его идеалистичный бред.
— Ты жениться на Асе хочешь? — спрашивает он уже с проблеском надежды.
Я бы мог на ней жениться. В наших кругах модно иметь дома молоденькую безмозглую безделушку, которая создает красивую картинку и рожает здоровых розовощеких карапузов. Ася достаточно породистая, симпотная и свеженькая, чтобы стать мамкой маленьких Церберов. Но. Теперь в наказание станет лишь одной из моих девочек.
— Нет, — бросаю жестко, как кастетом бью. — Она будет жить в моем доме. И думаю, тебе не надо объяснять, чем заниматься. Сколько, Ильдар? Я последний раз спрашиваю. Ну же! Любая сумма и возобновление поставок.
Сидит мнется-жмется, а глаза лихорадочно бегают. Продал племянницу, и сейчас думает, как бы не продешевить. Еще бы. Представился такой шанс подняться на случайном сокровище.
— Пять миллионов, — выплевывает Ильдар, а потом добавляет тоном дельца: — евро.
Как быстро, легко и практично. Я всегда знал, что он еще тот жук. Правильно, ничего запредельного не происходит. Только бизнес и ничего личного: даже не родную дочку продал.
— Договорились, — протягиваю ему руку.
Жмет ее, и я чувствую дрожь. Ох, как я не люблю слабых мужиков, но договоренности уважаю, и поставки возобновлю.
— Когда ты переведешь деньги и разморозишь поставки?
— К вечеру, — безучастно бросаю я. — Я хочу, чтобы завтра вечером Ася приехала ко мне. Можно без вещей. Сам все куплю и одену ее как мне нравится. Пришлю за девчонкой своего человека. А ты поговори с ней по-отцовски, чтобы покорная была.
Кивает. Молча встает и прется к двери как одним органом подавленный.
Сверлю его взглядом, пока бизнес-партнер не скрывается за закрывающейся дверью.
Завтра она станет моей. А теперь нужно поехать к Инке, например, чтобы опустошить яйца и не накинуться на девчонку голодным зверем. У меня своеобразные предпочтения в сексе, и лучше бы не пугать Асечку так сразу.
* * *
— Как там моя малышка? — спрашиваю у Рафы, удобно расположившись на широком кожаном сиденье.
— Агния? — зачем-то уточняет шеф моей охраны, который так-то на все руки, и меня окатывает жгучей волной ревности.
— Нет, конь в пальто, — ворчу я, — Чем она занималась последние дни?
Он включает кондиционер, пару раз тыкает пальцем в экран смартфона, кидает аппарат на соседнее сиденье, и мы плавно трогаемся. Рафа не из тех, кто тратит время попусту — неважно, свое или чужое. Вот и сейчас скинул мне фотоотчет и по дороге отрапортует обо всей Асечкиной подноготной. Эх, если узнаю, что моя ромашка терлась с каким мужиком, плохо ей будет. А ему вообще яйца с корнем вырву и в глотку запихну.
Рассматриваю фотографии, сделанные парнями Рафы из-за каждого окрестного куста, и довольно ухмыляюсь. Либо у кого-то из его дуболомов внезапно прорезался тонкий художественный вкус, либо в Агнии есть что-то такое…не знаю, как описать словами. Короче, тянет меня соплячка как магнитом, и брюки в паху начинают трещать по швам от одних только мыслей о ней.
— Так и сказать-то особо нечего, — как всегда, чеканно и мрачно до чертиков рапортует Рафа. — Маршрут у нее простой. Дом-учеба-дом. С парнями не замечена. Грустная.
«Грустная, блядь», — мысленно повторяю я, как завороженный всматриваясь в ее серые, потемневшие от печали глаза. — Точно, никто рядом с ней не вьется?
— Абсолютно, — как ножом отрезает Рафа. — Босс, а зачем вам это?
У меня аж бровь вздернулась от неожиданности. Четкий Рафа, который исполняет любой приказ молча, как натасканный служебный пес вдруг разродился вопросом, да еще настолько тупым и неуместным.
— Я плачу тебе такие бабки не за то, чтобы ты вопросы задавал, а за то, чтобы выполнял, что приказано, — обрываю я его, залипнув на фотографию, на которой Ася в цветастом летнем платьице.
Чем дольше пожираю глазами ладную фигурку, тем крепче желание сорвать с нее все, до последней тряпки. Такое оно яркое, что мне приходится ослабить узел галстука — так громко тикает пульс на шее.
— Простите, босс, — отзывается он и закидывает в рот новую порцию жвачки. Тоже мне жвачная корова нашлась.
— Рафа, ты за Асю теперь головой отвечаешь. Чтобы она в порядке была. Выпасай ее хорошенько, понял?
— Так точно, Олег Владимирович, — отзывается он четко, по-военному.
Да что вообще может угрожать этой юной мажорке? Что-то я стал совсем сентиментальный. Фигня, просто собственник. Она моя, и радовать, впрочем, как и обижать, Агнию буду только я.
От раздумий и будоражащего рассматривания моей новой игрушки во всей ее юной красе меня отвлекает басовитое:
— На месте.
Рафа молодецким рывком выскакивает из тачки и поспешно распахивает передо мной дверь, попутно сплюнув комок жвачки под свои берцы-говнотопы.
Засовываю телефон в карман брюк и покидаю прохладный комфорт салона, позволив августовскому зною, который совсем не унялся к ночи, обхватить тело душным коконом. Оправляю костюм, который все равно скоро будет непригоден для носки и, прежде чем скрыться в подъезде, даю Рафе новые указания:
— Пусть Асе доставят букет через час. Белые розы. Штук сто. На длинных ножках.
— Карточка? — уточняет он, чуть заметно кивнув.
— Не надо. Она девочка неглупая. Сама сообразит от кого и зачем, — усмехаюсь я.
— Будет сделано, босс, — прищуривается он, едва скрыв ухмылочку, которая, вообще-то, нечастый гость на каменной морде.
Молча прохожу мимо консьержки, которая вмиг роняет недовязанную хрень и вытягивается по стойке смирно.
Двери лифта плавно разъезжаются в стороны, стоит мне нажать на кнопку, и я вхожу внутрь просторной кабины, где играет приятная музыка и пахнет чем-то цветочным. Хоть и бываю здесь набегами, даже левая хата не может находиться в лоховском ЖК, где все живут друг у друга на головах.
Цветов и конфет при себе не имею, потому что это не свидание, а скорее, отправление естественных нужд. Вы же в туалет с цветочками не ходите. Агния
