– Ну-ну, – сказал он, ставя сумки на пол. – Ну-ну.
Он, крадучись, как кот на охоте, обошел вокруг меня, готовый прыгнуть.
– Ты что – приглашаешь?
Я хотела сказать «Давай покончим с этим», но мои губы остались сомкнутыми, и я следила за ним взглядом. Он снял галстук, и буквально бросился в атаку на свою одежду, нетерпеливо расстегивая пуговицы и молнии. Я должна была признать, что он был хорошо сложен, строен и мускулист. То, как я разглядывала его, заставило Билла отпрянуть и остановиться перед тем, как окончательно раздеться.
– Твое лицо не похоже на лицо девственницы, – произнес он. – Ты выглядишь слишком спокойной, как будто у тебя есть опыт.
– А я и не говорила, что я девственница, – ответила я. Билл открыл рот и вытаращил глаза.
– Что?
– Ты ведь тоже не говорил, что ты – девственник, так? – подчеркнуто спросила я.
– Ну, послушай. Твой отец сказал мне…
– Что сказал?
– Сказал мне… сказал мне… – заикался он. – Что у тебя никогда не было приятеля, что до тебя… никто не дотрагивался. Мы заключили сделку. Мы…
– Папа многого не знает о том, что происходит в Мидоуз. Он все время был в разъездах, играл в карты или пьянствовал, – сказала я. – Ну? Не хочешь ли ты теперь отвезти меня назад?
– Гм? – Он был ошеломлен.
– Все эти волнения нагнали на меня дремоту, – сказала я. – Я, пожалуй, вздремну немного. – Я повернулась к нему спиной.
– Что? – сказал он. Я улыбнулась про себя и ждала.
– Минуточку, – наконец проговорил он. – Это наша брачная ночь. И я не собираюсь спать.
Я не ответила. Я ждала. Он еще что-то там бормотал, и через мгновение он оказался в постели рядом со мной. Некоторое время мы просто лежали рядом: Билл – глядя в потолок, а я, свернувшись калачиком. Наконец, я почувствовала его руку на моем бедре.
– А теперь, послушай, – сказал он. – Что бы там ни было, мы муж и жена. Ты миссис Лилиан Катлер Вторая, и я требую своих супружеских прав.
С этими словами он повернул меня к себе. В это мгновение его руки скользнули по моему телу, а губы прижались к моим. Мои губы разомкнулись под его долгим поцелуем. У меня перехватило дыхание, потому что его язык коснулся моего. Билл засмеялся, отстранив голову, и снисходительно посмотрел на меня.
– А ты не такая уж и опытная, не так ли?
– Ну, уверена, не настолько, как все те женщины, которых ты знал, – ответила я.
– Ты гордая молодая женщина, Лилиан. Я уже вижу, как ты станешь преуспевающей управляющей Катлерз Коув. Да и я не так уж плох, – сказал он, повторяя это больше для себя, чем для меня.
Он наклонил свое лицо к моему и покрывал поцелуями мои глаза, щеки, подбородок. Двигаясь вниз, целуя грудь и постанывая. Он прижимался носом к моей груди, вдыхая запах моей кожи. И, несмотря на отвращение, мое любопытство, подогреваемое возбуждением, уносило меня туда, куда я даже не ожидала. Я вскрикнула, когда он, опустившись ниже, задержался у пупка.
– Твои слова ничего не значат для меня, – бормотал он, – для меня ты как девственница.
Как отличался секс от того, что я ожидала! То, что сделал со мной папа, все еще хранилось в моем сознании среди жутких ночных кошмаров и детских слез. Но это было совсем по-другому. Мое тело стало восприимчивым и податливым и не важно, что говорил мне разум, трепет становился все сильнее, пока, наконец, Билл, войдя в меня, не завершил все с животной страстью. Вместе с его толчками мой страх сменился наслаждением и, наконец, когда во мне взорвался его горячий спазм, я почувствовала, что мое сердце разверзлось, и я могу умереть здесь, в постели в мою брачную ночь. Горячий румянец залил мое лицо и шею, щеки, казалось, пылали огнем.
– Хорошо, – сказал Билл. – Хорошо.
