– Договор.
Я держал взгляд прямо перед собой, пока вел машину, не в силах держать образ нас с Джиллиан вне моего разума. Она вторгалась в мои мечты, и время от времени я находил ее вещи в своей квартире – что-то, спрятанное в ее старых тайниках.
– Сюда, – сказал брат, указывая на парковку.
Я припарковался и выключил зажигание, более чем готовый пережить эту встречу. Вошел в бар и увидел сидящего в одиночестве в угловой кабинке отца.
– Ты обещал, – сказал Эван, отметив, что я не двигался. – Дай ему пять минут.
– Это общие пять минут, – произнес я. – Вы разве не вместе будете участвовать в воссоединении?
– Я уже поговорил с ним. – Он вздохнул. – Буду в баре. Можешь предоставить мне оставшиеся секунды. Если они вообще будут. – Он посмотрел на меня, и в его глазах отразилось немного боли. – Я бы хотел, чтобы ты знал, мне жаль насчет Райли. Стоило сказать тебе, что она делала у тебя за спиной вместо того, чтобы сговориться с папой и вырезать тебя из нашей жизни. И мне жаль, что разрушил все братское между нами.
Мне нечего было ответить. Так что я просто достал телефон и проверил время. Затем направился к столику отца и сел.
– Сейчас четыре тридцать, – сказал я. – Я готов тебя слушать до четырех тридцати четырех.
– Четырех тридцати четырех? – Он улыбнулся. – Ноль плюс пять – это ведь пять?
– Я вычел минуту за этот ужасный костюм, что на тебе надет. Мои глаза не могут выдержать столько ужасного в один день.
Он засмеялся и откинулся на спинку кресла, поправляя запонки.
– Могу я принести вам выпить, сэр? – Ко мне подошла официантка.
– Я не останусь на столько, чтобы успеть что-то выпить.
– Он будет колу, – сказал отец. – Я буду вторую.
– Да, сэр. – Она ушла.
– Осторожно, – произнес я, глядя на часы еще раз. – Я бы не тратил время для беседы на напитки, будь я на твоем месте.
– Я не трачу время. Когда ты услышишь то, что я должен сказать, то не захочешь уходить. Это очень важно.
– Я бы не рассчитывал на это.
Официантка поставила наши напитки на стол и ушла.
Мой отец поднял свой стакан и поднес к губам, делая самый неспешный глоток, который я когда-либо видел.
– Я хотел поговорить с тобой, потому что... – Он заколебался. – Я умираю.
Я моргнул.
Он сделал еще один глоток, и его руки задрожали, когда опускал стакан на столешницу.
– Ты ничего не скажешь, Джейк? Не прокомментируешь только что сказанное мной?
– Я жду, когда услышу ту часть, которая удержит меня от ухода отсюда.
– Иди к черту, Джейк.
– Это моя реплика. – Я оттолкнул стакан с колой и встал. - Ты хочешь, чтобы тебя хоронили или кремировали? Я уважаю последнюю волю человека.
– Постой. – Он схватил мой рукав. – Прошу. Пожалуйста, выслушай то, что я должен сказать, – он умолял. – Без временных ограничений. Если ты не станешь разговаривать со мной после сегодня, ладно. Просто дай мне этот день.
– Итак, у тебя все еще есть проблемы с тем, чтобы держать свое слово. – Я дернул руку из его захвата, но сел. – Даю тебе время до моего рейса.
– Справедливо. – Он жестом попросил официантку обновить наши напитки и подождал, пока она окажется вне зоны слышимости. – Ты знал, что твоя мать не умерла в той катастрофе, и знал это довольно долго. Ты мог бы разоблачить меня, но не сделал этого.
– Не потому, что не хотел.
– Тогда почему?
– Потому что это бы больше всего ранило именно ее, – сказал я. – Именно так ты поступаешь, когда кого-то любишь. Не ранишь их намеренно.
– Нет, не намеренно... – Он отпил из стакана. – Также ты заешь, что на протяжении всей своей карьеры Эван никогда не летал на коммерческих рейсах, и ты мог бы так же легко разоблачить его. Почему не сделал этого?
– Леверидж.
– Уверен? Конечно, ты не хотел употребить другое слово на букву «Л»?
– Нет. «Грядущая погибель» – это две буквы, и она начинается с «Г».
– Ладно. – Он покачал головой. – Я скажу все очень быстро. Мне хотелось бы оставить тебе свое наследие, авиакомпанию.
Я выгнул бровь.
– Ты правда думаешь, что я когда-то приму ее от тебя?
– Какая разница между этим и тем, что ты делаешь сейчас?
– Я не увековечиваю фальшивые снимки и не продолжаю строить империю на уродливой лжи.
– Тем не менее летаешь для меня и обналичиваешь мои чеки.
– Вне любых обстоятельств. Я подам в отставку на следующей неделе. Всегда пожалуйста.
– Я говорил с твоей матерью несколько лет назад. Думаю, ты знал... – Он казался искренним. – Она сказала, что это единственный способ добиться ее прощения.
– Это было до того или после, как ты создал самолет с ее датой смерти на нем? – спросил я. – До или после того, как решил, что жена с болезнью мозга больше не принесет успеха твоему имиджу?
– Джейк, прошу. Я пытаюсь.
– Почему не Эван? Он такой же аморальный и изощренный, как ты.
– Точно, – произнес он. – Он такой же как я, и мы уже обсудили, почему ты лучше подходишь.
– Даже если бы я был достаточно глуп, чтобы принять от тебя хоть что-то, как ты планируешь объяснить передачу своей авиакомпании случайному незнакомцу? У тебя ведь только один сын, помнишь?
– Я бы рассказал все начистоту.
– И о своей первой жене?
– Да. – Он кивнул. – Я бы рассказал все. Так что, ты согласен на мое предложение?
– Черт, нет. Однако я его высоко ценю. Если ты не возражаешь, я должен лететь во Францию через несколько часов. Желаю вам с Эваном всего хорошего.
– Ты сказал, что уважаешь желания умирающего человека. Это мой случай, Джейк. Это то, чего я хочу, и еще мне не хотелось бы умирать с грузом твоей ненависти.
– Ты жил с этим много лет. Не велика будет разница, и когда окажешься на шесть футов под землей.
– Ты не спросишь, от чего я умираю? – Он выглядел более уязвимым, чем я когда-либо видел. – Хотя бы что за болезнь? Какие симптомы?
– Это значило бы, что мне есть дело. – Я жестом попросил чек. – Поздравляю с успешным завершением слияния. Желаю тебе только хорошего, до твоей смерти.
– Я знаю, что эта чертова книга о тебе, – сказал он, шипя. – Знаю, что эта девчонка имеет в виду отношения с тобой.
– Значит, нас таких двое. – Я заметил, как официантка последовала просьбе моего отца «попридержать чек» вместо моей.
– Мы с твоим братом прикрываем все тылы. Именно он назначил вам двоим так много общих рейсов.
– Ты ожидаешь благодарности?
– Я ожидаю немного внимания. Я прикрывал тебя со многих сторон и хотел бы получить хоть что-то взамен. Разве тебя убьет хотя бы обдумать это?
– Нет. Ответ всегда будет одинаковым. – Я встал. – К слову, из чистого любопытства, у скольких людей в твоей авиакомпании стоит отметка «БДЭ» на их деле?
