— Адамом не управляет никакая киска, — парирует Картер. — Он свободный человек, и слава, блин, богу.
Адам хихикает, его щеки розовеют.
— Я хотел бы быть напарником получше, просто, на самом деле, я еще не готов к отношениям.
Картер запихивает в рот маринованный огурец в кляре.
— Ты мог бы просто трахаться, как Гаррет.
— Я не… — я закрываю лицо руками. — Да блин.
Он указывает на меня недоеденным огурцом.
— Кстати, ты не произвел на Дженни впечатления.
— Что? Почему? — глупый вопрос. Что на свадьбе, что при случайной встрече в подъезде, я произвел не самое лучшее впечатление. Надеюсь, что сегодня мне удалось это исправить, даже несмотря на то, что мой первоначальный план был в том, чтобы оставить напитки у ее двери и никогда не говорить от кого они.
— Что-то насчет того, что ей не хочется, чтобы ты трахал ее соседку.
Во всем виноват Картер, впрочем, как всегда. Если бы он сказал мне, что они будут там, я бы точно не оказался у Эмили. Черт возьми, он даже не сказал мне, что его сестра переезжает. Эта женщина заводит меня и одновременно пугает до смерти одним только своим чертовски свирепым взглядом, и теперь мне приходится врать, чтобы мы не оказались в одном лифте.
Картер выуживает из кармана звонящий телефон.
— Кстати, о дьяволе. Привет, Дженни. Мы как раз говорили о, — его улыбка исчезает. — Эй, подожди. Почему ты плачешь? Сделай глубокий вдох, — он лихорадочно проводит рукой по волосам, дергая их. — Я не знаю, как… я не… как я могу… Я не знаю, как помочь, — наконец произносит он, наполовину крича, и его глаза становятся шире, чем дольше он слушает безумный бред Дженни.
Мой опыт общения с расстроенными женщинами ограничен тремя моими младшими сестрами. Какими бы сложными они ни были, я не думаю, что это считается. И все же я ловлю себя на том, что шепчу Картеру.
— Напомни ей дышать.
Он кивает.
— Хорошо, Дженни. Сделай глубокий вдох, — он глубоко вдыхает, снова и снова, описывая рукой круг, как будто Дженни может его видеть. — Хорошо. А теперь расскажи мне еще раз, — он хмурится. — Принцесса Жвачка?
Пиво попадает мне не в то горло, и я кашляю, разбрызгивая его себе на руку.
— Я не знаю, где Принцесса Жвачка, — Картер вздыхает. — Мы найдем ее, ладно? Я обещаю. Она должна быть где-то.
Я доедаю четвертый кусок пиццы, когда Картер вешает трубку и объясняет пропажу плюшевой игрушки Дженни. Той, что подарил ей их отец, и в ту секунду, когда он смотрит на меня своими щенячьими глазами, я понимаю, что мне крышка. Полная крышка.
Я мотаю головой еще до того, как он открывает рот.
— Пожалуйста, — умоляет он.
— О, чувак, — я складываюсь над столом. — Ты серьезно?
— Просто проверь, как она, по пути домой. На одну минутку. Она не переставала плакать.
— Я ей даже не нравлюсь! Она меня ненавидит!
— Она любит тебя!
— Ты даже не попытался сказать это убедительно! — я откидываюсь на спинку стула. — Она не захочет меня видеть. Наверное, бросит мне в голову подушку или еще что-то.
— Не-а, — Картер ухмыляется. — Каблуков, тебе нужно остерегаться каблуков.
* * *
Что я делаю?
Глупая квартира. Глупый Картер.
Нет, я этого не сделаю. Я не пойду. Я отказываюсь. Картер не может меня заставить. И Дженни не узнает, если я не пойду. Картер же не собирается говорить ей, что послал меня проведать ее.
Решено. Я не пойду. Я направляюсь в пентхаус и со вздохом облегчения прислоняюсь к стене лифта.
Я смотрю, как свет над дверями перескакивает с одного этажа на другой, и когда он поднимается к 21-му, я стону.
Я нажимаю кнопку аварийной остановки в тот момент, когда проезжаю этаж Дженни, хватаясь за поручни, когда лифт останавливается. Он оживает, когда я бью по нему во второй раз, и я точно нажимаю на 21 всего один раз, красиво и уверенно, и провожу руками по лицу.
