Он был верен до конца.
— Артур? — прервала мои мысли Клео. Ее рыжие волосы пылали, словно ад, бордовым, золотым и бронзовым.
Она действительно была ходячим огнем.
Я заставил себя сосредоточиться.
— Да?
Ее длинные ноги привлекли мое внимание. В этих маленьких джинсовых шортах удлиненные мышцы ее бедер и икры смотрелись так, что у меня потекли слюнки. Ее серая футболка свисала с одного плеча, открывая черную лямку бюстгальтера. Мы целовались и ласкали друг друга последние несколько недель, но секса у нас не было.
После операции на голове мне дали строгие правила, что я не могу делать.
В отличие от прошлого раза, я неукоснительно следовал им.
Однако сейчас это не помешало моему члену набухнуть, как и непреодолимой потребности оказаться внутри нее Притянув ее к себе, я выдохнул ей на ухо:
— Я хочу тебя сегодня вечером.
Она закрыла глаза.
— Как долго доктор сказал воздерживаться?
Я провел языком по ее уху.
— До вчерашнего дня. Я готов трахнуть тебя, женщина.
Клео вздрогнула.
— Не думаю, что слышала что-нибудь лучше.
Мой член затвердел еще больше.
— Хочешь, чтобы я оказался внутри тебя?
— Хочу — это мягко сказано. — Она понизила голос. — Я несколько недель была мокрой из-за тебя.
Чтоб меня. Я застонал себе под нос.
Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, насколько она прекрасна и совершенна?
Встав передо мной, она прошептала:
— Зачем ждать до вечера?
В тот момент, когда прозвучали эти слова, я не смог остановить неизбежное. Мне нужна была эта женщина. Нужна мне прямо сейчас.
— Ты не знаешь, что только что сделала. — схватив ее за запястье, я двинулся вперед.
Мы направились к выходу под звук ее смеха. Проходя мимо Спички, я сунул ему в руки свое пиво, а затем наполовину выпитый дайкири Клео.
— Оставь это себе. Мы уходим.
Спичка приоткрыл рот, но он не успел ничего сказать, поскольку я рванул Клео через комнату.
Было нелегко ориентироваться в толпе людей и избегать пьянящего, заражающего всех счастья. Каждая задержка, каждый невнятный разговор только делали мой член тверже. Я стиснул челюсти. Клео, блять, не помогла делу, извиваясь передо мной и прикусывая губу всякий раз, когда мои пальцы касались ее поясницы.
К тому времени, как мы добрались до коридора, мы оба тяжело дышали. Я едва мог ходить, потому что нуждался в ней.
— Черт возьми, я не могу больше ждать.
Выбрав комнату, которая у меня была, когда я впервые приехал, я втолкнул Клео внутрь и запер дверь. Обстановка сильно отличалась от той, что царила тут в мою первую ночь здесь. Грязные обертки, ужасная вонь и отвратительные ковры исчезли. В ней был свежий слой краски и бесцветная индивидуальность, присущая спальне для гостей.
Мои мысли вернулись к инциденту, произошедшему в этой комнате. Здесь я потерял девственность. Я изменял Клео, потому что был гребаным реабилитированным преступником, который каким-то образом оказался самым молодым президентом «Порочности».
На секунду мне захотелось сменить комнату, но потом Клео сорвала верх и встала передо мной в шортах и черном лифчике.
— Блять.
Я бросился на нее.
Бремя отсутствия ее — жизни в чистилище с верой в то, что она мертва — внезапно исчезло. Последние остатки страха, что она может снова исчезнуть, исчезли, и у меня задрожали руки, когда мы упали на матрас, наши ноги и губы сомкнулись в неразрешимой головоломке.
Она ахнула, когда я захватил ее сосок своим ртом, стягивая ее бюстгальтер вниз, чтобы обнажить ее восхитительную плоть. Ее кожа была мягкой и податливой, мое всасывание быстрым и жадным. Я собственнически сжал ее грудь.
— Господи, я хочу тебя.
— Тогда возьми меня, — она обвила ногами мои бедра, схватила меня за задницу и прижала к себе.
Я прикусил ее набухшую плоть, слизывая соленую кожу. Ее руки скользнули вверх по моей спине, чтобы схватить мою голову, прижимая к своей груди. Ее дыхание прерывалось, когда я посасывал ее сосок, и слова, которые мне никогда не надоедали, слетели с ее губ.
— Я люблю тебя, Арт. Так чертовски сильно.
Ее пылкое признание врезалось мне в душу. Глаза защипало. Руки задрожали. И мое сердце снова раскрылось.
Взобравшись на нее, я запустил руки в ее густые волосы.
— Как пожелаешь, Лютик.
«Я тебя люблю».
Ее лицо просветлело, и свежие слезы обожания застыли в глазах.
Ее любимая цитата из детского фильма эхом разносилась вокруг нас, еще больше сближая.
Я взял ее за подбородок, поглаживая нижнюю губу, когда из глаза потекла одинокая слеза.
Мое сердце дрогнуло.
— Не надо — выдохнул я.
— Когда ты плачешь, меня раздирает, черт возьми.
Клео потянулась и поцеловала меня.
— Это слишком много. — Она вгляделась в меня своими прекрасными изумрудными глазами. — Что я чувствую к тебе. Что ты делаешь для меня. Наконец-то мы вместе. Это все....
— Больше — пробормотал я, касаясь ее губ своими губами.
Я убивал ради нее. Я плакал из-за нее. И теперь я надеялся, что заслуживаю ее.
Опустив руки, я нащупал ее шорты и стянул их.
Она заерзала, когда мои пальцы скользнули между ее ног.
— Блять. На тебе нет нижнего белья.
Клео крепче сжала мои плечи.
— Я надеялась, что что-то подобное произойдет. — ее щеки вспыхнули. — Это были долгие несколько недель.
Ее руки скользнули по моей груди, оставляя горячий след на моей коже.
— Раздевайся, Артур. На тебе слишком много одежды.
Я усмехнулся, испытывая учащенное сердцебиение от потребности в ее голосе. Немного отодвинувшись от нее, я высвободился из своего патча и потянул за ворот, срывая через голову футболку.
— Намного лучше. — Клео ухватилась за пояс моих джинсов и расстегнула их с рекордной скоростью. Выгнув бедра, я помог ей снять все, что было на мне. Поднявшись к ней сзади, я расстегнул бюстгальтер Клео и обнял ее. Обнаженное к обнаженному. Кожа к коже.
— Мне это никогда не надоест, — я поцеловал ее.
— Тебе никогда не придется.
Наши губы снова встретились, прежняя настойчивость возвращалась с каждым движением. Ее пальцы сжались вокруг моего члена, сильно поглаживая меня.
Я зарычал, уткнувшись лицом в ее шею, прикусывая ее горло.
— Я должен знать, что ты готова к тому, что сейчас произойдет. Что ты готова делать то, что нужно делать.
Она извивалась подо мной, потираясь грудью о мою грудь.
Я застонал, когда ее пальцы задвигались сильнее
— Я готова столкнуться с чем угодно, лишь бы это было с тобой.
Я погладил внутреннюю поверхность ее бедра, проводя по теплой коже к ее киске. Она напряглась подо мной, вибрируя от моих прикосновений. Ее тело было соблазнительным произведением искусства с татуировками и шрамами. Я никогда не встречал никого настолько сложного или уникального.
Она снова поцеловала меня, прихватила зубами мою нижнюю губу и нежно прикусила. Клео застонала; звук ее удовольствия скользнул по мне, как ласка.
— Прикоснись ко мне — потребовала она. — Пожалуйста …
Когда я обхватил ее лоно, она изогнулась над кроватью. Мое сердце сжалось, когда Клео схватила меня за запястье, заставляя прикоснуться к ней сильнее.
Я беззастенчиво сунул свой член ей в ладонь.
— Черт возьми, Лютик.
Ее пальцы сжались сильнее, и я вдавил в нее два своих.
Она ахнула.
— Да …
— Черт, ты сводишь меня с ума.
Я не мог скрыть, какой эффект она на меня производила. Я бы никогда не смог притвориться, что контролирую ситуацию. Клео была моей хозяйкой. Моей правительницей. Я был просто ее пленником, готовым делать все, что она от меня хотела, если это означало, что я проведу остаток своей жизни в ее в объятиях.
У меня сжалось в груди. Я был единственным, кому посчастливилось увидеть ее такой: голодной, дикой, фейерверк, только и ждущий, чтобы взорваться.
Раздвинув ноги, Клео направляла меня, удерживая мой член. Я застонал, прочно устроился на ее бедрах и убрал пальцы с ее киски. Влага растеклась по ее обнаженному бедру, когда я сжал ее.
