— На ощупь ничем не отличается от твоих предплечий.
— Есть такие места…
Я не убрала руки с его груди. Я подняла их обратно к его плечам и наклонилась вперед, пока мои губы не нашли его кожу.
Воздух наполнился его шипением, но он не отодвинулся.
Я исследовала медленно, мои губы осыпали кожу его груди поцелуями, ниже и ниже. Она состояла из твердости его мышц — пресса и торса — больше не было шероховатости. Отпустив его плечи, я продолжила спускаться поцелуями и облизываниями. Там были возвышенности, которые казались гладкими, и грубые впадины. Когда я добралась до синих джинсов, мои пальцы быстро расстегнули пуговицу.
С усмешкой я посмотрела вверх. Ничего не видя, я надеялась, что он заметит мою улыбку.
— Несправедливый дресс-код. Пришло время сравнять наши позиции.
— Черт, Лорел.
Опустив молнию, я стянула материал по бедрам, и его член освободился. Я продолжала спускаться, снимая с него ботинки, носки и, наконец, джинсы. Вернувшись на колени, я заскользила ладонями по нему, пока мои пальцы не коснулись его напряженных ягодиц. Под моим прикосновением была та же неровная кожа, и все же это было не так, как он сказал. В этом человеке не было ничего ужасающего. Он был римским богом, совершенной статуей, источенной временем и эрозией. Блеск потускнел, но безупречность под ним все еще оставалась нетронутой.
Я опустила свой рот и дразнила соленую головку его твердого члена.
— Черт возьми. Это не…
Его слова исчезли, превратившись во что-то похожее на рычание, когда я взяла его языком. Я никак не могла полностью взять его длину в рот, но с помощью рук попыталась.
Здание наполнилось первобытными звуками, его пальцы запутались в моих волосах, хватая за конский хвост. Сильные мышцы его бедер напряглись.
Мои мысли больше не были заняты его шрамами, губы, язык и пальцы работали в унисон. Вверх и вниз, я лизала и сосала. Бархатистая поверхность его члена напряглась по мере того, как его длина и обхват становились все тверже и жестче. Хотя моя челюсть болела, я продолжала, каждый раз беря его дальше.
Одной рукой я потянулась к его яйцам и покатала их между пальцами. Под моим прикосновением они напряглись, втягиваясь вверх. Кадер встал, шире расставив ноги, его дыхание стало затрудненным.
Он потянул меня за волосы вверх.
— Лорел, встань. Блять…если ты не остановишься…
Не обращая внимания на боль, моя голова задвигались быстрее, а губы стали сильнее всасывать. Крепко держась за его бедра, я отказывалась отступать. С той первой ночи в подвале было много раз, когда рот Кадера доставлял мне удовольствие, поощряя меня к бесстыдному оргазму на его губах, он поднимал меня на новые высоты.
Наконец-то настала моя очередь, и я не собиралась останавливаться.
Звуки бури потонули в его реве, и он кончил.
Только когда он был полностью удовлетворен и под моей хваткой его мышцы расслабились, я встала.
Все еще с завязанными глазами, я обошла прикосновением его широкие плечи и позволила своим рукам скользнуть по его плечам и вниз по торсу. Без зрения вся его кожа казалась неровно похожей. Сделав круг, я встала перед ним и приподнялась на цыпочки, пока наши губы не встретились.
Когда наш поцелуй закончился, я покачала головой.
— Ничто в тебе не может меня отпугнуть.
Он потянулся к моей талии и притянул мои бедра к себе.
— Ты еще не видела.
Мои щеки вспыхнули.
— Я чувствовала.
Кадер снова потянулся к узлу у меня на затылке и развязал его. Даже зная, что передо мной его обнаженное тело, я не отводила взгляда от его глаз.
Глава 7
Лорел
Мой пульс учащенно забился, затихающий дождь застучал в смягчающемся ритме по металлической крыше. Не сводя с него глаз, я опустила подбородок и спросила:
— Можно?
Кадер медленно моргнул.
— Сейчас или никогда.
