поражает меня. Я закрываю ладонью рот и нос и выглядываю из-за спины Кая. Капо лежит на боку, его конечности находятся под неестественным углом к телу. Его глаза открыты, но пусты, смотрят в пустоту. То, что выглядит как белая пена, размазано вокруг его рта и сползло на землю вокруг его головы.
— Мертв? — Я спрашиваю.
— Да. — Кай приседает рядом с телом и прижимает ладонь к призрачно-белому лицу Армандо. — Холодный. Учитывая температуру в этой комнате и то, что трупное окоченение все еще присутствует, его убили ночью. — Он наклоняет голову Армандо вверх, наблюдая за пеной вокруг его рта. — Отравление. Скорее всего, цианид.
— Это был не ты? — спрашивает Массимо, становясь рядом с Каем.
— Смерть от проглатывания цианида не слишком приятна, но гораздо быстрее, чем то, что я планировал сделать с этим ублюдком. Кто-то пробрался сюда прошлой ночью и убил его, чтобы он не проболтался. — Кай встает и поворачивается лицом к моему сводному брату. — Мы уезжаем через час. Теперь это твое дерьмо, и ты разберешься с ним очень быстро. Если я услышу хоть малейшее недовольство, что кто-то из Cosa Nostra хоть как-то упомянул имя моей жены, ты труп.
— Это дело семьи, — рычит Массимо, его взгляд возвращается к телу. — Как только будет объявлено, что Нера больше не является членом Семьи и я занял ее место, все, кто хотел убрать ее, переключат свое внимание на меня.
— Отлично. — Кай берет меня за руку. — Пойдем, соберем вещи Лючии и твои, малыш.
* * *
— Можно мне завести уток в нашем новом доме? — Лючия щебечет у меня на руках.
— Да, — говорит Кай, укладывая последние чемоданы в багажник. Я хочу как можно скорее покинуть это ужасное место, поэтому я упаковала только нашу с Лючией одежду и несколько игрушек. Остальные вещи нам пришлют позже.
— А свиньи? Я люблю свиней!
Мой демон бросает на меня обеспокоенный взгляд. Я просто улыбаюсь и пожимаю плечами.
— Если хочешь, — говорит он и протягивает руку, чтобы забрать у меня Лючию. — Где твоя сестра?
— Она, наверное, все еще собирает вещи, — говорю я, поворачиваясь к входной двери как раз в тот момент, когда оттуда выходит Зара. Массимо идет прямо за ней, неся ее чемоданы. — Ты готова идти, Зара?
— Да, — говорит она, но не делает ни малейшего движения, чтобы подойти к нам. Она опускает глаза вниз, на землю у своих ног.
Массимо обходит ее и спускается по каменным ступеням, но вместо того, чтобы отнести вещи моей сестры в машину Кая, он подходит к своему автомобилю и открывает багажник.
— Что происходит? — спрашиваю я, переводя взгляд с сестры на сводного брата, который теперь держит пассажирскую дверь открытой.
— Захара, — говорит Массимо мягким голосом, так нехарактерным для него.
Зара поднимает глаза, встречая его загадочный взгляд. Почти целую минуту они просто смотрят друг на друга, ведя личный разговор глазами, прежде чем моя сестра наконец поворачивается ко мне. Выражение ее лица настороженное, и меня охватывает чувство тревоги, когда я пытаюсь расшифровать причину вины, написанной на ее лице.
— Мне очень жаль, Нера, — говорит она. — Но я решила уйти с Массимо.
Что?
Шок. Смущение. Неверие.
— Я не понимаю. — Я все еще пытаюсь обработать ее слова, пока они висят в воздухе.
Зара медленно спускается по ступенькам и встает передо мной. Она наклоняет голову в сторону, на ее губах появляется небольшая улыбка.
— Я так рада за тебя, Нера. Ты наконец-то обрела счастье и покой. — Она обхватывает меня руками, зарывается носом в мои волосы и шепчет. — Теперь я тоже попытаюсь найти свою.
— Но… Зара…
Она делает шаг назад, выпуская меня из своих объятий.
— Мне нужно идти, но я позвоню тебе завтра. Хорошо?
— Хорошо, — говорю я, глядя на спину сестры, пока она идет к машине Массимо и садится внутрь.
Наш сводный брат забирается на водительское сиденье. Гравий хрустит под шинами его машины, когда он дает задний ход и уносится в сторону ворот. Через десять секунд машина исчезает из виду.
Они ушли.
Моя сестра только что уехала с нашим сводным братом, которого она даже не знает. Ей было всего четыре года, когда его посадили в тюрьму.
Что, черт возьми, происходит?
Месяц спустя
Мои запястья упираются в гладкую алую ткань, крепко прикрепленную к спинке кровати, а грубые руки Кая скользят по моей обнаженной груди. Я чувствую каждый бугорок и неровность на его ладонях, когда они исследуют мое тело, лаская каждый сантиметр моей кожи.
— Я завязал слишком туго? — спрашивает он, наклоняясь, чтобы лизнуть мой сосок.
Я качаю головой. Когда я принесла шарф и попросила его связать мне руки, он отказался. Потребовалось десять минут уговоров, в которых участвовали мой язык и его член, пока он не сдался.
— Должен признать, — говорит он, продолжая свои исследования, его пальцы вырисовывают тонкие узоры вдоль моего живота. — Мне нравится видеть тебя, привязанной к нашей кровати. В моей власти.
Его руки опускаются ниже, поглаживая изгиб моего бедра, оставляя за собой горячий след. Я задыхаюсь, когда его пальцы опускаются между моих бедер, дразня меня. Дыхание перехватывает в горле от предвкушения. Каждое прикосновение, каждое нежное поглаживание разжигает во мне огонь, который может утолить только он.
— Ты такая красивая, тигренок, — говорит он, вводя в меня два пальца. — Особенно когда ты возбуждаешься от одного моего пальца.
Он пристально наблюдает за мной, его глаза полны голода. С каждым движением его большого пальца по моему клитору он подталкивает меня все дальше к краю. Он проникает все глубже, заставляя мое тело пылать от палящего жара, который грозит поглотить меня целиком. Он знает меня так хорошо, что может распутать меня легким движением пальцев. Я выгибаю спину, полностью отдаваясь ему, жаждая новых прикосновений, в то время как атласные простыни под нами шуршат при каждом движении.
— Пожалуйста, — задыхаюсь я.
Он улыбается и убирает руку, оставляя меня опустошенной и жаждущей. С моих губ срывается приглушенный стон, но прежде чем я успеваю произнести хоть слово, он стремительно переворачивает меня на живот. Шелковые путы вокруг моих запястий затягиваются, крепко удерживая меня на месте.
Он устраивается сзади между моих ног так, что его твердый член прижимается к влаге, покрывающей мои бедра. Я чувствую его горячее дыхание на своем затылке.
— Моя. — Сильным толчком он погружается в меня, заполняя меня до краев. С моих губ срывается крик, заглушаемый мягкой подушкой под моим лицом.
Его хватка
