— Рыбка… — Рыбка. Ее домашняя золотая рыбка. Мой желудок скрутило. — О, черт. Мне так жаль, Луна. — Она ненавидела банальности, но я говорил серьезно.
Когда умер Херши, я был безутешен. Это была одна из причин, по которой я не заводил другого питомца. Я не хотел снова переживать боль утраты.
— Все в порядке, — Слоан повернула голову, и я проследил за ее взглядом на лист бумаги на кофейном столике.
При ближайшем рассмотрении обнаружился аккуратно напечатанный список инструкций по уходу за рыбкой.
1. Кормить её одной гранулой корма раз в день каждый день, кроме воскресенья.
2. НЕ кормить её больше положенного количества, иначе она переест.
3. По воскресеньям кормить её замороженными креветками для насыщения.
4. Температура воды должна постоянно поддерживаться на уровне 22,8 градусов по Цельсию.
Остальная часть списка была заслонена другой бумагой, но было очевидно, что она много думала об этом.
— Она была всего лишь золотой рыбкой. — Слоан подняла инструкции, разорвала их пополам и выбросила в стоящую неподалеку корзину для мусора. — Она даже не была по-настоящему моей. Она не могла покинуть свой аквариум, шуметь и делать все, что делают другие питомцы. Она не самая умная и не самая милая, и, наверное, она не… — Ее подбородок снова дрогнул. — Я имею в виду, что она, вероятно, не знала и не заботилась о том, кто я такая, пока я ее кормила.
— Она была у тебя много лет, — мягко сказал я. — Это нормально — испытывать горе из-за смерти питомца.
— Для других людей. Но не для меня. — Она взяла в руки мой пиджак и брюки. Обычно я не одевался так официально, но в ресторане был строгий дресс-код. Осознание этого стерло часть стоицизма с ее лица. — У нас был забронирован столик, не так ли? Прости. Я собиралась сделать кое-какую работу перед отъездом, но увидела ее, когда вернулась домой, и мне пришлось решать, что делать с ее телом. Потом мне пришлось вычистить аквариум, потому что нет смысла держать его там, когда она мертва, и когда я была на кухне, то увидела все эти пакеты с неиспользованным кормом для рыб, которые мне явно больше не нужны, так что я…
— Слоан. Все в порядке. Это просто столик. — Я наклонил ее лицо, чтобы ее глаза встретились с моими. — Это не так важно.
Она сглотнула, и вокруг ее глаз и носа появился розовый оттенок.
— Да, — сказала она с трудом. — Думаю, так и есть.
Она не сопротивлялась, когда я притянул ее к своей груди, и когда она выгнулась в мою сторону, совсем чуть-чуть, мне захотелось обнять ее крепко и никогда не отпускать.
— Что ты сделал? — спросила она. — Когда Херши…
— Я плакал, — честно признался я. — Много. Он был моим лучшим другом. К счастью, он был на улице с нашей домработницей во время пожара, который… — Я запнулся, вспомнив, как Херши подбежал ко мне после того, как я проснулся. Он не отходил от меня несколько недель после инцидента, как будто знал, что я сломаюсь, если мне не за что будет держаться. — Если бы не он, не знаю, как бы я пережил те первые несколько месяцев. Какое-то время я ходил к психологу, но это не помогло так сильно, как простое присутствие Херши рядом.
По мере того как я рассказывал о своих переживаниях, плечи Слоан расслаблялись. После того как я закончил, она еще немного постояла в моих объятиях, а потом очень тихо сказала:
— То, что рядом была Рыбка, тоже помогло. Тогда я этого не понимала, но когда я была расстроена, было приятно с кем-то поговорить. — Она еще глубже зарылась лицом в мою грудь, словно стыдясь того, что собиралась сказать. — Мне грустно, что она умерла. Я даже не дала ей настоящего имени.
— Ну, она же золотая рыбка, — сказал я практично. — Ты могла бы назвать ее и похуже.
Ее приглушенный смех заставил меня улыбнуться. Я знал, как трудно Слоан признаваться в своих чувствах вслух, поэтому признание, кажущееся маленьким, на самом деле было для нее огромным шагом.
— В любом случае, именно поэтому я опоздала, — сказала она. — Мы не успели на ужин, но если ты дашь мне пятнадцать минут, я соберусь…
— Забудь о нем. Мы закажем еду на вынос и посмотрим новый фильм с Кэти Робертс. — Я все равно предпочту быть здесь, а не в каком-нибудь душном ресторане.
Слоан подняла голову.
— Тот, где богатая девушка из большого города вынуждена переехать в австралийскую деревню и влюбляется в угрюмого, но красивого хозяина ранчо? — с надеждой спросила она.
— Да. Я даже позволю тебе спокойно написать свою язвительную рецензию, не сомневаясь в твоей несправедливой суровости по отношению к бедным актерам или сценаристу.
Ее глаза сверкнули.
— Договорились.
Пока я заказывал еду, Слоан просмотрела фильм и взяла блокнот с рецензией и ручку.
Однако она замешкалась, когда на экране заиграли вступительные титры, и на ее лице отразилась тайная борьба, прежде чем она заговорила снова:
— Есть еще кое-что, — сказала она. — Сегодня Джорджия пришла ко мне на работу. Она обвинила меня в попытке соблазнить Бентли.
Мой взгляд метнулся к ней. Ее признание прозвучало настолько неожиданно, что мне оставалось только ошеломленно смотреть, как она объясняет, что произошло с ее сестрой и Бентли за праздничные выходные.
Но чем больше я слушал, тем больше гнева просачивалось под кожу, медленно, но обжигающе. Пока что я сдерживал его, но я ни за что на свете не позволил бы никому разговаривать с ней так, как это делали Джорджия и Бентли.
— Мне следовало рассказать тебе о его звонке раньше, но я не знала, чего он хочет, и не хотела портить День благодарения. — Слоан постучала ручкой по колену. Этот нервный тик я заметил много лет назад. Вскоре после того как мы начали работать вместе. В то время это была одна из немногих трещин в ее безупречном фасаде. — Джорджия очень разозлила меня, и я была слишком расстроена, чтобы оставаться в офисе, поэтому вернулась домой. И тогда я увидела… ну… — Она прочистила горло. — Не знаю, зачем я тебе это рассказываю,