Я сделала шаг назад. Гроза начала утихать, и вместе с переменой небо за высокими прямоугольными окнами становилось светлее, принося более яркое освещение, чем то, которое давала единственная лампочка в пыльном большом здании. Не желая пользоваться только глазами, я держала кончики пальцев в контакте с его кожей. Провалы и впадины под моим прикосновением терялись среди множества цветов. Как и его предплечья, все его тело было покрыто прекрасным и уникальным произведением искусства.
Я провела рукой по широкой груди. Крылья ангелов и дьяволов прятались в водоворотах. Черепа и лица были скрыты развевающимися знаменами. Я медленно кружила по лесу в поисках деревьев, спрятанных внутри. На его спине я заметила короля, ферзя, слона, ладью и коня. Шахматные фигуры не были расположены так, чтобы сражаться, но, как и тайны на его груди, были замаскированы в цветах. Единственной фигурой, которую я не смогла найти, была пешка.
В этом есть смысл. Кадер не был пешкой — расходным материалом в бою. Он воплощал в себе силу и победу.
Я опустила руку ниже, цвета продолжались на его тугой, мускулистой заднице и ниже, на его мощных бедрах, икрах, лодыжках и на концах пальцев.
— Так много рисунков. Это настоящий шедевр.
— Вряд ли, — ответил Кадер, пока я продолжала кружить.
Я остановилась у его плеча.
— Это… военная, верно?
Он кивнул.
— Армейский жетон с одной стороны, значок спецназа — с другой.
Подняв глаза, я заметила, как напряглась его челюсть.
— Ты вспомнил?
— Нет. Я говорил.
Сосредоточившись на зелени его глаз, теперь уже с далеким слоем льда, я спросила:
— Что еще тебе сказали?
Его руки легли мне на плечи, притягивая к себе.
— Не сейчас, Лорел. Еще день назад я бы сказал, что ничего не помню. Я бы сказал, что не знаю. Теперь я все еще не знаю. Мне много рассказывали. Есть… — он покачал головой. — …слишком много. — Он провел рукой по моим волосам, и его кадык дернулся. — Я знаю, что ты настоящая.
— Да.
— Я знаю, что мы… — его глаза на мгновение закрылись. — Я знаю, что от меня зависит твоя безопасность. Остальное неважно. Знаки отличия верны — они были. Мне рассказали о том, что я сделал. Теперь я кое-что припоминаю. Я не могу думать обо всем этом прямо сейчас.
Я потянулась к его щеке.
— Я поняла. Поняла. Я обещаю, что не буду давить. И если ты сделаешь то, что задумал, если ты будешь держать меня в безопасности и захочешь моей помощи, я буду с тобой, пока ты будешь исследовать воспоминания.
Со вздохом Кадер опустился на одеяло, согнув колени и положив на них руки. На мгновение моя улыбка вернулась. Хотя я ненавидела конфликт, бушующий в нем, было что-то еще, что приносило мне радость.
Впервые на мне была одежда, а на нем — нет.
Он посмотрел вверх.
— О чем ты думаешь, док?
— Я думаю, что мне нравится, когда дресс-код меняется.
— Думаешь?
Прежде чем я успела ответить, меня потянули вниз. Кадер вытянул свои ноги, покрытые цветными татуировками, когда я приземлилась на его обнаженные колени. Мои руки легли на его широкие плечи.
— Ты самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. — Я откинулась назад, рассматривая его разноцветную грудь. — Мне кажется, что я могла бы целыми днями смотреть и не найти всех скрытых секретов.
Защелка лифчика расстегнулась, и на губах Кадера появился намек на улыбку.
— Дай мне время, Лорел. Даже я не знаю всех секретов.
Он отодвинул чашечки лифчика. Золотые искорки замерцали, когда его взгляд оторвался от меня и опустился на мою обнаженную грудь.
— Кстати, о том, чтобы смотреть, я чертовски люблю твою грудь.
Когда он стянул бретельки лифчика с рук, улыбка появилась и на моих губах, и соски стали бусинами от его комплимента.
— Мы приближаемся к правильному дресс-коду, — задумчиво произнес он, укладывая меня обратно на колючее одеяло.
Зеленые глаза изучали мою кожу, он зацепил пояс моих трусиков и спустил их на бедра, колени, икры и лодыжки, пока те не исчезли, потерявшись на пыльном полу.
