Испорченный король - Терри Э. Лейн

Когда я закончил, то постучал в дверь ванной.

После того, как никто не ответил, я сказал:

— Послушай, мы начали не с того. Мне не следовало говорить то, что я сказал. То, что ты делаешь, только твоё дело.

«Не моё», — сказал я себе.

— Это ещё мягко сказано, — выплюнула она.

Я чуть не разжевал свои коренные зубы в пыль, когда мне удалось сказать:

— Ночью становится холодно, особенно в такую бурю, как эта. Я постелил тебе подстилку у камина.

— Ух ты, у тебя есть сердце, — сказала Джоли, не скрывая своего презрения ко мне.

Я почти ушёл, зная, что заслужил это.

— О, я оставил твою тарелку разогреваться на плите на случай, если ты проголодаешься. Я буду в своей комнате, если тебе что-нибудь понадобится.

— Поверь мне, мне больше ничего не понадобится. Но спасибо.

Её голос звучал так, словно она едва могла произнести последнюю фразу, и я оказал услугу нам обоим и ушёл.

Мой отец проткнёт меня, когда поймёт, каким придурком я был, хотя она тоже не была принцессой. Зная его, он мог бы использовать это против меня, чтобы найти способ заставить меня остаться в бизнесе вместо того, чтобы, наконец, летать самостоятельно.

Я был в своей комнате, когда открылась дверь. Со своего наблюдательного пункта я мог беспрепятственно наблюдать за поразительной женщиной, когда она выходила из ванной с волосами, собранными на макушке.

На ней было моё термобелье. Несмотря на то, что оно не облегало её, они не скрывали округлостей от грудей до задницы. В одно мгновение у меня встал. Я списал это на недостаток женского внимания, которое испытывал в последние несколько месяцев. Со времён Софии у меня была аллергия на женщин. Она оставила неприятный привкус у меня во рту. Я был сосредоточен исключительно на своей карьере.

— Можешь оставить свои сексистские комментарии при себе, — сказала она, заметив, что я смотрю на неё.

— Сексистские? Я за секс, — я не смог сдержать нахальной ухмылки, которой одарил её.

— Ты свинья, — огрызнулась она.

— Я считаю себя скорее чистокровным, — я подмигнул ей, чтобы подстегнуть её гнев. Чёрт, если бы она не была милой, когда злилась.

— Больше похож на придурка.

Я пожал плечами.

— Они оба изрядно повеселились.

— Всё, что ты говоришь, обязательно должно быть о сексе?

— Только когда мы говорим о фактах.

— Фу, — простонала она и сбежала.

По правде говоря, я был здесь, зализывая свои раны. Я уделял папе всё своё время, зная, что оно подходит к концу. Жизнь на вершине горы была не совсем подходящим местом для женщин. Встречаться с женщинами, живущими у подножия горы, тоже не было возможности.

Клинстаун был маленьким городком по любым меркам. Все знали дела друг друга, и случайные отношения были невозможны. Осознание того, что я перееду куда-нибудь ещё в качестве базы, как только заработаю капитанские нашивки, удерживало меня на расстоянии. Последнее, что было нужно моему отцу — это ещё и разбираться с последствиями того, что я переспал с незамужней девушкой из старшей школы, всё ещё ищущей мужа.

Подойдя к двери, я закрыл её, вместо того чтобы пройти через неё. Может, Джоли и горячая штучка, но я не собирался обжечься. Она была конфеткой для какого-нибудь богача и совершенно недоступна. Через неделю я буду в Нью-Йорке, сидя в кресле второго пилота. Я отпраздную эту победу в баре в городе. Вокруг наверняка будет много одиноких женщин, которые могли бы отпраздновать со мной.

Я откинулся на спинку кровати и с улыбкой на лице заложил руки за голову. Как ни странно, это было не из-за обещания переспать со случайной женщиной.

Нет. Моя мечта наконец-то сбылась. Я буду за штурвалом большой металлической птицы в небе. Я также знал, что мне не потребуется много времени, чтобы заслужить свои нашивки пилота.

Это будет лучше, чем секс. С другой стороны, возможно, я был не с той женщиной. Мои мысли вернулись к сексуальной брюнетке, которая, вероятно, растянулась прямо перед камином.

Холодок пробежал по мне, когда свет в моей комнате погас.

Поток проклятий сорвался с моих губ, когда я поднялся на ноги. Было слишком поздно искать причину проблемы. Мне пришлось подбросить ещё дров в огонь.

Я надеялся, что Джоли не будет возражать, если я разделю с ней одеяло, потому что такой холод был опасен для жизни. Делиться теплом своего тела было лучшим способом выжить.

Когда я вошёл в гостиную, тихие звуки её дыхания наполнили комнату.

«Я легко могу лечь на диван», — сказал я себе, подбрасывая в огонь ещё два полена.

Она не пошевелилась, когда пришло время принимать решение.

Джоли

Порыв холодного воздуха, ударивший по моим ногам в носках, заставил меня проснуться. Я несколько раз моргнула, чтобы избавиться от паутины в моём зрении или мозгу, когда меня поглотила полная темнота. Я вздрогнула и заметила мерцание огня. Я перекатилась влево и замерла.

Массивный мужчина лежал на диване в самой неудобной позе. Тонкое одеяло прикрывало его верхнюю половину, оставляя нижнюю часть, включая впечатляющую выпуклость сквозь формованную термоткань, на всеобщее обозрение.

Я отвела взгляд и заметила, насколько ужарилась, несмотря на ногу, которую я спрятала под грудой одеял, лежащих на мне. Я не помнила, чтобы было так много слоёв одеял. Он добавил ещё, оставив себе только крошечное одеяло?

От мысли об этой доброте у меня защипало в глазах. В своей жизни я сталкивалась с таким количеством эгоизма, что бескорыстие не могло не затронуть меня. Например, еда, которую он разогревал для меня. Я проглотила её так быстро, что удивилась, как не подавилась.

— Грант, — позвала я, мой голос сорвался на этом слове.

Мне пришлось повторить несколько раз, прежде чем он резко выпрямился.

— Что? — сказал он, оглядываясь по сторонам, прежде чем, казалось, очнулся от того сна, который ему снился. — О, электричество отключено, — пробормотал он, как будто это не имело большого значения.

— Я так и предположила. Но огонь тоже потух.

Он оглянулся и поднялся на ноги. Термобелье облегало каждую его мышцу, что было очень заметно для такого подтянутого мужчины, каким он был.

— Я могла бы добавить полено, — сказала я в своё оправдание. — Но многие домашние пожары начинаются с каминов. Я не хотела делать ничего плохого.

Я закончила свою болтовню, когда он подошёл к куче дров, которая была опустошена.

— Не беспокойся, у меня всё получится, —