— И принять на грудь для храбрости, — вставила Кандейс.
— Не могла же я и дальше терпеть его распутство.
— Неужели его Хаггис по-прежнему где-то рядом?
— Милая, она не просто рядом, она под самым носом.
— А как же ребенок?
— Вполне возможно, он не от Пита, — проговорила Кейт.
Кандейс пожала плечами и вскинула брови, посмотрев на Анжелику.
— И для нас это по-прежнему тайна, покрытая мраком.
— Это не имеет значения. Пит — отец всех моих детей.
— До тех пор пока ты не решишься завести еще нескольких, — добавила Скарлет.
— Как знать, — сказала Кейт с ухмылочкой.
— Ну и где же ты теперь живешь?
— Я сказала, что ушла от Пита, но не нужно понимать мои слова буквально. Боже упаси! Я лишь поставила крест на нашем браке, а вот моему мужу пришлось уйти из дома. И пока он временно проживает у своего друга.
— А как же Бетси Пог?
— Ах, эта старая карга! — съязвила Кандейс.
— По крайней мере, теперь мы можем сказать, что мы оба пытались сохранить наш союз.
— Ну а если быть честной до конца, — сказала Скарлет, — ты все-таки пыталась больше, чем он.
— Дорогая, да он вовсе не пытался, — согласилась Летизия.
— Он хочет вернуть меня, но уже слишком поздно — я ушла к другому. — Таинственная улыбка, появившаяся на лице Кейт, указывала на то, что теперь-то она сделала это буквально.
— Давай же, Анжелика, спрашивай! — потребовала Кандейс.
— Кто он? — поинтересовалась Анжелика, сделав так, как ей велели.
Лицо Кейт расплылось в улыбке.
— Он… сейчас-сейчас, одну минутку, граф Эдмондо Августино Сильвиано из Неаполя. И к нему прилагается прекрасный дворец с видом на море.
— А ты уверена, что он не сочиняет? — спросила Анжелика.
— Звучит так, будто он владеет целым Неаполем, — засмеявшись, сказала Скарлет.
— Графский титул в Италии не стоит и ломаного гроша, — сказала Кандейс.
— Он парень что надо, — с уверенностью произнесла Летизия. — Даю голову на отсечение.
— На самом деле это не имеет значения, — ответила Кейт. — Он просто великолепен.
— Ну а что же ты собираешься делать с подвенечным платьем от Веры Ванг?
— Возможно, она найдет ему более достойное применение в своем итальянском дворце, — сказала Кандейс.
Кейт пришла в ужас.
— Если вы думаете, что я побегу под венец с другим мужчиной после всего, что мне пришлось вытерпеть, то совершенно меня не знаете.
— Ну надо же, — не воспользоваться таким прекрасным платьем! — вздохнув, произнесла Летизия.
— Я устрою свадебную вечеринку, на которую все должны будут прийти в своих подвенечных платьях.
— Милая, да половина гостей просто не сможет в них влезть! — воскликнула Кандейс.
— Они могут сделать их шире, отдав в швейную мастерскую, — сказала Кейт.
— А почему бы тебе просто не положить его в коробку? Ты еще молода. Мне почему-то не верится, что ты проживешь остаток жизни одинокой женщиной.
— Одинокой — нет, а вот незамужней — да. Я никогда не доверюсь мужчине снова.
— Да все так говорят, — сказала Кандейс.
— Мне забавно наблюдать, как Пит пытается снова добиться моего расположения. Эдмондо постоянно возит меня в Рим, по-итальянски нашептывая мне на ушко всякую милую чепуху, не говоря уже о том, что он засыпает меня цветами и драгоценностями. Я просто наслаждаюсь его вниманием.
— Могу себе представить, — произнесла Кандейс.
— Я хочу, чтобы вы как можно скорее с ним познакомились.
— А как же ты поступишь со своими билетами на Маврикий? — поинтересовалась Анжелика.
— Я подарила их Арту и Тоду. Они так обрадовались. Подумать только — провести две недели в гостинице «Сан Жеран», совершить перелет в салоне бизнес-класса на самолете «Вирджин», и все это за счет Пита.
— Они вытянули счастливый билет!
— Думаю, Арт это заслужил. Он всячески поддерживал меня, когда мне приходилось особенно туго.
— Да и Тод тоже этого заслуживает, хотя бы за то, что снисходительно относился к вашему трепу по телефону, — прибавила Кандейс.
— Да уж, это точно, — согласилась Кейт. — В конце концов, я же пообещала себе в канун Нового года не скупиться. И вот очередное проявление моей щедрости. — Она одарила подруг ангельской улыбкой.
— Как же легко быть щедрой, расходуя чужие деньги!
Кейт повернулась к Кандейс с недовольным выражением лица.
— Должна же я с чего-то начать. Маленькие шаги для меня, гигантские — для человечества!
Забирая детей из школы в половине четвертого, Анжелика напрочь забыла об ограблении, случившемся в Розенбоше, возвратившись к привычному для нее образу жизни, который был сейчас как бальзам для ее измученной души.
Вернувшись домой, дети стремглав бросились наверх, чтобы поскорее увидеть, какие же подарки купила им мать. Джоэ и Изабель взволнованно разорвали оберточную бумагу. Однако ничто не восхитило Изабель так, как вид маленьких бутылочек с шампунем и лосьоном для тела, которые Анжелика прихватила с собой из гостиниц, где она останавливалась. Девочка тотчас побежала в свою спальню с полными трофеев руками, чтобы надеть пижаму и аккуратно в ряд поставить бутылочки в выдвижной ящичек туалетного столика. Джоэ тоже обрадовался своим подаркам, но прежде он всем телом прижался к матери, крепко обняв ее. Мальчик был счастлив, что неделя разлуки осталась позади и теперь он может ни о чем не волноваться. Он лежал, прижавшись к ней и уткнувшись носом в ее шею, а Анжелика крепко держала его в своих объятиях, благодаря Бога за то, что она осталась жива и теперь может снова наслаждаться близостью своих детей.
Пока Джоэ и Изабель играли в своих спальнях, Анжелика пошла наверх, в свой рабочий кабинет. Она включила компьютер и начала просматривать входящие сообщения. Казалось невероятным, насколько быстро ее жизнь вошла в привычное русло. Розенбош уже казался мечтой. С тяжелым сердцем она щелкнула на входящие сообщения. Анжелика едва дышала, ожидая, когда появится список. Она бегло просмотрела его, надеясь на сообщение от Джека, но поняла, что он ничего не прислал.
Оставалось сделать только одно: самой написать письмо и отправить ему. Удалить его данные из своей электронной почты и мобильного телефона. Ей следовало бы сделать это еще много месяцев назад, до того, как она зашла слишком далеко и ее страсть взяла верх над разумом. Анжелика вытащила лист писчей бумаги и включила айпод, выбрав саундтрек Эннио Морриконе «Однажды на Западе». Анжелика решила воспользоваться бирюзовыми чернилами, которые как нельзя лучше подходили по цвету адресу, отпечатанному в верхней части листа, и приступила к написанию, с большой осторожностью и тактом подбирая слова.
