class="p1">Отчаяние поселилось в глубине моей души, груз всех секретов, которые я храню от Наоми, внезапно навалился на меня. Наоми никогда бы не осудила меня. Она прошла бы через огонь ради меня. Но я подвергну ее опасности, если расскажу ей о том, что происходит.
Я ставлю свой пустой бокал на стол рядом с собой.
— Извини, мне нужно в туалет.
На лице Наоми появляется беспокойство.
— Ты в порядке?
— Я в порядке, — лгу я, потому что, видимо, это все, что я могу делать в эти дни. — Я скоро вернусь.
— Хорошо, я буду ждать.
Выйдя из зала, я поворачиваю направо и иду к женскому туалету в конце длинного коридора с красным ковром. К счастью, он пуст, поэтому никто не видит меня, пока я опираюсь одной рукой на стойку туалета, сжимая грудь и делая глубокие вдохи.
Пульс бьется так быстро, что кажется, будто сердце в любую секунду вырвется из груди. В животе бурлит паника, но я не могу точно определить ее причину.
Боюсь ли я, что Элио действительно убьет мою бабушку? Чувствую ли я вину за то, что постоянно лгу своей лучшей подруге? Или я паникую, потому что не могу заставить себя причинить боль Винсенту? Дети в педиатрическом отделении не перестают говорить о нем. Что будет с ними, если они больше никогда его не увидят?
Может, мне стоит оказать всем услугу и прыгнуть с моста?
Я наклоняюсь вперед, и волосы падают мне на лицо. Я отодвигаю их рукой и смотрю на свое отражение в зеркале перед собой.
— Что, черт возьми, мне делать? — Бормочу я про себя.
— Все в порядке?
Моя кровь сворачивается, и я оборачиваюсь. Винсент опирается на дверной косяк, скрестив руки и ноги, его голубые глаза смотрят на меня.
Что он здесь делает?
Я чуть не споткнулась о его ноги, когда выходила в холл чтобы убедиться, что нахожусь не в мужском туалете. Я облегченно вздохнула, увидев снаружи символ женского туалета — круг с маленьким крестиком под ним.
Вернувшись внутрь и стараясь не споткнуться о ногу Винсента, я скрещиваю руки на груди и хмуро смотрю на него.
— Что ты делаешь в женском туалете?
Он пожимает плечами. Его лицо — пустая маска, я не могу прочитать его или расшифровать, о чем он думает. — Я видел, как ты вошла.
— Что? — Это все объяснение, которое он может дать? — Да, я зашла сюда, потому что это женский туалет.
Он отрывисто кивает мне.
— Я знаю.
Мое дыхание учащается, а давление повышается.
— И?
Я жду, что он еще скажет, но он не говорит. Вместо этого он улыбается мне однобокой улыбкой, и в моем животе порхают бабочки.
Он так красив, когда улыбается. Я даже не могу злиться на него за то, что он не придерживается элементарных границ.
— Ты такая красивая, когда злишься, — говорит он. Его голос такой же спокойный, как и его внешность.
Я бы вздрогнула, если бы кто-то другой использовал эту устаревшую фразу для пикапа, но нет, вместо этого я краснею.
Винсент — не "кто-то другой". Он просто… Винсент.
— Прекрати это дерьмо, почему ты последовал за мной сюда? — Я надеюсь, что он не видит моего притворного гнева, потому что мне нравится, что он здесь со мной. Он отвлекает от безумных мыслей, кружащихся в моей голове, хотя он и является их причиной.
Я попала в эту передрягу из-за того, что происходит между его семьей и Элио.
— Ты выглядела неважно. Ты в порядке?
— Я… — Я не могу найти грубый ответ. Его маска ничуть не меняется, но я чувствую беспокойство в тоне его голоса. Я не могу заставить себя быть сукой по отношению к нему прямо сейчас. — Я в порядке.
— Ты уверена? — Его брови взлетают вверх, его неверие очевидно.
Я киваю.
— Да. Поэтому ты пришел сюда? Потому что хотел узнать, все ли со мной в порядке?
— Это… — Он отходит от стены и подходит ближе, мой пульс учащается с каждым его шагом ко мне. — И наш незаконченный разговор сегодня днем.
Я наклоняю лицо к нему. На несколько секунд я застываю, когда его глаза впиваются в мои. Этот человек может испепелить меня одной лишь силой своего взгляда.
— Какой разговор? — Я прикусываю язык.
Черт возьми! Я почти заикаюсь.
— О том, почему ты считаешь меня плохим парнем.
Я стараюсь не улыбаться, но ничего не могу с собой поделать.
— Ты действительно пришел сюда, чтобы узнать почему?
Он останавливается передо мной, но мы слишком близко. Я вдыхаю аромат его туманного одеколона, и тепло, исходящее от него, обжигает меня, как сладкий яд. Инстинкты заставляют меня отступить назад, пока я не упираюсь спиной в стену. Мне потребовалось почти пять шагов, чтобы отойти от него, но он снова стоит прямо передо мной, причем всего в двух шагах.
Горло сжимается, желудок вздрагивает, а тело словно перестает быть моим.
— Ты боишься меня? — Спрашивает он, кладя руку рядом с моей головой на стену. Его голубые глаза сейчас темные, очень темные, и я могу потерять себя в них.
— А должна?
Его челюсть сжимается, а на губах появляется злая улыбка.
— Я не кусаюсь. Я не кусаюсь, Серебряновласая.
— Меня зовут Изабелла.
— Тебя зовут так, как я скажу. — Он говорит очень спокойно, но воздействие его слов поражает меня.
Винсент обладает чувством власти, не повышая голоса. Даже когда я видела его внутри, он вел себя так, что все взгляды притягивались к нему.
Он был рожден, чтобы доминировать, и у него это хорошо получается.
— Ты слишком высокого мнения о себе.
— Я никогда не думаю о себе слишком высоко. Я такой, каким себя считаю.
— Хорошо. — Я киваю. — А теперь, пожалуйста, уйди с дороги, иначе…
— Иначе что? — Он прерывает меня прежде, чем я успеваю закончить предложение. У него такой же блеск в глазах, как у Наоми, когда она собирается сделать что-то безумное.
Интересно, какие безумные поступки совершит этот мужчина? Обхватит меня рукой за шею, притянет к себе и поцелует?
Мой язык высунулся и провел по губам. Только когда его глаза переходят на мои губы, я понимаю, насколько это было соблазнительно. Надеюсь, он не поймет меня неправильно.
— У тебя красивые губы.
Бабочки порхают в моем животе, а тепло ласкает мои щеки.
Я открываю рот, но не могу ничего ему сказать. Когда я рядом с ним, я веду себя как идиотка.
— Винсент, кто-нибудь может нас увидеть. — Удается пробормотать мне.
В коридоре раздается звонок пожарной сигнализации. Мы