Минуту спустя у меня на плече хоккейная сумка, в руке клюшка, а ухо прижато к двери Дженни. Тишина, которой меня встречают, убеждает меня, что все в порядке. Может быть, она нашла Принцессу Мармеладку.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, меня останавливает всхлип. Прерывистое рыдание, которое следует за этим, дергает за слабые струны моего сердца. Со вздохом я сую свою клюшку под мышку и стучу.
— Уходи! — Дженни кричит изнутри.
— Э-э, я… э-э… — слов не хватает, поэтому я стучу снова, на этот раз тише, потому что боюсь разозлить ее.
— Я сказала, иди… — дверь распахивается. У Дженни отвисает челюсть, когда она смотрит на меня. Ее светлые фиолетово-голубые глаза кажутся бледнее обычного, ободок вокруг них темный, как полночь. Невероятный контраст. Как и кожа вокруг глаз, ее розовый нос и губы припухли, так и хочется их поцеловать.
Нет. Неа. Ни хрена тебе не хочется, Гаррет.
— Э-э, привет, — я что машу? Черт. Неловкое начало. Отлично.
Дженни всхлипывает, вытирая глаза тыльной стороной запястья.
— Что ты здесь делаешь?
— Э-э, Картер сказал…
— Боже мой! Мой брат послал тебя проведать меня? Поверить не могу, — она опирается бедром в дверь, подперев ее, но проблема заключается в руках, прижатых к груди. На ней темно-зеленые леггинсы и спортивный бюстгальтер в тон, что сильно отличается от огромной толстовки и пижамы, что были на ней этим утром. Мой взгляд скользит по ее декольте и подтянутому животу. Почему на ней нет рубашки? Она должна надеть рубашку.
— Тебе надо… рубашку. Пожалуйста? — почему это происходит со мной?
Она вскидывает брови.
— О, ты хочешь, чтобы я надела рубашку? Тебя это устроит? Что ж, а я вот хочу, чтобы ты, блять, потерялся! — она кричит, но все еще плачет, смахивая слезы со своих щек, так что это скорее мило, а не страшно.
До тех пор, пока она не пригвоздит меня к месту таким свирепым взглядом, что улыбка, в которой я расплываюсь, исчезнет.
— Точно. Твой дом. Долой рубашку, — я указываю на нее пальчиковыми пистолетами? Я, блять, указываю на нее пальчиковыми пистолетами. Я сжимаю клюшку обеими руками, чтобы предотвратить дальнейшие неловкие действия. — Картер не посылал меня проведать тебя, — лгу я. — Мы пообедали после тренировки, и он сказал, что ты потерял Принцессу Мармеладку, и я подумал…
— Принцесса Мармеладка? Это Принцесса Жвачка! Ц-ц! — она вскидывает руки и отворачивается.
Черт возьми, эти леггинсы. Эта чертова задница. Только когда она начинает исчезать из виду, я понимаю, что она захлопывает дверь у меня перед носом.
Бросаясь вперед, я толкаю дверь со своей хоккейной сумкой и вваливаюсь внутрь. Дженни фыркает, когда я случайно прижимаю ее к стене. Я обнимаю ее рукой, крепко прижимая к себе, чтобы она не упала.
— Отвали от меня, — она ворчит, толкая меня в грудь. — Ошибся квартирой, придурок. Твоя хоккейная проститутка живет в конце коридора.
Мое лицо пылает.
— Она не моя, я не…
Дженни шмыгает носом, грудь вздымается, когда она смотрит на меня снизу вверх. Она пихает меня еще раз, мягко, но мои ноги остаются на месте. Тело этой танцовщицы, над которым она так усердно работала — настоящее совершенство, но я вешу почти двести фунтов (прим. ~ 90,7 кг). Двести фунтов неподвижной массы тела против нее.
Моя рука скользит к ее обнаженной талии, сжимая ее, чтобы она не упала, пока я выпрямляюсь.
— Я не ищу Эмили, и она не моя… — я прочищаю горло. — Хоккейная проститутка.
Дженни стряхивает пыль со своих сисек. Красивые сиськи. Хотя пыли нет.
— А мне она сказала совсем другое, — она вытирает оставшиеся слезы с лица. — Что ты здесь делаешь, Андерсен?
— Картер сказал, что ты расстроена из-за Принцессы Марме… Жвачки. Я проходил мимо и хотел проверить, все ли с тобой в порядке, — я смотрю на беспорядок в гостиной, коробки вскрыты, содержимое разбросано по полу. — Как продвигаются поиски?
Дженни теребит свою косу, шаркая по полу ногами.
— Я не могу ее найти. У меня осталось всего несколько коробок, здесь и парочка в спальне для гостей.
