помадой на губах.
— Наверное, вы тот джентльмен, что мне звонил?
Я оглянулся на картины.
— Да. Вы говорили, у вас есть картины Слоан Монро.
— Да, пойдемте в подсобку. Вы как раз вовремя. Их только что доставили. Ее картины у нас долго не задерживаются.
Сердце неистово колотилось. Я не мог оторвать глаз от стены.
— Она очень талантлива, — выдохнул я.
Надеюсь, Слоан воспользовалась моим подарком и купила себе кисти и краски. Я очень хотел быть частью ее успеха. Частью ее жизни.
Еще ничего не закончилось. Не закончится никогда. По крайней мере, для меня.
Я не видел ее девяносто четыре дня, и за это время от меня не осталось ничего, кроме шелухи. Мой мир потускнел. Поблек. И чем дальше, тем темнее он становился. Жизнь без нее лишила мою душу всяких эмоций.
Гастроли привели меня в Калифорнию. Я знал, как тяжело будет дышать тем же воздухом, что и она. Смотреть в то же небо. Но тяжело было везде, разве нет?
Я никому не сказал, куда пошел. Мне пришлось выходить через служебный вход у мусорных баков, в шляпе и темных очках, прячась от Зейн, словно зверь, сбегающий от смотрителя зоопарка. Они с Эрни не одобрили бы мой замысел. Но я должен был сходить в галерею.
Я говорил Эрни: если в первую неделю картину не купят, купи ее для меня — естественно, чтобы Слоан не знала. Но все раскупали. У нее талант. И не нужен ей никакой ангел-хранитель.
Все это время я тоже не сидел без дела. Не считая гастролей, я наконец-то начал писать. За три недели в Или, пока заживала рука, вышло шесть песен. Шесть хороших песен.
Потому что все они были про нее.
Но никто и никогда их не услышит. Если включить их в альбом, Слоан сразу же все поймет, а я не могу признаться ей в своей немощности. Эти песни только для меня.
Правда, теперь придется записывать полную попсятину — студия наняла специального человека, который сочиняет для них песни. А я не могу отказаться — настолько пал духом.
Цокающие каблучки повели меня в подсобку, и когда женщина принялась разворачивать холст, чтобы показать мне картину, я поднял руку в знак протеста.
— Не надо. Беру не глядя.
У меня не было лишнего времени, чтобы упаковывать все обратно. Каждая секунда, что я здесь находился, была игрой с огнем.
Слоан жила в лофте наверху. Эрни рассказывал. От него же я узнал, где можно увидеть ее работы. Я попросил Эрни присмотреть за ней, когда она вернется в Лос-Анджелес, и он прилежно выполнял мой наказ.
Эрни сказал, что она меня ненавидит. Даже моего имени слышать не хочет.
Все шло по плану. Она сожалела о том дне, когда меня встретила, — как я и хотел. Но мой успех стал для меня самым большим разочарованием.
Я оплатил покупку. Если повезет, мне удастся незаметно проскользнуть в свой номер, и Зейн даже не заметит моего отсутствия. Я взял картину и пошел к двери, но тут же замер.
В черной «хонде» у дверей галереи сидели Кристен и Джош.
Я успел юркнуть за статую.
Она появилась из ниоткуда, словно солнце, выглянувшее из-за туч. Выйди я на две секунды раньше, мы бы столкнулись на тротуаре.
Слоан.
Все замедлилось.
Она была всего в двадцати футах от меня. Нас разделяла только стеклянная перегородка.
В груди бешено заколотилось сердце.
Я смотрел на нее из своего укрытия. Она казалась даже красивее, чем я ее помнил. Красное платье и ярко-красная помада. Волосы распущены, приятный загар. Выглядит здоровой, значит, заботится о себе, как я и надеялся.
Она улыбалась кому-то позади нее, но я не видел, кому. Светлая, лучезарная улыбка, какой когда-то она одаривала и меня.
Каждую секунду, что я смотрел на нее, мое сердце разрывалось на тысячи кусочков.
Я должен выйти.
Меня тянуло к ней. Это был непроизвольный рефлекс в ответ на ее внезапное появление. Я не мог себя контролировать. Желание было настолько сильным, что все мое существо потянулось к ней. Я шагнул…
И вдруг какой-то придурок открыл перед ней дверь машины и, придерживая ее за спину, помог сесть.
Глава 44 Джейсон
♪ IF I GET HIGH | NOTHING BUT THIEVES
Не знаю, как мне удалось в целости и сохранности вернуться в гостиницу.
Решив пойти в галерею, я бросил вызов судьбе, но судьба не позволила себя обмануть. Черт, я был окончательно разбит.
Когда я увидел ее с другим, мне будто пронзили сердце. Словно выпустили весь воздух из легких.
Мужчины всегда на нее заглядывались, даже когда я держал ее за руку. Меня сводила с ума мысль о том, что к ней прикасается кто-то другой. Что она смеется его шуткам и готовит ему ужин.
Я следил за обновлениями «Жены охотника». Проверял каждый день. Это была единственная ниточка к ней. Она начала регулярно публиковать посты, пока жила в Или и готовила из папиных запасов. Но несколько недель назад на сайте появилось блюдо из кабана.
Отец не охотился на кабана.
В тот момент я не придал этому особого значения. Подумал, может, старый рецепт, когда Брэндон был жив. Но теперь я знал, что она встречается с другим, и сходил с ума от мысли, что он тоже охотник, она для него готовит и они проводят вместе время.
Когда мы с ней встретились, Слоан не была готова к отношениям, поэтому я эгоистично надеялся, что она и дальше будет жить в одиночестве, а то, что произошло между нами, — особенный случай. Все эти месяцы я жил лишь этой мыслью. Но Слоан меня не ждала. У нее появился другой.
Никто и никогда не будет любить ее так, как я. Никто и никогда не будет предан ей так, как я.
