себя в порядок. За неделю в подвале он стал похож на лешего.
Здесь стало еще тяжелее. Всюду Лорины баночки, скляночки и бутыльки. Макс понимал, что она уже была в квартире, но увидел, что Лора не забрала ничего. Ни одной своей вещи. По крайней мере здесь — в ванной.
Макс открыл ее шампунь и глубоко вдохнул запах, которым обычно были пропитаны ее волосы. Следом открыл баночку с кремом. «Да, вот эта смесь запаха шампуня и этого крема», — вспомнил Макс.
Он поскорее забрался в душ. И здесь ему не было покоя и ни о каком хладнокровии уже не могло идти и речи. Макс Рихтер впервые в жизни не контролировал свои эмоции.
Но он знал, что это пройдет. Боль утихнет. А если не утихнет, он забьет ее в такой дальний уголок сердца, откуда ей будет не выбраться. Он не мог позволить себе находиться в таком состоянии.
Он должен быть холоден, бесстрастен, расчетлив, чтобы не допустить ни одной ошибки
Макс вышел из душа и прошел в гостиную. На полу рядом с креслом валялась его футболка. Он помнил, что оставлял ее на подлокотнике, и понял, что здесь сидела Лора.
Она и здесь не взяла ни одной вещи. Макс открыл шкаф, где висела ее одежда. Он провел рукой по платьям, кофточкам и блузками, понюхал ладонь. Легкий и нежный запах Лоры.
«Почему она ничего не забрала?» — спросил себя Макс, хоть и знал ответ на этот вопрос.
Ответ был прост. Она не хотела забирать из этой, теперь уже ставшей прошлой, жизни ничего в ту новую, где не будет Макса Рихтера. Она не хотела, чтобы хоть что-то напоминало об этой прошлой жизни и о нем, конечно.
Но кое-кто будет все же для нее ежедневным напоминанием. Дочь. Никуда не денется от ее глаз — таких же как у Макса.
Если Макс был уверен, в том, что Лора отныне его ненавидит, в Лиле напротив видел свою опору. Дочь всегда будет его любить, это он знал точно. Но всему свое время. Слишком все еще остро, еще не улеглись самые страшные мысли, а раны еще кровоточат.
У всех кровоточат. Никто из этой ситуации не выйдет невредимым. Вопрос только в том, как быстро затянутся раны и не будут ли болеть рубцы и шрамы.
«Здесь мне тоже больше нечего делать», — подумал Макс, но некоторые вещи собрал. Стандартный мужской набор из мыльно-рыльного, носков и трусов. На себя надел темные джинсы, пиджак и рубашку. Еще две рубашки закинул на смену.
— Прощай, — сказал Макс обводя взглядом когда-то наполненное любовью жилище. — Прощайте, — добавил Макс куда-то в пустоту и вышел из квартиры.
Макс сидел в машине и барабанил пальцами по рулевому колесу.
Уже сейчас ему нужно было исчезнуть и приступить к реализации своего плана, но он хотел еще раз увидеть Лору. В этом не было никакой рациональности. Но сейчас говорил не разум, а сердце. А какая рациональность может быть у сердца? И как можно сопротивляться его зову?
Макс не представлял, где можно перехватить Лору. Он не собирался с ней разговаривать, он не хотел, чтобы она его заметила. Ему достаточно было просто глянуть на нее со стороны.
Наудачу он поехал к офису. К первому корпусу, где раньше был кабинет Лоры. Логики в этом никакой не было. Лоре незачем здесь было появляться. Но Макс надеялся на совпадение, что именно сейчас, в эту минуту, в эту секунду все сложится, и Лора появиться.
Может, захочет забрать что-нибудь из кабинета. Может, ей потребуется какая-нибудь выписка из отдела кадров. Что угодно.
Макс припарковался так, чтобы ему был виден вход в офисное здание, но его машины заметно не было.
Если бы он знал, сколько на самом деле всего совпадет в эту минут и в эту секунды, может, и оставил эту затею.
Лора действительно появилась. Она вышла из первого корпуса, сердце Макса ухнуло и взяло такой бешеный темп, что у него вспотели ладони. Лора выглядела великолепно: деловой брючный костюм, туфли на высоком каблуке, волосы распущены.
Сильная и решительная. Макс отметил — прошла всего неделя, а Лора уже как-то незримо изменилась.
Даже на расстоянии Макс чувствовал, что от нее исходит незнакомая ему энергия. Словно проснулось в ней что-то доселе дремавшее и придало ей какой-то неведомой силы.
Макс заметил, что наперерез Лоре двигается мужчина. Мелькнула тень узнавания, но Макс не хотел в это верить.
Лора не видела его, но Макс уже просчитал его траекторию. Тот двигался так, чтобы пересечься с Лорой, никаких сомнений не оставалось. И вот он толкает Лору в плечо, будто нечаянно.
Макс дернулся, уже собираясь выскочить из машины и вмешаться, но вовремя осадил себя.
Лора уронила сумочку, и в тот момент, когда мужчина поднял сумочку и подал Лоре, Макс узнал его. Сомнений быть не могло — перед ним был Назар Платонов — вечный соперник и непримиримый враг Макса Рихтера.
Макс надеялся на совпадение, но не таких масштабов. Не мог Платонов здесь оказаться случайно. Тем более таким образом оказаться, чтобы столкнуться с Лорой. Платонов все просчитал, Максу было неясна какова его стратегия, но то, что она связана с Лорой, было слишком очевидно.
Задача решить сложную жизненную ситуацию усложнялась. Усложнялась настолько, что Максу пришлось крепко задуматься и поспешить ретироваться, пока его не заметили.
Назар Платонов — призрак, снова проявившийся в реальности. Единственный человек в этом мире, который мог дать бой Максу.
Для того, чтобы стать заклятыми врагами, зачастую нужно изначально быть друзьями или родственниками. Если речь идет, конечно, о настоящей вражде, а не просто о несовпадении интересов.
Но Макс с Платоновым врагами стали сразу, как только взглянули друг на друга, впервые оказавшись по разные стороны шахматной доски.
Еще школьники, еще и не знавшие толком, что такое вражда, Макс и Назар поняли, что только один из них должен остаться. Второй обязан не просто уступить дорогу, а исчезнуть с горизонта в принципе.
И Назар исчезал после череды разгромных поражений от Макса, но возвращался снова и снова кидался в бой. Каждый раз становясь сильнее, но все же недостаточно, чтобы одолеть Макса хоть в чем-то.
И в науке, и в шахматах и даже в плаванье Назар Платонов пытался составить конкуренцию Максу Рихтеру. У него была какая-то маниакальная одержимость Максом. Однажды Макс просил его:
— Чего ты хочешь на самом деле? Почему тебе так принципиально важно одержать надо мной победу?
— Я хочу показать, тебе