Он лег на спину. Ему тоже нужно было перевести дух.
– Не знаю, кто был твоим любовником, – сказал Билл, – скорей всего он тоже был девственником. – Он рассмеялся.
Я хотела рассказать ему правду, хотела стереть эту самодовольную улыбку с его лица, но позор был слишком велик.
– В любом случае, – продолжал он, – ты знаешь, почему теперь ты счастливая женщина, – довольный собой говорил он. – И теперь ты миссис Катлер.
Он закрыл глаза.
– Думаю, ты права. Короткий сон не повредит. Этот день был великолепным.
Через несколько минут он захрапел. Несколько часов я пролежала, не сомкнув глаз. Дождливое и облачное ночное небо начало проясняться. В окно я увидела звездочку, проглядывающую сквозь тонкую дымку облаков, следующая за плотными и темными тучами.
Я вынесла это испытание, думала я, я даже стала сильней. Может, Вера права, может, я смогу управлять своей жизнью, и изменить Билла Катлера так, чтобы терпеть свое новое существование. Теперь – я миссис Катлер, и я была на пути к своей новой жизни, и по всему видно, это будет яркая и интересная жизнь.
По какой логике, по какой причине судьба отказала мне в нежной и настоящей любви с Нильсом, и отдала меня в руки этого чужого мне человека, который теперь лежит со мной рядом и является моим мужем, после брака, скрепленного церковью? Священник даже не спросил, любим ли мы друг друга; только потребовал, чтобы мы поклялись в нерушимости нашей клятвы. Я спрашивала себя, что же то за брак без любви, если даже священник свершил этот обряд?
Две птицы, нашедшие друг друга в песне, имеют больше прав любить.
Там, в Мидоуз, Вера сейчас, наверное, укладывает Шарлотту спать. Чарлз уже закончил свою работу. Маленькому Лютеру с ними было лучше всех. Эмили, как всегда, заперлась в своей комнате и, встав на колени, бормочет какую-нибудь молитву, а папа, так много выпивший, наверное, уже спит, все еще сжимая документ с правом владения Мидоуз в своей огромной руке.
А я, я ждала утра, предстоящего путешествия, полного загадок, сюрпризов, и единственная надежда, которая мне оставалась, это надежда на утро.
После чудесного завтрака в Дью-Дропп-Ин мы с Биллом быстро собрали вещи и отправились в путь. Горас и Мерион так много раз пожелали нам удачи, что я была уверена, они заметили во мне нечто особенное. Дождь уже прошел, и впереди у нас был действительно чудесный ясный день для путешествия.
То ли Билл просто устал от свадьбы и занятия любовью, то ли он ушел в себя, я точно не знаю, но Билл Катлер был гораздо спокойнее весь остаток пути и гораздо милее и уважительнее вел себя со мной. Он рассказывал о Катлерз Коув и немного – о своей семье.
– У моего отца была глупая мечта – заняться земледелием рядом с океаном. Он приобрел большую полосу земли, не придав значения и не интересуясь тем, что в нее входит и пляж. Он построил прекрасный фермерский дом и амбар, закупил домашний скот, но погода и местность оказались непригодными для реализации его мечты. Моя мать проявила находчивость и начала пускать квартирантов, чтобы заработать для начала денег. Однажды они с отцом обсудили это занятие и решили, что в этих местах нужна настоящая гостиница. С этого времени дела у них пошли как по маслу. Папаша построил док, и поэтому всем, кому хотелось порыбачить, приходилось потрудиться, чтобы уплыть подальше в более спокойные места. Он продолжал заниматься земледелием, создавая сады и милые лужайки, тропинки для прогулок на природе, пруд со скамейками по берегам, бельведеры и фонтаны. Он не смог стать фермером, но преуспел в садоводстве. А мать моя прекрасно готовила. Сочетание оказалось успешным, и вскоре мы надстроили дом. Отель Катлерз Коув почти всегда был полон со дня его постройки. Люди, едущие на Север, распространили о нас слух, и у нас появились постояльцы из Нью-Йорка, Массачусетса и даже из таких далеких мест как штат Мэн и Канада. Они все просто с ума сходили от еды в отеле.
