Поднявшись на чердак, Женя тут же поделился радостной новостью:
— Сан Саныч, завтра мы уходим в рейс!
— Поздравляю! Первый твой самостоятельный рейс. Волнуешься? — улыбаясь, спросил Сан Саныч.
— Честно говоря, да.
— Уверен, как стармех ты будешь на высоте.
— Спасибо, что поручились за меня. Не подведу ни вас, ни Виктора Гавриловича.
— Наверное, не терпится в море?
— Скорее бы… Да, Сан Саныч, вы когда собираетесь в милицию с камнями?
— Давно хотел. Но решил подождать, пока ты в плавание уйдешь. В милиции же начнут разбираться, откуда бриллианты. Начнутся допросы, расспросы… Это — время. А рейс ждать не будет. Как только твой корабль выйдет из порта, я пойду в милицию.
— Представить не могу, что было бы, не успей я подменить бриллианты на гальку.
— Теперь все встанет на свои места. Сдам бриллианты по описи: все двести шестьдесят пять штук.
Женя кивнул и посмотрел на часы:
— Пора мне, Сан Саныч. Пойду к Ксюше прощаться.
— Слушай, а у меня тоже есть новость! Леша совсем поправился, ходить самостоятельно начал.
— Правда? Так, может, в следующий рейс вместе пойдем?
— Пойдете, конечно. И не раз, — рассмеялся старый моряк.
— Тогда побегу. Хочу и его увидеть до отплытия. Счастливо!
Сан Саныч, улыбаясь, кивнул Жене, и тот быстро ушел. Сан Саныч взял в руки мешочек с бриллиантами, расшнуровал, высыпал их на ладонь и залюбовался игрой света на камнях.
* * *
Маша катила коляску с Лешей по набережной ."Алеша, сидя в коляске, смотрел на проходящих мимо людей с завистью:
— Мне казалось, что когда я сумею сделать первый шаг, то сразу смогу жить полной жизнью…
— Так и будет.
— Нет. Сейчас я смотрю на людей вокруг и думаю, что никогда не смогу, как они, ходить, бегать, прыгать.
— Обязательно сможешь.
— Я после пары шагов устаю, и боль такая…
— С каждым новым шагом тебе будет легче. Сначала комнату освоишь, потом весь дом…
— Я по улице гулять хочу.
— Тебе еще рано, Леша. Не нужно спешить. В помещении тебе легче найти поддержку. А на улице…
— Если бы ты знала, как надоело быть в шкуре инвалида. Я, как младенец: меня вывозят в коляске на прогулку, а потом домой. И так все время: улица — дом, дом — улица. Маш… А что если я приглашу тебя в ресторан? Пойдешь?
— В ресторан? — Маша смутилась. — Нет, ты что…
— Я так и думал. Это потому, что я — инвалид. Видишь, даже ты меня стесняешься, — разочарованно протянул Леша.
— Нет, ты что! Я совсем не стесняюсь! Наоборот! Я просто… наверное, не так одета.
— Ну что за глупости! Ты прекрасно выглядишь! — облегченно вздохнул Алексей.
— Правда?
— Честное пионерское. Маш, мне так хочется просто посидеть, так же, как все… и забыть об этой проклятой болезни.
— Конечно, Лешенька. Мы пойдем в ресторан. Коляску можно оставить у входа.
— А до столика я дойду сам.
— Я помогу тебе.
Они переглянулись, улыбнулись друг другу, и Маша покатила коляску дальше, по направлению к ресторану. Она находился недалеко.
— Все. Приехали.
Алеша сидел в коляске и со страхом смотрел на вход в ресторан.
— Давай я помогу, — предложила Маша.
— Я сам.
Алеша попытался встать, опираясь на руки. Маша молча подхватила его, помогла встать, дойти до дверей. Алеша оперся на дверь, а Маша спросила:
— Держишься? Я сейчас.
Она подбежала к коляске, поставила ее в стороне, вернулась к Леше и взяла его под руку.
— Идем?
— Я передохну. А до столика я хочу дойти сам. Маша, помедлив, согласно кивнула и убрала руку.
* * *
После ухода Людочки Буравин взял телефон и набрал номер Самойловых. Полина в кухне-студии мыла бокалы, когда зазвонил телефон. Полина посмотрела на мужа, но тот не отреагировал на звонок. Полина вытерла руки и взяла трубку.
— Слушаю.
— Полина, это я. Как ты? — в голосе Буравина слышалось беспокойство.
Полина помедлила с ответом. Самойлов с подозрением посмотрел на нее.
— Поля, почему молчишь? У тебя все в порядке? —Да.
— Кто звонит? — спросил у Полины Самойлов. Полина прикрыла трубку рукой и шепотом ответила мужу:
— Это — Виктор.
— Дай я с ним поговорю.
— Ты что, мне не доверяешь?
— Поля, ты не можешь говорить? — спросил Буравин.
— Я тебя слушаю, Витя, — ответила ему Полина, и они с Самойловым напряженно посмотрели друг на друга.
— Я слышал, что Борис получил какое-то анонимное письмо. Он его прочитал?
— Оно у меня. Но Боря его, конечно же, прочитал, — с этими словами Полина посмотрела на Самойлова, а тот отвернулся.
— А у тебя оно как оказалось?
— Выпало из кармана Бориного пиджака.
— Поля, нам нужно встретиться, поговорить.
— У меня все нормально, — сдержанно ответила Полина.
— Скажи, что в этом письме? — после паузы спросил Буравин.
— Потом как-нибудь.
— И все же, я хочу узнать сейчас, — настаивал Буравин.
— Да обычная анонимка, Витя. Набрана на компьютере. Со стандартным текстом, — нехотя ответила Полина.
— Что за текст?
Полина посмотрела на Самойлова и ответила:
— О том что мы с тобой… В общем, всякая грязь.
— А что Борис?
— Думаю, Боря все правильно понял, он — нормальный человек.
На этой реплике Самойлов повернулся и внимательно посмотрел на Полину.
— Полина, я за тебя волнуюсь! — сказал Буравин.
— Не стоит. У меня все в порядке. Удачи тебе, Витя! — и Полина положила трубку.
* * *
Яков и Ирина вернулись в свою квартиру. Яков озабоченно кружил по комнате.
— Значит, бриллиантов у Лешки нет.
— Я в его комнате обшарила все, что только можно. Во все углы залезла, потом от пыли еле отчистилась!
Яков задумался.
— Еще уборку пришлось сделать, — проворчала Ирина. — Как я это ненавижу!
— Значит, твой племянник их или перепрятал, или передал кому-то, — резонно заметил Яков.
— Кому? И когда? Он же ходить не мог!
— Вот и нужно все это у него выяснить. А если понадобится, то и выбить.
— Выбить? — удивленно переспросила Ирина.
— Ты хочешь вернуть бриллианты? Ирина подумала и ответила:
— Да. Мы должны узнать у Лешки все. Любым способом. Но не самим же нам это делать. Все-таки родственник…
Яков некоторое время походил по комнате, думая. Наконец он сказал:
— Нужно кому-нибудь поручить это дело.
— Кому? Мы в этом городе никого не знаем.
Яков на минуту задумался, потом вдруг решительно направился к двери:
— Будь дома, я скоро.
— Ты куда?
— Есть у меня один человек. Думаю, он сможет с Лешей поработать.
* * *
Костя зашел в кабинет следователя и поздоровался.
