следующий раз приготовим что-то по моему рецепту, хорошо?
— В следующий раз? — переспрашиваю, уставившись на нее, — Крис, ты все поняла? Осознала, что здесь сегодня произошло?
— Что ты имеешь ввиду? — притворно-сахарно спросила, но мне не до шуток.
Я выдыхаю и киваю, указывая сначала на Хана.
— Этот человек один из соучредителей ОПГ. А этот… — указываю на Костю, — Едет убивать, и я не шучу, убивать! Одного богатенького ублюдка. По-настоящему.
— Я это поняла! — шипит, слегка пихая меня локтем, — И после того, что я видела…я не против.
— Охо-хо…она не против. Хорошо. Мой отец был криминальным авторитетом и держал под своей пятерней крупный район. Он тоже убивал людей. Пачками. Моя мама лишь числилась юристом в этой самой ОПГ, но по факту, после его смерти ей руководила. А мой брат сейчас в Японии, учится быть моим отцом. Все еще не передумала?
— Нет не передумала! — не выдерживает и вскрикивает, — Я никогда не видела твою мать, но думаю, что она была хорошим человеком. Твой брат тоже не монстр, хотя и весьма специфический, но ты не лучше! Я знаю, что ты не ангел, видела сто раз, а слышала еще больше, но меня все устраивает! Что касается твоего отца…почему-то я склонна верить Хану, ты за что-то на него злишься, поэтому не объективна. Все?! Я все разложила по полочкам?! Или мне нужно добавить, что ты — часть моей семьи тоже?! Кстати, а вас…то есть тебя…так и зовут? — вдруг спрашивает у Хана, пока я улыбаюсь, как дура, как и он, кстати.
— Меня зовут Ганбаатар, но проще и короче Хан. Пристало еще на службе в армии.
— Вот! Он еще и в армии служил! Вы — хорошие люди. Или что?! Тебя что-то не устраивает?
— Все устраивает.
— Вот и прекрасно! Боже! Ты бываешь просто невыносима!
А мне так на душе тепло становится…Она злится дальше, что-то говорит, но я не слышу — все просто чудесно, потому что я остаюсь дома, пусть другая часть моего дома и уезжает сейчас в неизвестность…Конечно я спускаюсь их проводить, и после недолгого разговора с моим продолжением об Александровский и их наставлениями, Костя целует меня в висок и тихо шепчет.
— Я пришлю тебе нож, которым проткну его сердце.
Возможно и не так романтично, зато действенно. Я обнимаю его в ответ, утыкаюсь в грудь и пару раз киваю, также шепча.
— Будь осторожен.
— Если что-то случится…
— Я знаю, что делать.
— Точно. Знаешь. А пока…дыши свободно, Амелия. За нас всех.
17; Июнь
Я еще долго смотрю в след габаритов машины, которая увозит моих любимых людей и понимаю, что это переломный момент. Теперь в Новосибирске у меня ничего не осталось: все уехали. Брат в Японии в небольшой деревушке, где проходит обучение, которое когда-то проходил мой отец. Костя и Хан скоро и вовсе покинут Россию на неопределённый период вместе с Камиллой и мамой. Конечно я всегда могу приехать к ним, используя окольные пути, но это не одно и тоже. Есть Кристина, но это тоже не одно и тоже. Лиля…с Лилей все сложно, особенно после того, что произошло за эти последние дни. Думаю, что она уже в курсе, а это означает, что и с ней «нет пути назад».
Я осталась одна.
Сейчас тот момент, когда я начну строить свою жизнь и «дышать свободно», потому что по факту из всей моей семьи только у меня есть такая возможность. Наверно, когда-нибудь, у остальных она тоже появится, я, по крайней мере, хочу в это верить.
— Надеюсь, что ты не собираешься рыдать… — вдруг раздается хорошо знакомый голос за спиной, от которого я все равно вздрагиваю.
Алекс стоит и ухмыляется, но сам вроде как…злится? Я не очень это понимаю, хотя судя по тому, что он пытается поддеть меня моей же фразой — это совершенно точно так.
«ЧТО ОПЯТЬ?!»
— …Это так пошло.
Фыркаю, складываю руки на груди, запахнув кардиган посильнее, и спрашиваю.
— Что ты здесь забыл?
— Еду в центр, ты, я так понимаю, тоже?
— И?
— Садись, подкину.
— Я могу…
— Садись, Амелия, — строго обрывает, указывая на свою машину, — Есть разговор.
Мне это не нравится, потому что на самом деле разговаривать нам не о чем, но я все равно иду, как глупая овца из стада.
«Что со мной не так?!» — думаю, пристегиваясь, а потом тихо усмехаюсь над своим же непостоянством, — «Забавно, возмущаюсь, и все равно делаю. И для чего это надо, а?»
Я жду, что говорить он начнет сразу. Я ведь действительно этого жду. Мне почему-то страшно, я волнуюсь, но не понимаю почему. Вроде как все очевидно и расставлено по своим местам, а внутри бьет какая-то глупая…надежда?
«Надежда на что? На что ты надеешься то, господи?! Амелия! Приди в себя! Он все сказал и обозначил!»
Нервничаю больше, украдкой поглядывая в его сторону, но Алекс не произносит ни слова. Мы тупо едем прямо, он бесится, а я мандражирую. В салоне стоит липкая атмосфера — так себе, скажу прямо, да настолько, что я задыхаюсь. Он как будто специально тянет кота за яйца, и в какой-то момент я не выдерживаю.
— Так о чем ты хотел поговорить?
Алекс сильнее сжимает руль, на его щеке играет мышца, но на вопрос он не отвечает, и меня это бесит.
«Какого хрена?!» — шиплю про себя и вторю внутреннему голосу уже в реальности.
— Ты оглох?!
— Закрой рот сейчас.
— Прости?!
Снова тишина, а меня так возмущает его фраза, что я резко поворачиваюсь к нему лицом и неожиданно для себя вдруг со всей силы пихаю его двумя ладонями прямо в эту самую щеку с ходящими ходуном желваками.
«И что на меня нашло?»
Если честно, сама не знаю. Я обычно себе такого не позволяла, особенно когда человек за рулем, на скорости и на Кутузовском, где едва ли можно ехать медленно. Удивленно моргаю, но для Алекса это как будто последняя капля. Он издает рык, вот в прямом смысле рык! Выворачивает руль и съезжает в какой-то карман. Черная БМВ несется вперед с огромной скоростью, неожиданно со скрипом тормозит, и снова ее хозяин резко выкручивает руль, заезжая в неприметный двор. Я озираюсь, как загнанный в клетку зверек, схватившись за торпеду.
«Куда его понесло?!» — «Может мне все-таки суждено оказаться в трупном мешке?»
Не успеваю задушить этот предательский смешок в горле от веселой идеи внутри своей чокнутой головы, как раз в тот
