Об этом знала каждая клетка моего существа. Слоан никогда об этом не узнает, но это так. Когда она выйдет замуж, заведет детей, состарится, я все еще буду любить ее и оберегать. Я сделаю все, чтобы она ни в чем не нуждалась. Но только так, чтобы никто не догадался, — и этот крест я буду нести всю оставшуюся жизнь.
Через три часа после посещения галереи я сидел в гримерке, обхватив голову руками, — в таком положении я провел не меньше часа. Джесса уже была на сцене, и до моего выхода оставалось еще минут тридцать. Я просто выйду и отработаю свой номер. Наконец-то у студии появилась марионетка. Во мне не осталось ничего живого. Я буду просто делать свою работу. Потому что радоваться в этой жизни больше нечему.
Кто-то постучал в дверь. Я не пошевелился. Я даже не поднял глаза.
— Кто?
— М-м-м, это Кортни. Можно войти?
Я устало вздохнул, заставил себя встать и открыть дверь.
Она стояла на пороге, покусывая губу.
— Лола приехала.
Мое лицо озарила улыбка, что теперь случалось нечасто.
— Правда? Где она?
— У Джессы, — Кортни показала пальцем себе за спину. — Она приехала к тебе. Я не стала показывать ей, где твоя гримерка, во избежание…
— Нет, все в порядке. Можешь привести ее сюда?
Она кивнула.
Я по-настоящему обрадовался, что увижу Лолу. Мне хотелось узнать, как у нее дела. Несколько раз я звонил ей в центр, но она не подходила к телефону и не перезванивала.
Через минуту в дверь снова постучали. Я открыл и остолбенел от удивления.
Передо мной стояла совершенно незнакомая женщина. Хоть я ее и узнал, она все равно была незнакомой. Преображение настолько меня шокировало, что я потерял дар речи.
— Привет, — улыбнулась она.
Волосы уже немного отросли и превратились из рыжих в каштановые. На лице никакого макияжа, а по носу рассыпались веснушки, о которых я даже не подозревал. Мешковатая футболка, легинсы и шлепки, а через плечо перекинута большая хозяйственная сумка.
Она помолодела лет на пять. Язык не поворачивался назвать ее рок-звездой, которая три месяца провела в реабилитационном центре. Лола, скорее, напоминала студентку перед выпускными экзаменами. Или няню, которая уложила детей спать и теперь ждала возвращения родителей.
— Привет, — выдохнул я. — Вот это да, как ты… ты изменилась.
Лола засмеялась и сжала губы.
— Можем поговорить? Ты не против?
— Да, да. Конечно. — Я впустил ее и закрыл дверь. Она села на диван, я устроился на стуле напротив. Я не мог оторвать от нее глаз. И даже не моргал. Разве это может быть тот же самый человек, что и раньше? Та же женщина, которая заявилась ко мне в трейлер и едва держалась на ногах на том проклятом газоне?
Скулы стали круглее, пропала угловатость, как исчезла и смерть, глядевшая на меня из ее глаз в нашу последнюю встречу.
Теперь на меня смотрели ясные зеленые радужки.
— Спасибо, что впустил. Но я бы не обиделась, если бы ты не захотел меня видеть.
— Что ты, я рад, что ты пришла, — возразил я. — Как у тебя дела? Ты прекрасно выглядишь.
Она смущенно отмахнулась от меня и нервно рассмеялась.
— Просто отдохнула. На самом деле мне и самой нравится, что меня никто не узнает.
Лола положила руки на колени и долго смотрела на них.
— Я хотела извиниться перед тобой. И перед Слоан. Я очень долго была стервой. Была не в себе, и мне стыдно за все, что я сделала.
Не услышав моего ответа, она подняла глаза.
— Я не знала, что она твоя девушка. Я же никогда ее не видела, да и Джесса говорила, что Слоан в Миннесоте. Я подумала, она твоя помощница или, может, просто собаку выгуливает. — Она сглотнула. — Я первый раз за три года абсолютна трезва и стабильна. Знаю, плохое оправдание, но…
— Все нормально, — вскинул я руку. — Извинения приняты. Но и ты прими мои.
Ее лицо смягчилось. Она медленно выдохнула, будто задерживала дыхание.
— Я попросила Эрни представлять мои интересы. Мне нужен честный человек, понимаешь?
— Он хороший, — улыбнулся я.
Она кивнула.
— Таких мало. Тебе очень повезло.
Пока Лола собиралась с мыслями, я внимательно ее разглядывал.
— Я, м-м-м… Я хотела спросить: не позволишь ли ты мне выступать с тобой? Не все время, конечно, нет, — поспешно добавила она. — Только на больших площадках или по праздникам.
Я подался вперед и уперся локтями в колени.
— Только если будешь соблюдать правила. Ты должна вести трезвый образ жизни.
В ее глазах заискрилась надежда. Она кивнула.
— Продолжай принимать лекарства. Но если сорвешься, уйдешь сама. Не заставляй прогонять тебя.
Она снова кивнула, а я все смотрел на нее и никак не мог разглядеть в ней прежнюю Лолу.
Ее не было.
Я протянул руку.
Увидев мою оливковую ветвь, у нее задрожал подбородок. Лола скрепила наш мир рукопожатием.
Я взял с кофейного столика несколько салфеток и протянул ей. Она взяла их, опустила глаза и заулыбалась сквозь слезы.
Я сидел и молча смотрел на нее. Мне хотелось сказать, что я очень ею горжусь. Я знал, как тяжело бороться с самим собой. Каждый божий день подавлять свои желания и поступать правильно. Но у меня не было сил на такой разговор.
Может, уже никогда не будет.
Порой сложнее всего жить где-то посередине. Но бывает и так, что другого выбора просто нет.
Лола высморкалась.
— Мне пора, — сказала она через секунду и начала вставать. — Не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы со Слоан.
Я засмеялся и снова сел на стул.
— Мы расстались. В ту самую ночь, когда ты уехала.
Она уставилась на меня, задержавшись на краю дивана.
— Из-за… из-за меня?
— Нет, — замотал я головой. — Не совсем. Просто я не
