собой, я тоже не в восторге, что мы явимся во двор не в полном составе. Из-за меня. Оксана же наоборот выпрямляет спину, словно ей в позвоночник вонзили спицу, и ободряюще улыбается нам всем:
— Вперёд, команда!
Она же и поднимается первой, чтобы гордо и величественно шефствовать впереди.
Я против воли усмехаюсь, встречаюсь взглядом со Стасом и обхватываю его протянутую ладонь, чтобы тоже подняться с места. Он вешает свою руку мне на плечи, и мы всей компанией идём во двор.
По дороге к нам подтягиваются остальные из наших.
Все девять человек останавливаются перед Станиславом Викторовичем под палящим солнцем и ждут дальнейших указаний. Мужчина пересчитывает нас, делает выговор тем, кто проигнорировал зарядку, и вдруг снисходительно улыбается, глядя за наши спины.
— Рад, что вы всё же смогли собраться на задание полным составом.
Полным?
Я оборачиваюсь себе за плечо. Впрочем, не я одна. И вижу вышагивающего в нашем направлении Громова. Его лицо не выражает ничего, кроме смертной скуки. Словно его вынудили явится на заседание политиков, которые собираются обсуждать сбор урожая, например.
Как же он меня... бесит!
Но спасибо, что пришёл. Его эгоистичное величество.
— Ник! — бросается к нему Оксана. — Господи, ты заставил меня поволноваться!
Этот придурок важно кивает, а затем встречается взглядом со мной. Видит руку Стаса на моих плечах и его глаза опасно сверкают, а через секунду он безразлично отворачивается.
Чёрт, как же невыносимо сильно хочется показать ему средний палец!
— Всё внимание сюда! — повышает голос куратор и указывает рукой на выложенную камнем тропинку: — Идите за мной, пожалуйста.
Уверена, никто из команды номер семь не ожидает того, куда нас в итоге приведут.
В первую очередь в глаза бросается огромный амбар. Современный, даже красивый. Дорожки, что ведут к нему, ухоженные; зелёная травка коротко подстрижена. С разных сторон от амбара расположены построения поменьше: бревенчатые, с сетчатыми надстройками для выгула животных...
Пока мы идём по одной из дорожек, с той или иной стороны доносятся то кряканье, то кукареканье, то блеянье, то визг свиней...
Чёрт, нужно видеть, как меняются выражения лиц участников моей команды с каждым нашим новым шагом!
Я же не могу прекратить улыбаться. Чертовски весело наблюдать за растерянностью золотых деток.
— Чувствую какой-то подвох, — шепчет возле моего уха Стас.
Я тихо смеюсь, ободряюще похлопывая его по руке на моём плече.
В итоге, Станислав Викторович подводит нас к огромному курятнику и останавливается.
— Итак, дети, вы все привыкли, что за вами ухаживают, убираются и заботятся. Настала ваша очередь позаботиться о ком-то другом.
Команда взрывается вскриками недоумения и негодования, но куратор поднимает руку, призывая всех к тишине:
— Если вы успели забыть, я напомню: вы здесь не на отдыхе. Ваша задача на эту неделю — этот курятник. Тишина! Да, вам предстоит каждый день приходить сюда, чтобы накормить и напоить кур. Предстоит содержать его в порядке и чистоте. И... собрать яиц больше, чем это сделают другие команды. Кто-нибудь из вас заметил сегодня на завтраке, что в глазунье желток насыщенного жёлтого цвета?
— Я ела омлет, — усмехнувшись, жму я плечами, потому что все поражённо молчат.
Рядом хмыкает Стас, а его взрослый тезка улыбается мне, кивая:
— Яйца домашних кур отличаются от яиц на птицефабрике. Да, вам приготовят из них, — ведёт он рукой в сторону курятника, — разнообразные, отменные блюда, но задумайтесь о том, что вы приложили к завтраку собственную руку — сами собирали эти яйца — и еда станет в сто крат вкусней. Уверяю вас.
Судя по лицам вокруг, ребята предпочли бы отрубить себе эту самую руку, чем прикладывать её к чему-либо.
Чёрт, такие они забавные, что хочется смеяться в голос.
— В амбаре вы найдёте рабочие комбинезоны, сапоги и прочие вспомогательные средства. Сено, которое вам нужно заметить, корм — тоже там. Советую ознакомиться с фронтом работ и равномерно распределить обязанности. Приступайте. Я буду недалеко, если у вас возникнут вопросы.
Куратор уходит, а команда номер семь продолжает стоять на месте.
— Я до последнего ждала, что это шутка, — морщится Оксана, делая несколько шагов ближе к вольеру, по которому гуляют куры.
Стас отпускает меня и оглядывается вокруг:
— Клянусь, в прошлый раз нас даже на экскурсию сюда не водили! Вот же засада.
— Эксплуатация детского труда, — весело замечает один из парней.
— «Золотой городок»? — улыбаюсь я. — Добро пожаловать в «Деревня-сити»!
— Точно! — хохочет Стас и ещё пара ребят.
— Хватит ржать, — обрывает всех Громов, направляясь к амбару. — Раньше начнём, раньше закончим.
Что вы, что вы...
В амбаре полно ребят из других команд, и они тоже не выглядят довольными. Как по мне — дело плёвое. Грязной работы я точно не боюсь, а тут всего-то почистить курятник. Вот если бы нам предложили убирать стойла...
Маленькой мне приходилось гостить в деревне у тёти в Алтайском крае. Коровы, свиньи, куры... Всё это мне знакомо, пусть и было давным-давно. Вот там настоящая, колоритная деревня. А здесь... Здесь и так всё убрано и ухожено. А сколько современных сподручных средств... Сказка! Тетя Галя даже не подумала бы дать мне респиратор, прежде чем отправить убирать навоз в стойле с Зорькой.
Что касается мажоров... Тот, кто придумал подобное наказание за их проступки, либо гений с хорошим чувством юмора, либо социопат, не терпящий разбалованных детей.
Переодевшись, мы возвращаемся к заверенному нам курятнику и входим внутрь. Как оказалось, далеко не все, а те, кто будут посмелей. А именно — я, Стас, Оксана и... Громов.
— А тут уютненько, — замечаю я, разглядывая «модное» убранство. — Если не обращать внимания на помёт.
— Вот ты им и займёшься, — неожиданно заявляет Громов. — Остальные девчонки соберут яйца, парни займутся сеном, водой и кормом.
— Я не против, — тут же с облегчением выдыхает Оксана.
— Я против! — возмущаюсь я и поворачиваюсь к Громову: — Кто, прости, тебя назначил главным?
Нет, я не белоручка, как успела заметить ранее, но я
