Карли Филлипс - Судьба

Келли неприязненно передернула плечами.

Нэш проехал дальше. За ветхими кварталами стояли такие же убогие домишки. Изредка свет фонаря на крыльце выхватывал из темноты то разбитое окно, то разломанные деревянные перила. Нэш остановился у дома, в котором окно на фасаде было разбито и заклеено прочной лентой, а веревки, оплетавшие крест-накрест вход, мешали войти на крыльцо.

— А сейчас мы где? — в полной тишине спросила Келли.

— Здесь вырос Дир.

— Подожди, я знаю, что вы оба воспитывались в чужой семье, но…

— Ты думала, мы жили вместе? — хрипло рассмеялся Нэш.

— Ну да, — хлопала ресницами Келли.

Нэш на мгновение прикрыл глаза. Когда он вновь их открыл, Келли увидела, что его мысли где-то далеко.

— Нет, мы были не вместе.

Так вот где источник его гнева и обид, подумала Келли. Ему было не больше шестнадцати. Он потерял родителей, его бросил старший брат, а потом у него отобрали младшего брата.

— Как это случилось? — тихо спросила Келли.

— В то время Ричард Кейн был прокурором округа. Он сказал мне, что Итан уехал и нам с Диром придется отправиться на воспитание в другую семью. Еще он сказал, что постарается оставить нас вместе. Пару дней мы ночевали у своего друга, потом появился Ричард и объяснил, что как ни старался, не смог найти семью, которая приняла бы нас двоих.

Келли сочувственно вздохнула.

Нэш вдруг рассмеялся, и Келли решила слушать, но не показывать своих чувств.

— Но почему твоя семья не могла взять Дира? Ведь понятно, что у них были деньги.

— Я и по сей день не знаю, — пожал плечами Нэш. — Ричард говорил, что были какие-то причины. Россманы были хорошими людьми. За год до этого они потеряли собственного сына.

Келли покачала головой, потрясенная услышанным. А ведь Нэш пережил это, и в тот момент ему было всего шестнадцать лет.

— Ты знал их сына?

Нэш положил руки на руль и покачал головой:

— Он ходил в частную школу. Но весь город знал эту историю. Отключилось электричество, и дети, которые учились в этой школе, закончили занятия раньше и отправились домой к кому-то, у кого родители были за городом. Там они выпивали, одно цеплялось за другое, один парень устроил драку и ударил Стюарта Россмана. Тот упал и ударился головой. Увидев, что он не встает, остальные запаниковали. Одни убежали, другие сначала убрали следы пьянки и только потом вызвали Службу спасения.

— Какой ужас!

— Мне кажется, что Россманы взяли в семью меня, потому что я был такого же возраста, что и Стюарт. Они никогда не хотели двух детей. Когда я стал старше, я пытался поговорить с ними о брате, но они всегда останавливали меня. На самом деле все это странно, поскольку во всем остальном мы были очень близки. Они разговаривали со мной обо всем.

Келли не знала, что сказать, но чувствовала, что Нэш ждет от нее сочувствия и понимания.

— У тебя, должно быть, все перепуталось, — прошептала она. — Ты чувствовал вину за плохие условия, в которых жил брат, но при этом был благодарен за то, что имел сам.

— Тебе надо было стать психотерапевтом, — повернув голову, заглянул ей в глаза Нэш.

— Это нетрудно понять, — покачала головой Келли. — Я просто поставила себя на твое место.

— Я боялся, что Дир возненавидит меня. Я несколько раз убегал из дома, надеясь расставить все точки над i, но копы находили и возвращали меня домой. В конечном счете я понял, что у меня нет выбора. Большую роль здесь сыграл Ричард, который разговаривал со мной и сделал все, чтобы я понял, что Флоренс и Сэмюел — хорошие люди, что они просто не могли поступить по-другому. Я до сих пор не понимаю почему.

— Как ты справился? — Келли чувствовала, как все внутри у нее сжимается.

— Честно? Дир помог мне в этом. Он не злился ни на меня, ни на Россманов. В пятнадцать лет он был взрослее, чем я в шестнадцать. Я просто делал для него что мог. Я приносил ему еду, отдавал свою одежду, которая еще имела приличный вид.

Келли представляла себе его ребенком и понимала, что его боль все еще остается с ним.

— Ты хороший человек, — сказала она, чувствуя, как ему сейчас нужна поддержка.

— Хороший человек сделал бы все, чтобы брату было так же хорошо, как и ему.

— Такой, как ты сейчас, возможно. Но тогда ты был ребенком и делал все, что мог. — Келли придвинулась ближе к нему. — Ты можешь жить без чувства вины.

Нэш повернул голову, и их губы оказались так близко, что Келли не поняла, кто первым сделал движение навстречу. Их поцелуй оказался не безумным и страстным, а скорее наполнил их чувством заботы и нежности, которое потрясло и напугало Келли. Потому что теперь она лучше знает Нэша. Ее переполняли эмоции, и она понимала, что он скорее всего в таком же состоянии.

Внезапный стук в окошко машины напугал Келли, и она резко отпрянула от Нэша.

— Что за… — Нэш повернулся, открыл окно, и их ослепила вспышка электрического фонарика.

— Я получил сигнал, что кто-то присматривается к месту будущего ограбления, — послышался знакомый голос.

— Погаси ты этот чертов фонарь, — пробормотал брату Нэш. — Ты знаешь мою машину, поэтому брось играть в игры.

Офицер Дир Баррон щелкнул переключателем на фонарике и наклонился, чтобы заглянуть в машину.

— Вы не могли найти более удачное место, чтобы обниматься? — ухмыльнулся Дир.

Опять прервали, смущаясь, подумала Келли. И на этот раз они даже не целовались по-настоящему, они просто…

— Мы просто разговаривали, — сказал брату Нэш.

— Да, я видел ваш диалог. Мама Гарсия позвонила в полицейский участок, — сообщил о своей приемной матери Дир.

— Скажи ей, мне очень жаль, что мы ее напугали. Я просто возил Келли по местам Барронов в Серендипити.

Дир с понимающим видом кивнул. Младшему брату не надо было ничего объяснять.

— Я передам ей. Можно совет? — В темно-карих глазах Дира явно блеснул озорной огонек.

— Может, не надо? — сказал Нэш.

— Когда в следующий раз вы захотите целоваться, отправляйтесь куда-нибудь в более уединенное место. Что за привычка обращать на себя внимание? — со смехом сказал Дир.

Он выпрямился во весь рост, дважды стукнул по крыше машины и пошел прочь.

Келли сидела с обиженным видом, а Нэш совсем смутился. И даже не потому, что его опять застали целующимся с Келли. Он вдруг осознал, что теперь она знала его самые сокровенные тайны. Ну ладно, не тайны, потому что любой в этом городе мог повторить историю семьи Баррон, но она интуитивно догадывалась, как именно эти обстоятельства повлияли на него.

Но разве не поэтому он рассказал ей обо всем, что рядом с ней он чувствовал себя менее одиноко? Даже его бывшая жена, с которой они оставались друзьями, не понимала его так хорошо, как Келли. И он ее не понимал, иначе не был бы так удивлен, когда она попросила его о разводе.