Городские сплетники же поговаривали, что его отец не собирался передавать бразды правления, пока Джесси не остепенится. Но Джесси было под тридцать, выглядел он так, словно сам был высечен из горы и имел небольшое состояние. Не нужно было быть гением, чтобы понять: жениться он в ближайшее время не собирается. Но этому мужчине по-настоящему нравилось встречаться. И, не так давно, он решил, что хочет встречаться со мной.
— Как твоё утро?
— Хорошо, — он облокотился на стойку, и мы оказались друг к другу ближе, чем я была готова. — А твоё как?
Мои губы дрогнули в неохотной улыбке.
— Тоже хорошо.
— Напряженное утро в горах?
От этого парня одни неприятности. И не потому что он выглядел как грех и умел веселиться, а потому что он ещё и был по-настоящему милым. Его большие карие глаза были искренними и открытыми, а рядом с его озорной улыбкой находилась очаровательная ямочка.
С благодарностью за то, что можно поговорить о чем-то нейтральном, я ухватилась за разговор о делах.
— Всё утро было напряженным. Предпраздничная лихорадка в этом году рано началась.
— Я заметил. Полагаю, это связанно с мероприятиями для Хеллоуина в Саммите. Мы теряем сезон.
Я сморщила нос. Я тоже так думала.
— Ну, для экономики это неплохо, так ведь?
Он прочистил горло.
— Конечно. С этого и нужно начинать.
Мы обменялись заговорческими взглядами. Его семья зарабатывала деньги своими силами, но большинство местных жителей Колорадо полагались на приезжих. Сезон с ноября по март считался напряженным, но и лето не особо отличалось. Раньше был небольшой перерыв в апреле и с мая по сентябрь или октябрь, но, в последнее время, мы крутились как белки в колесе.
Я прочертила линию на карте перед собой закрытым маркером.
— Так в чём дело? Ты хотел поговорить с Мэгги?
Он приблизился.
— Вообще-то, я хотел увидеть тебя.
— Оу, в самом деле?
Его улыбка стала неотразимо застенчивой.
— В самом деле.
— Хочешь арендовать коттедж на выходные? Или клубный домик? Или, может, провести день в джакузи?
Низкий рокот его смеха ощущался в глубинах моего живота, вызывая во мне незнакомые гулкие покалывания.
— Вы сдаёте ваши джакузи на день? Даже не знаю что и подумать.
С невозмутимым выражением лица, я сказала:
— Я не имела в виду, что мы сдаём их на весь день всем подряд. Только тем, ну, знаешь, тем уникальным гостям, готовым платить по часам.
Его смех стих, а то, как расширились его глаза, стало, возможно, одной из моих любимейших вещей в жизни.
— Не может быть.
Я улыбнулась и, наконец, закачала головой:
— Я просто прикалываюсь. Хотя нужно подумать об этом. Идея не так уж и плоха.
Он вновь заулыбался и сжал маркер в моей руке.
— Это определенно ужасная идея. Но позволь мне присутствовать, когда ты расскажешь о ней Мэгги.
— Я посмотрю, что смогу сделать.
Мы обменялись ещё одной улыбкой, и огонёк в его глазах сменился серьёзностью. Джесси Хастинг был находкой. Стоило только любой одинокой девушке, проживающей в округе Саммит, или же заезжей туристке, только взглянуть на этого парня, так они сразу начинали овулировать. Я, кстати, ничем не отличалась.
Ладно, конечно отличалась.
Да и, кроме прочего, мои яичники не начинали овуляцию по команде.
И я, как и прежде, сходила с ума от страха перед вопросом, который, как я видела, формулировался в глубине его насыщенных шоколадных глаз.
Джесси откашлялся и начал потирать шею, которая внезапно приобрела ярко-красный оттенок.
— Завтра вечером будет выступать одна группа. Я учился в колледже с их вокалистом, и они очень классные. Они будут играть на главной улице в ресторане «У Фута». К тому же, погода обещает быть хорошей, и должно быть реально весело. И мне просто интересно, может ты захочешь пойти со мной?
— Джесси Хастинг, ты что, нервничаешь? — я попыталась скрыть улыбку, но была обречена на провал.
— Ты заставляешь меня нервничать, Кэролайн Бэкер.
Я едва заметно вздрогнула, заслышав свою липовую фамилию.
— Я видела, как ты подходишь к случайным незнакомкам и приглашаешь их на свидания, — заявила я. — Один раз, «У Фута», я видела, как ты стащил девушку с её стула и начал танцевать с ней, даже её не спросив. Ты просто предположил, что она хочет с тобой танцевать, и не важно, что ты оказался прав!
