Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева

Травит рассудок, бесстыдно дразнит моих демонов, которые и без того давно готовы выбраться. И даже не представляет как опасно близка к той грани, где я могу сорваться.

— Пожалуйста, Адем…

Не знаю, о чём она просит. Ничего не спрашиваю в ответ. Да и едва ли сама Асия надолго задерживается в реальности. Та перестаёт быть чем-то вменяемым для нас обоих ещё в тот момент, когда я укладываю её на постель и с маниакальной жадностью пробую на вкус каждый изгиб манящего тела. В пекло осторожность и аккуратность. Я чуть ли не грёбанную вечность терпел и ждал, чтобы заполучить ту, что так адски желаю. Целую совсем не нежно. Облизываю далеко не ласково, скорее распутно и алчно. Впитываю в себя каждое мгновение, пока она раз за разом вздрагивает подо мной и выгибается навстречу, прикрыв глаза, невинно-глупо стараясь быть тише, не поддаваться слишком явно всему тому, что я в ней пробуждаю. В этом я и не спешу. Позволяю наслаждаться не только ей, но и себе самому. Собираюсь любить её так долго, насколько хватит собственных сил. Сперва любить. А затем также долго и со вкусом снова и снова брать. До помутнения рассудка. До одури. И быть в ней как можно глубже. С ней. От и до. Также жадно и порочно, как и всё то, что я хочу с ней сделать. Может быть даже немного грубо. Отбирая её кислород. Саму возможность свободно дышать без меня. Снова и снова оставляя после себя отметины. Покусывая. Зализывая. Опять целуя. До очередной пронизывающей девичий стан дрожи. До срывающихся вскриков с её прекрасных уст, пока я ласкаю упругую грудь, то поглаживая, то сжимая, пощипывая, осыпая новыми поцелуями мягкий животик и чуть ниже, внутреннюю сторону её бёдер, продолжая ласкать, размазывая влагу между стройных ног. Моя девочка перестаёт просить. Начинает молить. Ещё немного, и проклинает нас обоих, противоречиво заклиная меня прекратить, дать ещё и сильнее, остановиться и не останавливаться ни за что. Вновь зовёт меня по имени, комкает пальцами простынь, прогибается в спине, запрокидывает голову, доверчиво прижимается ко мне разведёнными коленями в тот момент, когда я аккуратно растягиваю её изнутри указательным пальцем, надавливая сверху большим.

Тугая. Узкая. Тесная. Моя.

— Адем… — слышу я в последний раз, прежде чем её наслаждение впервые достигает предела.

Это просто охеренное зрелище. Видеть, как её захлёстывает оргазм. Она сводит свои ножки, вся сжимается, потом затихает. Дышит едва уловимо, урывками. Будто никак надышаться не может. Ни в первый раз. Ни во второй, пока я вынуждаю её пройти весь недавний путь до следующего оргазма. Ни в третий.

Кажется, я увлёкся.

А у неё почти не остаётся сил.

И если бы я мог забрать всю её последующую боль, я бы забрал…

Но я не могу.

Всё, что осуществимо — как можно крепче сжать её ладонь в своей вместе с первым толчком, соединяющим нас в единое целое. И ждать, когда та утихнет. Вместе.

— Люблю тебя, — произносит почти беззвучно Асия.

Но я всё равно слышу. Всегда. Невозможно не слышать ту, что становится частью тебя самого. Даже если будет молчать.

Не призналась…

Приговорила.

Кого из нас — тот ещё вопрос. Но это мы обсудим позже. Ни на какие слова я сейчас точно не способен. Ни тогда, когда жизненно необходимо раз за разом толкаться в неё резче, быстрее, глубже, мощнее…. Пока самого не накрывает с головой. Оргазм вспарывает каждую мышцу, долбит по вискам, по позвонкам, лишает остатков воли, оставляет после себя блаженную пустоту, которая очень скоро заполнится заново вспыхнувшим желанием продолжать. Но в последнем я себе отказываю. Укладываюсь рядом, вдыхаю аромат шелковистых волос, прижимая свою девочку к себе как можно плотнее, обнимая обеими руками в ожидании будущего рассвета. Она засыпает быстро. И мне не стоит тревожить её сон.

Не этой ночью…

Впереди есть и другие.

Все мои.

Наши...

Глава 29

Асия

Моё новое утро начинается с того, что удаётся лучше всего. Сваливаю я. Подальше от Адема Эмирхана. Поближе к своему сегодняшнему экзамену. Пока мужчина спит.

Ну и что, что до начала ещё целых три часа?

Даже косые молчаливые взгляды моих церберов, и те не особо задевают. Да, уезжаю в школу в их сопровождении. Предел моей отчаянной смелости закончился на той лужайке, на которой остались валяться ребята, которых отметелил бывший муж моей матери.

А я…

Всё-таки я грёбанная грешница!

Да и…

Хрен с ним!

Абсолютно не волнует больше. Разве что самую малость, если учесть тот факт, что я просыпаюсь на рассвете и словно преступница тайком выбираюсь из жарких объятий, а потом собираюсь к новому дню в максимально рекордные сроки, лишь бы хозяин особняка не успел открыть глаза и застать меня дома.

Нужно побыть одной. И пусть одиночество условное. Подумать. Обо всём том, что натворила. А то знаю я его. Опомниться не успею, а в его обществе способность соображать потеряю в считанные мгновения. Произошедшее ночью тому самое прямое свидетельство.

Могла бы оправдаться тем, что была не совсем в себе.

Вот только это неправда.

Алкоголь во мне если и был, то имел воздействие до того, как мы вернулись домой.

Потом…

Я не жалею. Нисколько. И совру, если скажу, что стать падшей девушкой — это плохое ощущение. Ещё никогда в своей жизни я не чувствовала себя настолько великолепно, как за последние десять часов.

Но…

Я в самом деле сказала, что люблю его?

Глядя глаза в глаза. Тогда, когда быть ближе просто невозможно. Куда уж ближе, если он во мне.

Вот же…

Бестолочь.

Хотя над этим я тоже не столь уж и долго страдаю. Стоит оказаться во дворе учебного заведения, как все былые мысли стираются в одночасье.

— Доброе утро! — слышится сразу с двух сторон, привлекая внимание.

Ниса и Нехир широко и приветливо улыбаются, за несколько секунд сокращая дистанцию между нами. Чувство того, что меня банально окружают, я безжалостно подавляю. Стараюсь улыбнуться им в ответ не менее приветливо, когда они оказываются рядом, продолжая идти рядом со мной шаг в шаг.

— И вам, девочки, — сохраняю