— Спрашиваю, значит, хочу знать.
— Тимоша умер, мы выросли вместе. Он старенький был, пришло его время, но не могу я смириться с тем, что он навсегда ушел, — стиснув зубы, отвернулась и закрыла лицо рукой, стараясь подавить рыдание.
— Тимоша — это кто?
— Котик наш.
— Ты из-за кота так убиваешься? — Вадим уставился в недоумении.
— Что в этом удивительного?
— Никогда не понимал, как можно привязаться к кошке с такой силой. Они же любят себя и только себя. Для них комфорт важнее жизни хозяина. Другое дело — собаки. Преданнее создания на планете нет. Пес жизнь за тебя отдаст. Голод и холод делить будет. На помощь придет. Проницательные, чуткие животные.
— Стереотипный собачник, — фыркнула Нина.
— И горжусь этим.
— Было бы чем. Ты действительно считаешь, что все собаки такие, как ты описал? По-моему, ты говорил о своем друге.
— Есть у меня ротвейлер, Максом зовут.
— Тимоша был особенным. Он всегда встречал и провожал у двери. Поддерживал и даже лечил. Чувствовал мое настроение. Вот вернусь домой, но никто не встретит мяукающим ворчанием среди ночи. Не запрыгнет на кровать, не упадет под бок, успокаивая тарахтением, — дыхание перехватило от печали.
— Зачем заводить животное, если так страдаешь при его потере? Ясно же, что когда-нибудь его не станет.
— Ты со спокойной душой попрощаешься с Максом и забудешь о нем?
— Нет, конечно. Но траур точно не введу. Каждому отведено свое время.
— Так же рассуждаешь и о людях? Умер человек — такова судьба, похоронили и живем дальше?
— Животное с человеком сравнила? Сегодня точно не твой день.
Остаток дороги ехали молча. Нина поблагодарила Вадима за поездку, холодно попрощалась и зашла в подъезд, не оглянувшись. Перед сном отправила: “Еще раз спасибо за все!”. И уснула, не дождавшись ответа.
Разбудил мамин крик на всю квартиру: “Нина, скорее иди сюда!”
Соскочила с кровати и бросилась к ней без оглядки, конечно, спросонок запнулась о дверной косяк. До коридора добралась, хромая.
Мама стояла в прихожей. Дверь распахнута. Нина рот открыла от изумления. Вот это гость! Откуда ты здесь?!
Вадим 5.
“Прошу принять Рыжего в семью на правах любимца. Он одинок и ищет дом.”, - пришло в мессенджер от Вадима.
— Спасибо, спасибо, спасибо! Миллион спасибо! Нет, бесконечное спасибо! — кричала в трубку, прижимая к себе маленький рыжий комочек.
— Выручили моего приятеля. Очень рад, — глухой бархатный голос гладил по голове и щекам.
— Мама плачет от счастья. Нам грустно и радостно одновременно.
— Хорошего вам дня, берегите друг друга!
Котенок вцепился в Нину всеми четырьмя лапками. Он жалобно мяукал. Всматривался в лицо новоиспеченной хозяйки испуганными янтарными глазами-бусинками. “Добро пожаловать домой, усатый-полосатый”, - прошептала растроганная девушка. — “Мам, держи ребенка. Понянчись с ним. Я побежала”.
Сосредоточиться на работе получилось не сразу. Мысли возвращались то к завораживающему аромату парфюма, то к аппетитным пирожкам с картошкой, то к голливудской улыбке, то к новому питомцу, то к глубоким темным глазам. Замкнутый
круговорот свежих и ярких впечатлений. С трудом вырвала себя из омута эмоций. До обеда держалась мужественно. Его решено провести с Милой. Не виделись вечность. Подруга была погружена в подготовку праздника. Но на сей раз встреча назначена железно, отказ не принимался. Слишком много нужно обсудить.
— Бросила меня на произвол судьбы. Очень много произошло. Теперь держись, — начала рассказ Нина.
Мила беззвучно ахнула от свалившихся на нее новостей. Она растерянно ловила каждое слово подруги с широко раскрытыми глазами. Заметно расстроилась. В смятении подбирала слова поддержки.
— Очень вам всем соболезную. Тимошечку жаль, — вздохнула подруга.
— Пока не понимаю, что он ушел навсегда. Блок какой-то. Не доходит. Котенок не заменит Тима. Нам еще предстоит привыкнуть друг к другу. Но малыш чудесный. Шкодный, неуклюжий и солнечный.
