себе и впился страстным поцелуем в уста. Его губы, такие сладкие и нежные, резкие и властные, оставляли на чувствительной коже жалящие метки, руки любимого блуждали по телу, гладили и сжимали соски, набухшие от переполняющего желания и выпирающие сквозь кружевную сорочку — все это сводило с ума, казалось лучше и быть уже не могло. Но тут Ден вынул из прикроватной тумбы бутыль с нашим любимым карамельным сиропом и принялся вырисовывать на мне дорожку из сладких капелек и слизывать их. Жидкость тягуче лилась на мои губы, соски, спускалась ниже, а мужчина нежно посасывал и покусывал их, прищурившись улыбался, предвкушая большее. Закрыла глаза и отдалась ощущениям, мир поплыл, не осталось ничего, кроме его рук, его губ, горячего языка и томного дыхания.
Налакомившись моими карамельными сосками, Ден приподнялся к шее и внезапно впился в нее клыками, больно укусив нежную плоть. Я взвизгнула от неожиданности, боли, обиды и непонимания происходящего, резко дернулась и распахнула глаза. Боже, откуда у него такие клыки? Кто он вообще такой?!
Надо мной нависал любимый мужчина, только со страшным оскалом хищного зверя, очень напоминающим волчий. Глаза его были расширены от страсти и желания, а внутри них горело оранжевое пламя. Волосы отливали серебром в свете Луны. Боже мой, Ден — Волк?! Чудовище?
— Не-е-ет! — завизжала во всё горло и проснулась от собственного крика.
Фух, приснится же такое. Хотя и не удивительно, еще и не такое увидишь после всех злоключений, случившихся со мной по вине Волка.
После этого эротического кошмара пробуждение оказалось неприятным. Мышцы ломило, а тело стало неподъемным, будто меня обложили мешками с песком. Проверила шею, слава Богу, укуса там не обнаружила.
За окном уже стемнело, выходило, что проспала я до позднего вечера. И лишь голод смог заставить поднять своё туловище с дивана. Двигаясь на автомате, приняла душ, переоделась в домашние шорты и футболку и в одиночестве варила себе пельмени.
Находясь ещё в заторможенном состоянии после сна, бросила лавровый лист в кастрюльку и помешала воду ложкой.
В голове роились мысли. «Что мы имеем? Денис работал на Рамиля, стащил у него сумку с товаром и с какими-то документами, после чего пустился в бега. Теперь «это сокровище» нужно не только её непосредственному владельцу, но и Максу, и наркоконтролю. Оставил Денис сумку или сбежал с ней — никто из них не знал наверняка. Правильнее было бы захватить её с собой, хотя… Скрываться с таким добром не очень удобно, логичнее её спрятать до поры, до времени, а потом вернуться. По сути, Денис так и поступил. Но бандитам это наверняка неизвестно. Так же они не уверены, что он доверился именно мне. Кто я такая? Обычная девка на ночь… Таким «подружкам» подобные ценности не доверяют…» — от таких выводов в душе зародилась надежда, что постепенно все отстанут, потеряют интерес к моей персоне, так ничего путного и не добившись.
— Явилась! — отвлёк от размышлений грозный вопль тёти Гали. — Посмотрите на неё! Проголодалась? Ты мою комнату видела? Бессовестная! Как только наглости хватило вернуться сюда?!
Скандальная соседка со склочным характером работала на местном рынке. Пышная тётка с обветренными щеками, отчего они были всегда словно с румянцем. Сожженными желтого цвета волосами и ярким макияжем. Она почему-то невзлюбила еще по молодости мою маму, из-за чего и ко мне не питала теплых чувств. Раньше я старалась лишний раз с ней не пересекаться, а уж при появлении Дениса в моей жизни тётя Галя, словно забыла о моем существовании. Но вчерашний вечер, видимо, дал ей не только понимание, что я с ним больше не встречаюсь, но и полный карт-бланш на травлю моей персоны.
— Я тут живу, — спокойно ответила, стоя к соседке спиной и зажмурившись от её ора. — Вы меня простите… Я не специально… У меня такой же бардак…
— И поделом тебе, — продолжала верещать на весь этаж женщина. — Нечего было связываться с бандитом! Ты знаешь, сколько мне вещей попортили? Они мою вазу хрустальную разбили! Я её из Чехословакии привозила! Такая сейчас кучу денег стоит!
Всё. Она достала! Такой страны уже нет, а хрусталь ее на помойку унеси — никто не подберёт. У меня был только один аргумент, который всегда приструнял вздорную соседку, сейчас решила вновь им воспользоваться.
— Хорошо, тёть Галь, — нацепив на лицо улыбку, повернулась к ней. — Денис вернётся, я ему обязательно скажу, что он вам денег должен. Зайдет — рассчитается.
Конечно, было неправильно так себя вести, но у меня просто не хватало сил выслушивать ещё и её. Она опешила, открыла рот и заморгала глазами. Совершенно не рассчитывая на подобный исход.
— А он, что, вернётся? — еле слышно, с испугом, уточнила женщина.
— Непременно, — одним словом добила я её.
— Да? — не веря, переспросила она. — Ну… Да, там скол был небольшой, без неё проживу, не надо Денису ничего говорить… — неловко замялась изворотливая женщина, теряя свой запал. — А когда? — настороженно уточнила тетя Галя.
— Скоро, — уверенно выдала. — Вот вы тогда все соберётесь и всё ему выскажите в лицо.
— Тёть Галь, — в кухню вошла Наташа. — А давайте я вас в качестве моральной компенсации покрашу и подстригу бесплатно? — предложила сердобольная подруга, укоризненно посмотрев на меня.
— Ой, Наточка, — расплылась соседка в улыбке. — Спасибо тебе. Я как раз хотела химку делать, а зарплату задерживают, — глаза предприимчивой женщины забегали в алчном азарте.
— Так я вам её даром сделаю. Все мы в одной лодке оказались. Надо помогать друг другу и поддерживать, — старалась выдавить из себя добродушие подруга.
— Я тогда завтра к тебе забегу в обед? — воодушевилась соседка, забыв обо мне, дождалась утвердительного кивка от Натки и довольная покинула кухню.
— Что ты с ней связываешься? — покачала головой подруга. — Не трогай её, она и не завоняет.
— Я устала, — честно призналась в ответ. — Денег лишних у меня нет. Ногти ей нарастить в качестве извинений? Чтобы она на ведьму ещё больше стала похожа? — хихикнув, предложила шепотом. Мы с подругой снимали небольшое подвальное помещение недалеко от общаги. Наташа оказывала парикмахерские услуги, а я занималась ногтевым сервисом. Клиенты преимущественно постоянные из близлежащих домов, поэтому цены мы держали невысокие. Пусть больших денег не зарабатывали, но на жизнь хватало.
— Как ты? — обняла меня Наташка. — Я стучала к тебе, да ты спала. Хотела убраться, пока отсыпаешься.
— Спасибо тебе, — проговорила со слезами, растрогавшись от такой заботы, и прижала подругу к себе. — Я как приехала, упала на диван и ничего уже не слышала.