От смущения верхушки его щёк потемнели.
— Ладно, но ни одна из этих женщин не была похожа на тебя. Ты куда более пугающая, чем случайные дамы в баре, прикончившие половину бутылки Грей Гус.
Этот комментарий вызвал моих смех.
— И чем же я тебя так пугаю?
Джесси откашлялся.
— Тем, что собираешься отказать мне.
— Так зачем тогда спрашиваешь, если знаешь, что я откажу?
К нему вернулась уверенность, а губы его растянулись в дерзкой улыбке.
— Потому что считаю, что игра стоит свеч. И может быть в первый раз ты сказала «нет» из-за Джульетты. Но, возможно, если ты узнаешь меня получше, то перестанешь отказывать. И, быть может, если ты узнаешь меня получше и я всё ещё буду спрашивать тебя, ты, наконец, согласишься.
Я очень сильно старалась не выглядеть польщенной. Я на самом деле отказывала ему во всём. Но просто невозможно было не почувствовать себя особенной, после того, как мужчина подобный Джесси Хастингу прилагал столько усилий, чтобы закадрить меня.
За эти годы Джесси пару раз небрежно звал меня на свидания, а когда я отшивала его, вёл себя так, словно ему всё равно. Но прошлым летом что-то изменилось. Вместо простых, непринуждённых приглашений на ужин, он начал прямо-таки преследовать меня. Он заезжал ко мне на работу, привозил всякие мелочи, вроде кофе или мороженного, а если видел меня в городе, то ходил на те же мероприятия, на которых, как он знал, буду я. А ещё он знал Джульетту.
И может он и не знал всего обо мне. Но он знал, что у меня есть дочь. И он знал, что я воспитываю её одна. И, похоже, его это не останавливало.
Кроме того, эти двое были не разлей вода. Что особенно меня беспокоило. Потому что я не возражала против их дружбы. Или того, как он заставлял её смеяться. Или того, как он о ней искренне заботился.
Говорить ему «нет» было трудно. Он даже не подозревал насколько.
И не только потому что он был таким настойчивым, и, ко всему прочему, супер-сексуальным, ответственным и милым. Думаю, что таких парней как Джесси больше не производили.
По правде говоря, самым сложным в том, чтобы отказывать его вниманию было в основном то, что я отчаянно нуждалась в хорошем сексе.
Давайте начистоту: последняя ночь, которой мне захотелось бы похвастаться, была та, когда я забеременела Джульеттой. И, так как я не спешила повторять этот особый подвиг, у меня был длинный, очень длинный, супердлинный период засухи.
Меня так и подмывало согласиться на свидание с этим парнем. Ночь в окружении других взрослых людей, с хорошим пивом и приличной музыкой звучала превосходно. Ночь в окружении этого конкретного взрослого звучала ещё лучше.
Но я не могла сделать это.
Мне нужно было думать о Джульетте.
И мое хрупкое существование в этом городе было построено как карточный домик.
У меня не было времени на свидания. И в особенности с такими мужчинами, как Джесси Хастинг.
— Может быть, когда-нибудь, в далёком-далёком, в очень-очень далеком будущем, каждый из моих ответов не будет отрицательным, — со всей нежностью сказала я ему. — Но на сегодняшний день я всё ещё не готова. Мне очень жаль.
Не впечатлившись моим ответом, он наклонился так, что все его тело уперлось в одно предплечье.
— Ты что, не любишь хорошую музыку?
— Люблю.
— Тогда, должно быть, дело в месте встречи?
— Мне нравится «У Фута».
— Тогда все дело в компании.
— Это не так! — моя рука опустилась на его кулак, и я сжала его. Я ненавидела разочарование в его голосе. Еще больше я ненавидела себя за то, что именно я была тому причиной. — Джесси, я знаю, что это звучит банально, но я просто не в том положении, чтобы встречаться с кем-то. Я бы хотела, чтобы всё было не так, потому что я могла бы увлечься. Тобой. Но если серьезно, сейчас вся моя жизнь — это Джульетта. Я просто… не то, чтобы это обязательно должно касаться конкретно тебя или кого-то еще… но я просто не хочу, чтобы мужчины входили и выходили из её жизни в зависимости от того, с кем встречается ее мама. Я не хочу, чтобы у неё было сумасшедшее детство. Или, по крайней мере, я не хочу, чтобы она знала, как все плохо. И ты ей нравишься. Я хочу, чтобы она продолжала любить тебя. Понимаешь?