— Прямо, как ты, — хихикнула Мила.
— Кто бы говорил! Расскажи о Вадиме все, что знаешь. Ты в долгу передо мной. Втихушку выдала ему мой телефон, а потом еще и домашний адрес подкинула. Маякнула бы хоть, что он объявится. Ни слова не сказала. Почему?!
— Ты бы переволновалась, струсила и от встречи вовсе отказалась. И не было бы вашего первого совместного вечера, чуть-чуть сблизившего вас. Про Вадима знаю немного. Ему тридцать семь лет. Живет в Москве на Кедровой. Родители у него переехали в Подмосковье. Любит спорт и своего пса. У него по-моему ротвейлер. Разведен. Двое детей, мальчик и девочка.
— Начать стоило с семьи, а не с собаки, тебе не кажется? Развелся с женой?
— Понятия не имею. Детей любит, старается по возможности проводить с ними время. С женой в прохладных отношениях по типу деловых. Вроде все.
— Итак, на досье потянет, — довольно подытожила Нина. — Интересно, почему семейная жизнь не сложилась. Он ведь замечательный. Не такой, каким кажется на первый взгляд.
— Скажу больше: он сам решает, каким казаться. Будь внимательнее. Я заметила, что Вадим с легкостью манипулирует людьми.
— Со мной он был настоящим. Заботливым, добрым, тактичным, чутким. Его колоссальная поддержка вытащила меня из глубокой апатии. Еще один такой вечер и я окончательно приду в себя.
— Вряд ли ты меня услышала.
— Хочу увидеть его. Может, подстроить встречу или предложить напрямую?
— Давай только без выходок, достойных глупых старшеклассниц. Они как раз и охотятся за парнями. Караулят, выслеживают, написывают страдальческие исповеди. Не смеши.
— Уговорила. Напишу ему.
— Я отберу у тебя телефон. Ничего не предпринимай. Пусть события идут своим чередом.
— Ждать утомительно. Может, все-таки…
— Не вздумай.
Возвращаясь на рабочие места, увидели на парковке у здания знакомый внедорожник. Хозяина, увы, поблизости не оказалось. Нина разочарованно направилась ко входу, попутно отбиваясь от издевок подруги.
Под серьезными взглядами охранников проследовали к лифту. Смеялись и толкали друг друга по дороге в пустом фойе. Когда двери лифта распахнулись, Нина чуть не попрощалась со съеденным недавно плотным обедом. Перед ней Эльвира держала отца за локоть и кокетливо тянулась к его уху.
— Никак не угомонишься? Тебе не место рядом с ним, болонка, — еле слышно прорычала Нина.
— Не тебе решать, — огрызнулась пигалица.
— Еще посмотрим.
— Милая девочка, не засматривайся, а иди зубрить свои проводки. Уйди с дороги! — Эльвира дернула отца за рукав и направилась к выходу, намеренно толкнув Нину плечом. Подруги безмолвно проводили их взглядом
“Вот стерва, — отпустила Мила. — А Дмитрий молчал, будто скоропостижно ослеп и оглох. Ни слова в твою защиту, будто вы — чужие люди. Ты в ауте?”
Нина промолчала и ушла в свой отдел. Отец всегда держал свое слово. Теперь мотивации, чтобы выиграть пари, более, чем достаточно. Надо придумать, как устроить пигалице впечатляющее прощание с работой. Дрянь. Таким намордник, строгий ошейник и поводок носить нужно, чтобы знала свое место.
Злость обжигала кипятком. Настрой требовал мести. Причем для кого из любовников, еще под вопросом. Отец даже на расстоянии чувствовал ее гнев, но сейчас сохранял молчание, отчего то и дело грудь полосовала острая, как лезвие бритвы, обида.
Дома пришлось абстрагироваться от свирепых соображений и запрятать чувства поглубже. Мама нуждалась в позитивных эмоциях, особенно после вчерашнего надрыва.
Помогал котенок. Он не отходил от нее ни на шаг. Топал по пятам, то и дело путаясь под ногами. По началу Наталья забавно ворчала. Когда запинаться надоело, забросила малыша себе на плечо. Он покачивался, но маму не отпускал, выпустив когти. Ему определенно нравилось свысока разглядывать все вокруг. Малыш нежно терся о мамину щеку и играл сережкой. Она журила, но не спускала озорника. Больно уж полюбился он ей. Так у Москвиных поселился мяукающий попугай по кличке Рыжий Флинт.
