на курсах, да?
– Да, маты были знатные!
– Все дети приходят в мир с болью, но матерям больней. Это ее право рожать так, как она захочет. Тем более, что это были ложные схватки. Завтра ее отпустят домой, если воды не отойдут. Ясно?!
Они с Маришкой более-менее успокоили Артема, дали ему несколько таблеток валерьянки, но к родильному отделению все же съездили вместе, чтобы убедиться, что этот сумасшедший не влетит в аварию по дороге, иначе Валя их всех прикопает под ближайшей березкой за то, что мужа не уберегли, пока она, там, была занята.
После, Таня еще долго не уезжала с территории больницы и просто наблюдала за людьми. Снова думала и гадала.
Для себя она решение приняла, но пока оно не высказано вслух, силы не имело.
И, вроде, все уже ясно и понятно, но почему-то не покидало ощущение, что завтра произойдет что-то страшное и ужасное. Чувство беспокойства все эти дни стало для нее нормальным. Заорало, внутри, да так, что чуть не ударила педаль газа в пол и не умчалась на край света.
Не сделала этого, потому что представила выражение лиц Димы и Кирилла от такого ее поступка.
Полное разочарование в ней, как в человеке, как в любимой женщине и матери.
Допустить такое она не могла.
Как бы страшно ей не было, она не имела права подвести свою семью. Никогда и ни за что!
****
– Ты очень красивая, мам, прям глаз не оторвать!
Кирилл со спокойствием танка наблюдал, как Таня наводит последние штрихи, поправляет локоны, надевает туфли, наносит капельки духов на запястья.
Таня видела, что он поглядывал на наручные часы все чаще и чаще, но так и не решилась спросить, в чем дело. После того вечера, когда он заперся в номере, Таня всячески старалась обходить «острые углы» в вопросах контроля, и так далее.
Дима был прав.
Кирилл мужчина и должен умет стоять за себя сам, а ее излишняя забота будет сына душить, и в конечном итоге, рано или поздно он взбрыкнет, и просто уйдет из дома во взрослую жизнь так стремительно, что она и очнуться не успеет. И если будет давить на него заботой, то и желания появляться в доме матери у него не возникнет. Так, визиты вежливости раз в месяц не больше. А она такого будущего не хотела ни в коем случае.
Улыбнулась ему в отражении зеркала, кивнула, благодаря за комплимент, и распрямилась, окидывая себя придирчивым взглядом.
Красивая.
Стильная.
Уверенная.
Но все напускное. В душе раздрай и страх.
Она очень боится, что скажет что-то не то или не так, или вообще сбежит.
Пришлось просить Олега присмотреть за ней и не дать наделать глупостей.
Стук в дверь.
– Я открою! – Кирилл сорвался с места и вылетел из спальни, Таня лишь улыбнулась его нетерпению от нее избавиться.
Может он девочку решил ту привести? Они вроде помирились, общаются. Или просто решил погулять допоздна, чтобы она его не дергала где он и с кем, пока сама занята?
Молодость.
– Готова? – Олег остановился в дверях, окинул спокойным взглядом, и сам же себе утвердительно ответил, – Готова!
Таня просто молча рассматривала его.
В костюме!
Олег в костюме. Классические брюки песочного цвета, пиджак, жилет и рубашка голубого цвета, в нагрудном кармане такого же оттенка шелковый платок.
– Челюсть подбери, не твое, так что слюной не капай! – он до последнего слова сохранял угрюмое выражение лица, но таки расплылся в довольной улыбке. Ему явно понравился произведенный эффект.
– И ты мой кавалер на вечер? Кажется, с выбором я не прогадала!
– Да, главное, чтобы мне за этот твой выбор вечер не испортили! Поехали уже, машина ждет.
Несолидно как-то было самой ехать за рулем или вот Олега за баранку усадить, Маришка прислала специально заказанного водителя и машину.
Вот только странным маршрутом они едут. Очень странным.
– Мы точно едем туда?
– Точно, – уверенно кивнул Олежа, – Не волнуйся красавица, ты будешь там, где твое место.
– Мне не нравится то, что ты говоришь. Какой-то двойной смысл. Перенесли место?
– Да, можно сказать перенесли не только место и, но и само действо. Приедем, увидишь. Просто знай, что ты будешь там, где должна быть.
Спустя еще тридцать минут они повернули к знакомому поселку в двадцати километрах от Москвы, где-то здесь жила Вика Золотарева. И вообще поселок был хороший. Тут и гостиница была приличная, пансионат ближе к лесу. И просто здесь было очень красиво.
– Где мы?
Машина остановилась возле кованой решетки забора, за ним виднелся дом, красивый и какой-то очень уютный с виду, а вдалеке сад, украшенный цветами, лентами и шариками, розовой тафтой и еще чем-то.
– Мы там, где ты сейчас должна быть.
– Олег, что происходит? – паника накатывала очень быстро и ее начало мелко потряхивать, спину обдало холодным потом и кучей мурашек по всему телу.
– Ты просила не дать наделать тебе глупостей, так? – он смотрел на нее в упор и не позволял опустить взгляд на судорожно сжатые ладони.
– Так, – неуверенно кивнула.
– Ты можешь уехать сейчас, и никто тебе слова не скажет, но это будет именно та самая твоя большая глупость, Таня, самая огромная в твоей жизни глупость.
Она слышала в его голосе неподдельные интонации. Он был уверен в том, что говорит, и если так, то ей стоит хотя бы выйти из машины.
Водитель, истуканом застыл возле ее дверцы, и ждал, пока она надумает выходить. Открыл дверь и подал руку, помогая выбраться.
Таня осмотрелась. Внутри, почему-то всё трепетало, хотя паника ушла, испарилась, осталась только нервозность, но какая-то добрая, светлая. Будто все застыло в ожидании чуда.
Олег мягко взял ее под локоть и повел в открытую калитку.
– Все это очень странно.
– Еще бы! – хмыкнул согласно.
– И ты странный, не помню, когда видела тебя таким.
– Каким таким? – удивлённо переспросил.
– Счастливым и спокойным.
– Я потом вас познакомлю, хорошо? Она тебе понравится! Строптивая, жутко! – он покачал головой, но глаза радостно смеялись.
Таня уже поняла, что происходит, но пока не могла поверить в реальность. Просто шла туда, куда ее вел друг, мягко, но настойчиво задавая направление движения.
Пара метров, тихий звук ее каблуков по деревянному полу летней веранды, и она оказалась в доме, который внутри был еще намного уютней и прекрасней, чем снаружи.
А внутри ее уже ждали.
– Я вас оставлю, вы там поговорите, только без телесных повреждений друг друга, а то Дима взбесится и мне попадет.
Тане хотелось его прибить или очень больно стукнуть,
