задумчивость. Значит, бумажка серьезная, а я и забыла совсем о ней, только сегодня о ней вспомнила. Машина тем временем вырвалась из города и устремилась дальше. Ехали мы час, несколько раз сворачивали, подъехали к каким-то большим металлическим воротам, охранник вышел из машины и вошел в будку у ворот. Его не было несколько минут, наконец он вернулся, сел в машину, и ворота медленно отъехали в сторону. За воротами был ухоженный парк, в котором там и сям были разбросаны двухэтажные домики, похожие друг на друга, но все-таки разные. Мы медленно проехали мимо нескольких, похоже, что территория парка была очень большой. Наконец остановились возле одного домика, находившегося на отшибе, дорога проходила немного в стороне, вплотную к домикам подъехать было нельзя, к ним вели узкие пешеходные дорожки, и к этому домику тоже. Охранник взял мои вещи, и мы пошли втроем, шофер остался сидеть в машине. Когда подошли поближе, я поняла, что домик не так уж мал, просто спроектирован компактно. Нас никто не встречал. «А где же Валерик и Нина Федоровна?» — недоумевала я. Дверь домика была закрыта и открылась только на условный стук. Нас впустили внутрь, и мы попали в холл. Кроме двух охранников, одного возле двери и другого в глубине холла, никого не было. Пока я осматривалась, ожидая, мужчины говорили между собой, откуда-то бесшумно появился еще один мужчина, постарше, он подхватил мои вещи и понес их. Я оглянулась на Пестова, он сделал мне знак рукой: иди, мол, и я пошла. Мой сопровождающий был похож на крепкого сильного дворецкого, только без ливреи. Он проводил меня в небольшую, довольно уютную комнату на втором этаже, поставил вещи и собрался уходить, но спохватился и сказал:
— Располагайтесь, ужин в семь часов, столовая внизу.
Я приняла душ, полежала на кровати, прислушиваясь к звукам в доме, но все было тихо. Неужели я здесь одна или в доме такая превосходная звукоизоляция? Время приближалось к семи, я надела длинную красную юбку из тонкого сукна и к ней белую блузку в мелкую черную крапинку с длинными рукавами и глухим воротом. Посмотрела на себя в зеркало — лицо немного бледное, но в общем ничего — и вышла из комнаты. Спустилась по лестнице и остановилась, идти можно было и направо и налево, что выбрать? Справа мне послышались негромкие голоса, я пошла на них, открыла двухстворчатые двери с матовыми стеклами и оказалась в столовой. Здесь меня ждал сюрприз: за столом сидели Нина Федоровна, Валерик, гувернантка, она же учительница, Наташа, Илья, казавшийся очень бледным, и двое незнакомых мужчин. Я негромко поздоровалась и прошла к свободному месту, которое, видимо, было специально оставлено для меня между Ильей и Наташей.
Наташа выглядела испуганной и нервно озиралась по сторонам. Я сжала ее маленькую холодную руку и сказала тихо, чтобы слышала она одна:
— Помни, что я тебе сказала, ты родишь нормального здорового ребенка, значит, ничего плохого с тобой не случится, не волнуйся.
Она ответила мне слабой благодарной улыбкой. Я успела еще спросить у Ильи, как он себя чувствует, тоже тихо, но ответить он не успел. Нина Федоровна, которая несколько растерялась от наплыва гостей, о прибытии которых, как я чувствовала, ее даже не поставили в известность, вспомнила о том, что она все-таки хозяйка, и предложила всем познакомиться. Учительницу звали Алевтина Ивановна, но она позволяла называть себя Алей, я слышала, что так ее назвал сидевший рядом с ней мужчина средних лет, представившийся Семеном Моисеевичем и оказавшийся врачом. Второго незнакомца звали Анатолий Ильич, он был молчалив и взгляд имел такой, словно смотрел в прорезь прицела, я подумала, что он вполне может отвечать за нашу безопасность. Марины не было, видно, Пестов решил, что ей лучше оставаться в клинике. Ожидание явно затянулось, но тут женщина в фартучке вкатила большую тележку с блюдами и стала их расставлять. Нина Федоровна откашлялась и принесла извинения за то, что ужин довольно скудный, продуктов пока завезли мало, но завтрак в девять часов, как она надеется, будет нормальный. Передо мной поставили тарелку с тоненьким ломтиком отварной говядины, обрамленным ложкой картофельного пюре и четвертинкой свежего помидора, для меня этого было вполне достаточно, но для мужчин явно маловато. Положение несколько исправили, поставив на стол блюдце с отварными яйцами и большую масленку с маслом, хлеба было много и белого и черного. После ужина учительница увела притихшего Валерика, все остальные перешли в гостиную. Включили телевизор, и перед ним сели Нина Федоровна и Наташа, обе, как оказалось, любили один и тот же сериал, который шел в это время. Хотя они были знакомы раньше, но держались скованно, между ними чувствовалась какая-то натянутость, но минут через десять накал сериальных страстей объединил их. Врач с Анатолием сели играть в шахматы, для этого имелся специальный столик, шахматные фигурки были выточены из слоновой кости. Мы с Ильей сидели вдвоем на диване, и я вполголоса объясняла ему, кто есть кто в нашей случайной компании. Выслушав меня, он спросил:
— Все это ладно, я не понимаю главного — зачем нас сюда свезли? И что это вообще за место? Похоже на санаторий.
