Я виновато улыбаюсь Саше, и снова беру в руки вилку.
— Корм? — спрашивает с улыбкой.
— Даа, мама как приехала с севера на пенсию, купила домик и завела миленького щеночка Далматина. Выросло все такое же милое, но неутомимое чудовище, которое может залюбить тебя до смерти.
— Зато нескучно.
— Это точно, — я сделала большой глоток кофе и встала, — На семейные посиделки нужно настраиваться заранее, так что мне нужно идти, спасибо за завтрак.
Я взяла тарелку и кружку и направилась с ней к раковине.
— Оставь, я помою, — Саша тоже встал.
— Ерунда.
Я быстро вымыла свою и его посуду.
Саша стоял, прислонившись плечом к стене, пока я надевала ботинки. Я встала взглянула на себя в зеркало и прилизала рукой наэлектризованные волосы.
— Тебе идет эта стрижка, — я повернулась к парню, он мягко смотрел на меня, — помню тебя только с длинными.
— Спасибо. Давно хотела это сделать, — я убрала густую прядь за ухо.
Я потопталась на месте и подняла глаза на Сашу. Он просто смотрел с легкой улыбкой. Я почувствовала, как щеки заливает румянец и выругалась про себя. Ну почему я веду себя как малолетка на первом свидании? Откуда это смущение?
— Эээ, спасибо, все…Все было здорово, — я поджала губы, стараясь улыбнуться.
— Мне тоже было здорово, — Саша коротко усмехнулся и оттолкнулся от стены, приблизившись ко мне.
Я замерла, боясь и желая того, что он собирается сделать, и внутренне сжалась. Но он лишь легко касается губами моей щеки.
— Пока, Вера, — он произносит мое имя как-то особенно, нежно и мягко, и сердце замирает.
— Пока. — тихо выдохнула я.
— Хорошего вечера с семьей.
Я кивнула, наконец оторвала от него взгляд и выскользнула за дверь.
На улице было прохладно, но солнце уже совсем по-весеннему пригревало. Я закрыла глаза и втянула свежий воздух. Быстро зашагала в сторону остановки. Воспоминания заполонили мой разум, не давая подумать ни о чем другом. Жалею ли я? Кажется, что нет. Повторила бы? Возможно. Кажется, что это безопасно. Чувства не накрыли меня. Это были приятные воспоминания о моей ранимой, хрупкой молодости, в которой Саша учавствовал и был не последним человеком для меня в то время. Что-то зашевелилось внутри вчера. Этот трепет от осознания невозможности происходящего. То, что я его встретила здесь и сейчас. То, что у нас никогда раньше не было секса и сама эта мысль уже возбуждала. То, какой он стал взрослый и притягательный. Все это сложилось вместе с парой стаканов пива, легкой депрессии от развода и почти восьмимесячным отсутствием секса.
Я облегченно вздохнула. Определенно, у нас не может быть ничего серьезного. Ему названивает какая-то Катя, а я ношу кольцо на пальце, не позволяя себе забыть Илью.
Может, мы даже больше не увидимся?
— Лилу, нельзя!
Я отпихиваю от себя развеселившуюся собаку. Я ее обожаю, но когда это чудовище прыгает на тебя в полный свой рост, пиная лапами в живот, тут некогда думать о любви, только бы избежать зацепок на одежде и исцарапанных рук.
Мы уже пару часов проводили в мамином доме. Мама купила миленький домик в черте города, но довольно далеко от центра. У нее было около пяти соток для мини огорода и сада и красивая терраса, которая в холодное время года была застеклена.
Мы с Лешей вышли во двор. Леша покурить, я — как будто подышать воздухом. Лилу, конечно же, увязалась за нами.
— Долго будешь скрываться от них? — Леша держит сигарету в руке, вторую руку заснув в карман.
— Зачем им знать об этом? — Я выпускаю сигаретный дым с холодным мартовским паром, — я редко это делаю.
— Таня догадывается.
— Да ну? Не думаю, что ей есть до меня дело.
— Тебе так кажется. Она тебя любит и беспокоится.
Я с улыбкой смотрю на серьезный профиль парня. Леша мне всегда нравился. Таня была холодная, словно льдинка в сердце Кая, так что я была очень удивлена, когда она нас познакомила с Лешей — блондином с голубыми глазами, светлым, веселым и по-домашнему теплым парнем. Они были одногруппниками. Начали встречаться на втором курсе. Через год после выпуска поженились и еще через год родили милую Сонечку — светлую и голубоглазую как ее папа.
