только увидел тебя в этом сарафанчике, сразу же захотел трахнуть.
Ваня в своём репертуаре. Всегда говорит то, что чувствует и думает. Я постепенно у него этому учусь.
Он опускает тонкие бретели платья и задевает кончиком языка вершины сосков.
— М-м. Мне показалось или у тебя грудь больше стала? Это уже не святые «троечки». Четвёрки минимум.
Посмеиваясь, глажу его жёсткие волосы на затылке и ёрзаю бёдрами по внушительной выпуклости.
— Мы не успеем на рейс.
— И чёрт с ним.
— Не чёрт с ним, Вань. Возможно, это наша последняя поездка на ближайший год.
— Это почему? — удивленно переспрашивает Иван и поднимает на меня похотливый взгляд.
Однажды он сказал, что хотел бы показать мне весь мир.
В горле начинает першить и каждое слово даётся с огромным трудом. Волнительно, ново. Сама не успела свыкнуться с этой мыслью.
— Рано-утром, когда ты убежал на завод, я сделала тест на беременность. Он оказался положительным.
Северов вскидывает брови и медленно соображает, что к чему. Понимаю, когда возбуждение достигло пика думать головой очень и очень сложно. Возможно, сейчас не совсем подходящее время, чтобы говорить об этом, но:
— Вань, я жду от тебя ребёнка. Мы станем родителями.
До него не сразу, но доходит смысл сказанных мною слов. Губы расплываются в улыбке, а глаза сияют. Мы хотели детей и давно не предохранялись, но не ждали, что чудо случится настолько скоро.
— Вау, Сашка… Это просто охренеть… — качает головой Ваня.
— Ты очень красноречив. Счастлив?
— Не представляешь насколько!
Он утыкается лицом в мою шею, вдыхает запах волос. Минуты душевной близости длятся не слишком долго, но они определённо вызывают мурашки по коже. Все громкие слова бессмысленны. Я чувствую сердцем то, что происходит.
— Ты права, Саш, — внезапно произносит Ваня, отстраняясь. — Если это наша последняя поездка, то нужно поторопиться. Возвращайся на место.
— Эй! Мы же не закончили.
— Но самолёт…
— К чёрту!
Я вцепляюсь в его шею, расстёгиваю пуговицы на рубашке. Сердце то усиленно стучит, то замирает. И так по кругу. Люблю его. Безумно и до дрожи. Как хорошо, что мы не отпустили друг друга и воспользовались шансом.
Иван
Прошло три года
— Настя себя нормально ведёт? Слушается?
— Ещё бы!
— И мне не обязательно к вам приезжать?
— Вовсе нет.
— То есть я могу спокойно посидеть с подругой в ресторане после работы, — заключает Саша каким-то будто разочарованным голосом.
— Абсолютно верно.
— Ладно. Но если будет что-то нужно или вдруг вам с Настюшей понадобится моя помощь — звони, Вань.
Я заканчиваю разговор и несдержанно матерюсь на всю детскую площадку, потому что стоило мне только отвернуться, как дочь нашла себе очередного друга и, держась с ним за руки, убежала в сторону высокой горки.
Внутри непроизвольно копошится ревность. Вот так бывает в жизни, Иван. Десять минут назад ты был для дочери самым любимым мужчиной на всём белом свете. Оглянуться не успел, как она променяла тебя на сопливого пацана с подбитым глазом.
Мне стоит огромных усилий взять себя в руки и спокойно провести разъяснительные работы с дочерью на тему, почему нельзя убегать от папы без предупреждения.
— Пап, это Марк! Мой новый друг! — заявляет Настя.
— Да. И я за ней присматриваю.
Да щас блд.
Пацан разговаривает деловито и крепче сжимает ладонь моей Насти.
Скрипнув зубами, выдавливаю из себя улыбку. Он нравится дочери. Должно же в нём быть хоть что-то хорошее, правда? Я слишком предвзят.
— Окей. Но больше так не делай, Насть. Поставь меня в известность и дальше гуляй с другом.
— Хорошо, папочка, — искреннее произносит моё светловолосое чудо.
Стоит дочери ласково назвать меня папочкой, и я ей всё прощаю. Всё на свете. Но пацана смеряю уничтожающим взглядом, чтобы даже не думал причинить Насте вреда.
Дети идут на горку, я пристально за ними наблюдаю. Сев на скамейку, отвечаю на телефонный звонок, поступивший от брата. В среду пройдет соревнование в клубе. Пашка интересуется смогу ли я присутствовать, кого пригласить из местной администрации и будем ли мы проводить фуршет. Если да, то за чей счёт.
Я отвечаю невпопад, потому что дружок Насти не слишком надёжно заботится о её безопасности. Он грубо толкает дочь в спину, помогая спуститься с горки. Чересчур быстро тащит за руку, так что Настя часто спотыкается. Знал бы Марк каким трудом нам с матерью досталась эта принцесса, он вёл бы себя куда аккуратнее. Хотя чего можно ожидать от трёхлетки?
Закончив разговор с братом, бросаю телефон в карман. Внутренне закипаю.
Как сейчас помню тот день, когда я стал отцом. Роды принимала наша хорошая знакомая, которая работает заместителем заведующей роддома. Вита Самсонова. Она отличный специалист и мать троих детей. Во время родов именно Вита приняла важное и срочное решение сделать экстренное кесарево сечение. Чуть позже сказала, что если бы мы пришли к этому на десять минут позже, то всё закончилось бы фатально.
Я первым познакомился с Настюшей. Первым взял её на руки. Первым заглянул в ясные голубые глаза, которые она унаследовала от меня. Поплыл сразу же. Полюбил сильно, мощно и бесповоротно. Всей душой и всем сердцем. И я не позволю какому-то мелкому пиздюку угробить свою малышку.
— Ваня! — окрикивает меня женский голос, когда я поднимаюсь со скамейки и твёрдым шагом иду к горке.
Обернувшись, замечаю Сашку. В светлом брючном костюме и с собранными в тугой пучок волосами. Красивая такая, что дух захватывает.
Ускорив шаг, она направляется ко мне.
— Они просто играют. Умоляю! Не надо! Давай не так как в прошлый раз, когда ты разбил бровь отцу Назара!
— Его сын бросил горсть песка Насте в глаза. Наша дочь плакала!
— Ваня… — мягко произносит жена и обнимает меня за шею.
Заколдовывает, успокаивает. Сердечный ритм выравнивается, злость утихает. Я действительно слишком предвзят. Это всего лишь дети. И Назар сто раз повторил тогда, что не специально попал песком в глаза. А Марк…
— Новый друг Насти не делает ничего плохого, — будто читает мои мысли Златовласка. — Я за вами уже минут десять наблюдаю.
Тяжело вздохнув, целую её в висок.
— Ты же с подругой хотела встретиться.
— Хотела. И даже закрыла кондитерскую на десять минут раньше. Но потом передумала. Решила приготовить для вас ужин.
— И корзиночки?
— И корзиночки, — тихо хихикает Сашка. — Обязательно, Вань. Должна же я как-то поддерживать свои колдовские чары? Чтобы ты ни за что на свете меня не разлюбил…