Я покусала губу, предвидя нелегкое объяснение:
— Илья, тебе не понравится то, что ты сейчас услышишь. Нина Федоровна, Валерик, Наташа и я находимся здесь потому, что какая-то группа людей угрожает Пестову, а стало быть, и нам, поскольку так или иначе каждый из нас с ним связан. Ты здесь находишься по моей настоятельной просьбе. Прошу прощения за то, что так самовольно распорядилась тобой, но я не могла оставить тебя в больнице одного без собственного присмотра.
Илья расхохотался, смех его звучал неожиданно приятно. На нас оглянулись, но тут же все занялись своими делами.
— Смеешься? Я понимаю, это звучит глупо, словно ты моя собственность, но я так поступаю потому, что ты еще не здоров, как только окрепнешь, я не буду больше вмешиваться в твою жизнь.
— Обещаешь?
— Приложу все старание.
— Ну тогда ладно! А если серьезно, то мне и приятно, что ты так обо мне заботишься, и зло берет, что я всего лишь обуза.
— Но ведь это не навсегда, потерпи.
Пестов появился только через день ближе к вечеру с пятью охранниками, включая его личного телохранителя и шофера. С ним приехали — вот неожиданность! — Нора и Борис, сладкая парочка! Правда, потом оказалось, что я проглядела еще одного человека — секретаршу Пестова, совсем девчонку, от силы лет двадцати. Она сильно тушевалась и пряталась за спинами других. Во время ужина пришлось в столовой подставлять еще один стол, для новеньких, охрана ела на кухне. В самом начале ужина приехал Наташин муж. До появления Пестова со товарищи мы уже успели притереться друг к другу, Илья удивил меня дружелюбием и неожиданной светскостью. Наташа много смеялась и ластилась, как игривый котенок, к хозяйке и ко мне, и я подумала, что ей полезно бывать на людях. Валерик поначалу скучал, ему не нравилось, что прогулки ограничены всего часом в день и нельзя отходить от дома, но потом привык. Доктор оказался душкой, к любому сумел найти подход, и если не играл в шахматы, то рассказывал смешные истории и анекдоты, которых знал множество, причем на любую тему. И только Анатолий, наша служба безопасности, СБ, как мы его звали за глаза, держался со всеми холодно и настороженно, словно подозревал нас в чем-то. Меня он особенно не любил, я это ясно чувствовала, а вот к Наташе благоволил. Теперь, когда общество расширилось, за столом ощущалась натянутость. Пестов был задумчив, Нора жеманничала, Борис был угрюм и ни на кого не смотрел. Секретарша Леночка смотрела на всех громадными голубыми глазами, испуганно замирала, если к ней кто-либо обращался, а уже если на нее смотрела Нина Федоровна, густо краснела и опускала глаза. Не знаю, как отнеслась к ней хозяйка, но полагаю, что вряд ли она злилась на нее, если уж злиться, то на самого Пестова. После ужина было в наших верхах какое-то совещание, в столовой остались Пестов, СБ, двое охранников, Сергей Львович, а потом туда вызвали и Нину Федоровну, наверно, решали вопросы размещения на ночь. Остальные были в гостиной, за исключением ребенка и учительницы. Нора игнорировала меня, даже не смотрела в мою сторону, она попробовала заговорить с Наташей, но той было не до сестры, шел ее любимый сериал по телевизору, в который она уткнулась, никого не замечая. Нора переключилась на Леночку, та отвечала ей односложно и смущалась. Мы сидели с Ильей на своем обычном месте на диванчике, не разговаривали, а с любопытством наблюдали за всеми. Борис, все такой же угрюмый, держался особняком ото всех, но потом подошел ко мне и спросил у меня, но глядя на Илью:
