— Еще даже не вечер, — мрачно подтвердила я. И словно наказание за мои слова, в холл вышел Ирвинг, в одних шортах, босой, со спутавшимися волосами после того, как задремал перед теликом. Никто не видел, как я сижу рядом и мечтаю обрезать хоть пару локонов. Думала, что сойду с ума от желания сделать это. И кстати я не упоминала об его шортах? Так вот, он так ходит по дому часто, бывало, выглядывал в коридор в одном полотенце на бедрах, и все что мне оставалось делать, негодующе отворачиваться. Но Рашель не я, она всего на миг утратила речь, а стоило Ирвингу заметить ее, как улыбка Рашель стала сногсшибательной. Тряхнув русыми волосами, она сделала удивленный взгляд.
— О, привет, а ты видимо Ирвинг? Я Рашель, подруга Флекс, — протягивая ему руку, сказала она. Думаю, ей бы хотелось протянуть ему сейчас не только руку, но и всю себя.
К своему изумлению, я поняла, что Ирвинг ничуть не впечатлен ее внешностью, видом и рукой со всеми предложениями, которые она сулила. Он скучающим взглядом, который не отметила Рашель, прошелся по ее фигуре, и вернулся назад к лицу. Ответная улыбка Ирвинга была скорее натянуто-вежливой. Пока что он оценивал ее, и оценка была не в лучшую сторону. Как-то странно было это замечать и понимать, что я смогла прочесть его мысли, отобразившиеся на лице всего на миг. И что самое странное, Рашель нравилась всем, так почему он так холоден, или это просто игра? Вполне логическое объяснение.
— Да? Флекс мне не рассказывала. Она заточила меня в доме, не говорит о городе, никуда не хочет меня водить. Боюсь я ни о ком и ни о чем не знаю. — Ирвинг выглядел вполне искренним, но неужели лишь мне было заметно, как ему хотелось добавить, что он и знать не хочет. По светящимся глазам, смотревшим исподлобья в мою сторону, я тут же разгадала, истинную причину по которой он этого не сказал. Просто еще не могла поверить, что он это сделает мне назло.
— Может, вы с Флекс поведете меня погулять?
— О, думаю это наш долг. Флекс, как твоей новой сестры, а мой, как старосты класса, — слова о сестре Рашель явно подчеркнула и я с удивлением посмотрела на нее, ненадолго забыв о наглости Ирвинга. Она говорила, таким образом, всегда с теми, кто представлял для нее конкуренцию, я же таковой не была. Просто Рашель еще не знала, что мы говорили друг другу, когда никого не было рядом. Мы скорее огрызались, чем говорили.
— Ну, тогда пойду, накину что-то, — с теплой улыбкой сказал он, и я почти ощутила, как Рашель расплавилась и растеклась по полу. Я даже подумала, а не поддержать ли ее, еще чего доброго хлопнется от счастья в обморок.
— Я тоже, — хмуро сказала я, с опозданием приняв то, что меня неожиданно втянули в прогулку, а я даже ничего не могла сказать против. Не отпускать же их одних, выйдет так, что я помогла подстроить ей свидание с Ирвингом. И теперь у него еще и право появиться меня ненавидеть по-настоящему. Рашель была из типа женщин «Черная вдова», не потому что убивала их, нет, просто парни после нее были выжаты физически, морально и финансово. Говоря проще, она пудрила мозги, брала то, что ей нужно и бросала парня. И возможно лишь одна я знала, причину всего этого — первый ее парень, он же мужчина, поступил с ней именно так. Но если подумать, Ирвинга мне вовсе не должно быть жалко. И все же когда мы с Рашель следом за Ирвингом поднялись в мою комнату, я ее предупредила:
— Лишь не забывай, что его родители еще совершенно недавно погибли.
— Это, конечно же. Ты только скажи, что это с вами? — она с любопытством уставилась на меня, пока я меняла свои шорты и мешковатую футболку, на что-то более соответствующее прогулке, а то есть милую футболочку и юбку в стиль к ней. Я не сомневалась, что Рашель захочет пройтись по городу так чтобы нас видели, а это значит, если я не хочу оказаться дурнушкой возле них, мне тоже немного стоит постараться. И думая об этом, я лишь сильнее злилась на Ирвинга, какого черта ему приспичило тащить меня в город?! Одно дело, когда мы пойдем в школу, он там быстро освоится, в этом я не сомневалась, и мне не нужно будет напрягаться. А так мне придется всем сегодня его представлять. А если он уже вышел на улицу со мной, то теперь постоянно чтобы звать к себе в гости Ирвинга, будут звонить мне, чтобы я его брала с собой. Блин, какая не справедливость!
— Что с нами? — истерически хохотнула я. — Холодная война, ну знаешь, как у США и СССР. Или ты думаешь, почему он сказал тебе, что я его никуда не вожу? И сам не из стеснительных, может пройтись. Но нет, знает, как я не хочу его представлять своим братом, или другом тем более. Мстит мне.
Я выбрала вместо юбки и кофты голубой сарафан, потому что он первый попался под руку, и, натянув его, взяла в руки щетку. Грубые рывки по волосам сделали мне больно, зато я наполнилась угрюмой решимостью и ему подпортить настроение. Раз Рашель его хочет, нужно этому поспособствовать. Все же он заслуживает, чтобы она прошлась по нему своими когтями. Родители это одно, а вот нагло портить мне жизнь это другое. К тому же теперь как я поняла, Ирвинг выбрал новое оружие — насмешливое и доброе поведение, подтрунивание, и издевательство, когда он вмешивается в мою жизнь. И сегодня я сама указала ему, как меня побольней можно уязвить.
— Ужас, — не верящим голосом выдохнула Рашель, что заставило меня оглянуться на нее. — Это ты ли вообще? Меня-то всего пару недель не было. Ты же никогда не была отчаянной, или скандалисткой, и тем более я еще не видела на твоем лице такого злобного решительного выражения.
— Мое зеркало видит это выражение, даже не первый раз за этот день. Поверь это самый несносный человек, которого я вижу в своей жизни впервые. Заносчивый козел!
— Вот это да, просто никогда не думала, что в тебе запрограммирована ненависть, — сухо отозвалась она с кровати, наблюдая за тем, как я, выискиваю свою вторую босоножку. Ее лицо, такое идеально заретушированное, чтобы выглядеть как картинка из журнала, следовало за моим передвижением по комнате.
— То есть, запрограммирована? — хрипя от натуги, переспросила я. Наконец подошва, поддалась, и, оторвав ее от пола, я поняла, что она была приклеена. — Вот урод!
Рашель начала что-то говорить, но увидев, как я застыла над босоножкой, замолчала. Я же продолжала смотреть в подошву, словно там было написано, когда он это успел сделать и вообще зачем. Рашель расхохоталась, при этом имея совесть хотя бы душиться. Я не обратила внимание на нее, меня занимало теперь другое.
— Урод! — босоножка полетела в мою дверь. Она не была испорчена, и все же, то, что он был в моей комнате, меня ужасно разозлило. Подумав минуту-другую, я встала и спокойно надела выкинутую обувь. Нельзя, чтобы он понимал, как достал меня. Хотя, наверное, он уже слышал крик. Я собралась, закрывая глаза, и заставила себя успокоиться. Нельзя доставлять ему удовольствие, показывая, как меня это злит.
