Щеки начали загораться, спиртное подействовало. Да и ход мыслей свидетельствовал о том, что ром сделал свое грязное дело. Сдался ей этот Самойлов с его вечными проблемами, с ее вечными проблемами, с их вечными проблемами. Она ведь на самом деле не смогла бы так жить и дальше. Значит, все сделала правильно. Ну так зачем теперь себя грызть? Почему не получается не грызть?
— Дура ты, Снежка. Полная дура.
С отвращением посмотрев на полупустой стакан, она отставила его, поднялась со стула. Сделала круг почета по кухне, нервно теребя полы домашней рубашки, а потом облокотилась о стену, испуская протяжный стон.
Дура. Полная и беспросветная. Потому, что уже жалеет о своих словах. Оставленный на столе телефон зажужжал.
На экране горел неизвестный номер. И если сначала Снежана подумала, что это может быть Марк, решивший попробовать счастье с чужого телефона, потом поняла, что нет. Такие приемы не для него. Скорей всего — какой‑то новый или старый знакомый с сегодняшней выставки.
— Алло.
— Снежана? — это был не голос Марка. Говорила женщина. Явно раздраженная, даже скорей всего злая женщина.
— Да.
— Отлично, — женщина, которая не слишком спешила представиться. — Надеюсь, ты дома? Потому что я сейчас стою под твоим подъездом и не уеду, пока мы не поговорим.
Снежана опешила. Встала со стула, подошла к окну. В голове крутилась сотня вариантов, кто обладает этим отдаленно знакомым голосом.
— Кто это? — козырек закрывал крыльцо подъезда, не давая увидеть, стоит ли кто‑то под ним.
— Это твоя личная чертова фея, Снежана, — ответ женщина процедила сквозь зубы. — Марина. Марина Самойлова. Кто же еще?
— Нам не о чем говорить.
— Девочка моя, я не для того сбежала ночью из постели мужа, чтоб сейчас развернуться и уехать обратно только потому, что какая‑то соплюха не желает со мной разговаривать. Так что оставь свои окончательные решения для Марка, а мне просто открой дверь. Иначе… Я весь подъезд разбужу. Даже не сомневайся, я могу.
Снежана почему‑то не сомневалась — разбудит, натравит на нее, устроит здесь же фаер — шоу, или еще какое‑то шоу, вызовет наряд, возможно не один… Эта женщина — сумасшедшая стерва. Бесстрашная и лишенная всяких тормозов.
— Вы в своем уме? Первый час ночи! Какого черта я должна пускать к себе незнакомых людей в такое время?
— Какие ж мы незнакомые, Снежана? Мы практически родные. По крайней мере, ты мне как родная. Даже ближе чем родная, и только поэтому я еще по — доброму прошу мне открыть, даю время, чтоб ты успела там прибраться, собраться, а не пользуюсь нагло украденными у Марка ключами. Так что открывай, девочка моя. Открывай. И поговорим.
Щеки Снежи снова загорелись, только теперь уже не из‑за рома. Теперь от гнева. Эта женщина конкретно бесила. Бесила настолько, что Снежана впервые в жизни готова была вцепиться ей в волосы и хорошо оттаскать за них.
Ничего не ответив, девушка скинула, а потом… Предвкушая грядущую встречу, направилась к двери, чтоб сначала нажать нужную кнопку домофона, а потом дождаться незваную гостью прямо здесь, в коридоре.
* * *
В квартиру Самойлова практически влетела. Она выглядела не так, как Снежана привыкла. Не было идеального гладкого хвоста, не было ровных стрелок и длиннющих ресниц, мягко очерченных бордовых губ тоже не было.
В коридор квартиры Снежи влетела не накрашенная, в то ли домашнем, то ли спортивном костюме, всклокоченная Марина.
— Ты что творишь, девочка? — а еще злая. Пожалуй, не менее злая, чем сама Снежана.
— Я что творю? — девушка с удовольствием отметила, как дверь за спиной гостьи хлопнула с грохотом, жалея только о том, что скорости ей придала не она. — Это ты что творишь? Какого черта ваша семейка шляется под моей квартирой ночами?
— Такого черта, что некоторые соплюхи и идиоты не умеют решать свои проблемы и поэтому решать их приходится мне!
— У меня нет никаких проблем. — Снежана выговорила фразу очень ровно и уверено. Скрывая, как неприятно, что Марк мог сразу же посвятить во все… эту.
— Да? — Марина усмехнулась. — Марк сказал так же, но только не проблем у вас нет, а мозгов. И именно из‑за этого проблемы как раз есть.
— Не ваше дело! — абсурдность ситуации зашкаливала. Снежана не могла понять, какого черта до сих пор слушает, как ее оскорбляют в собственной квартире.
— Сегодня утром еще было не мое. Днем тоже было не мое. Даже вечером было не мое. А вот ночью резко стало моим. Если ты надеешься, что сможешь меня выпроводить раньше, чем я скажу все, что думаю — ошибаешься. Так что перестань сопротивляться и готовься слушать, Снежана. Внимательно слушать.
Марина замолчала, в коридоре повисла напряженная тишина. Обе женщины сверлили друг друга взглядом, прожигали мысленные дыры в лице напротив, тяжело дышали и прекрасно понимали — легче сдвинуть с места дом, чем заставить сейчас Марину уйти.
— Не трать наше время зря, девочка. Идем.
Видимо, именно это Марина прочитала во взгляде Снежаны, так как первой расслабилась она. Расслабилась, а потом кивнула вглубь квартиры, приглашая Ермолову пройти туда.
— Дурдом, — бросив напоследок слово, которое лучше всего характеризует происходящее, Снежана мысленно плюнула на все, разворачиваясь.
Это семейка придурков. Каких‑то придурков — фанатиков, которым вечно нужно вламываться к ней ночами и требовать разговоров. Причем если Марк не относится к буйным, эта… Марина способна на куда большее.
Снежана не стала предлагать «гостье» чай, впрочем, как и ром. Прошла на кухню, плюхнулась на стул, сложив руки на груди. Хочет говорить? Пусть говорит. А как слушать ее и слушать ли вообще — это уже личное дело Снежаны.
Марина вплыла в комнату, осмотрелась, задержала взгляд на практически полной бутылке, хмыкнула.
— Расслабляешься после тяжелого рабочего дня? Слышала, что женский алкоголизм неизлечим?
— А вы знаете об этом из своего опыта? — в какой‑то момент Марина элементарно достала Снежану. Достала до такой степени, что подбирать слова при общении с ней больше не было ни сил, ни желания.
— Зачет, — лицо Самойловой расплылось в улыбке. Все в ее образе изменилось. Она больше не казалась такой всклокоченной, нервной, торопящейся. Стоило женщине добиться своего, как ее манера изменилась. Теперь она говорила уже не торопясь, так же не торопясь подошла к стулу, напротив Снежаны, бросила на него кофту, но садиться не спешила. — Что произошло у вас с Марком?
Снежана хмыкнула, отворачиваясь к окну. Это походило на сцену из дурацкого фильма. Когда мама пришла решать проблемы сына. Потому что сыну смелости не хватило.