Я обернулась на веранду, за стеклом мама играла с Соней, которая бегала вокруг нее и что-то кричала. Таня сидела с бокалом вина в руке и с улыбкой на них смотрела.
Я затушила сигарету и повернулась к дому. Рядом побежала Лилу, маха хвостом, Леша замыкал строй.
— Вера! — Соня, раскрыв руки побежала на меня.
Я ее поймала и закружила вокруг совей оси.
— Ой, моя голова, — Соня растопырила руки и покружила к папе.
— Сонечке повезло с папой, — мама повернулась к нам с Таней.
Я села и отхлебнула из своего бокала.
— Это точно, — Таня тоже сделал глоток и подняв бровь, повернулась ко мне, — самое главное в рождении ребенка — выбрать правильного папу.
— Кстати, папа мне звонил на днях, — сказала я, не подумав.
— Конечно, любимая дочка, — язвительно процедила Таня.
— Лучше б с Днем рождения вовремя поздравлял, — вставила мама.
Я закатила глаза и потерла устало лоб.
— Когда ты снимешь это кольцо, Вера?
— Мам, — растерялась я, — когда захочу.
— Тебе пора избавиться от этого, — поддержала маму Таня.
Я посмотрела на сестру. Мы никогда не ладили. Мы помогали и поддерживали друг друга всегда. Но повзрослев я поняла, что это было лишь из чувства долга и семьи. Мы были очень разными. Начиная с внешности, Таня была вся в маму — высокая, тонкая, с длинными, никогда не стриженными выше лопаток темными волосами и заканчивая твердым, непреклонным характером. И я: среднего роста, с вечными экспериментами с волосами, то толстеющая, то худеющая, но все же пришедшая к идеальной форме, благодаря разводу и бегу. Вечно все ставящая под сомнения, неуверенная, любящая папу — неприкаянного, непонятого, часто пьяного работягу.
— Я избавлюсь, — мило улыбнулась сестре и повторила уже ей, — когда захочу.
— Тебе нужен психолог, — Таня скептически поджала губы, — ты не справляешься сама.
Я подняла брови, изумленно уставившись на сестру.
— Таня права, ты не стабильна, милая, — мама погладила Лилу, которая уселась у ее ног.
— Не стабильна?
— Не обижайся, Вера, ты же понимаешь, что я имею в виду, — Таня как будто говорила об очевидных вещах.
— Вообще-то нет, не понимаю.
- Вера, твои тату, кольцо, твое затворничество, — Она покачала головой и снова сделала глоток, — Ты застряла. Ты не можешь начать жить без Ильи.
— Что ты несешь? — Во мне начало закипать раздражение.
Леша беспокойно поворачивается в нашу сторону.
— Полегче, — Таня сразу выпрямилась, — здесь все свои, не нужно так ерепениться. Ты же сама знаешь, что ты не в порядке.
— Спасибо за беспокойство, — я залпом допила пол бокала вина, — поболтала бы еще, но у меня жду поиски психолога, ты же знаешь, как мне это нужно.
Я громко поставила пустой бокал и встала.
— Милая, мы хотим лишь добра, — Мама тоже встала, — не уходи.
— Мне правда нужно уйти, мам. Спасибо за вечер.
Таня, надув губы, смотрела в сторону. Я встретилась взглядом с Лешей, который играл с Соней, и качнула головой в сторону коридора.
Я чмокнула Соню в щеку и пошла к двери обуваться. Мама и Леша встали вокруг меня, Таня осталась в комнате с Соней, решив не провожать меня.
— Пока, — Я потянулась обнять Лешу, и почувствовала, как он положил мне что-то в карман пальто.
— Пока, Вера, — мама крепко стиснула меня в объятиях, — не обижайся, мы просто хотим, чтобы ты пришла скорее в себя.
— Я в себе, мам, — я посмотрела на маму, стараясь мысленно передать ей свою боль от ее слов.
Мама похлопала меня по плечу, как будто я говорю ерунду.
— Пока, — бросила я и закрыла за собой дверь.
Вышла за калитку, подняла воротник выше, от пронизывающего холода. Засунула руку в карман, нащупав там две сигареты и пачку спичек и благодарно обернулась на дом.
