что не дюж.
– А ты кто такой? – бросил Глеб.
– Да я так, мимо проходил, – услышал холодный голос Жданова.
Когда спустился, Ольшанский уже вышел из дома. Я только увидел, как открылись ворота. Ну и куда собрался?
– Гена, гоните за ним.
Глеб хорошо принял на грудь. Нехрен ему на дороге делать.
– Знаешь, – рядом остановился Жданов, – раньше мне казалось, что это у меня родственники не совсем нормальные. Ан-нет. Мы, похоже, все такие.
– Да, – вздохнул задумчиво и в дом вернулся. Таисия лихорадочно собирала вещи мужа и в шкаф запихивала.
– Тая, – позвал тихо. Мне было жаль ее. Любовь бывала очень зла и жестока. Не всегда окрыляла – иногда подрезала крылья, мучила и ломала.
– Как Наташа? Как у вас? – повернулась ко мне. Она дрожала вся.
– Хорошо. У нас будет дочь.
– Дочь… – повторила и улыбнулась. – Я рада, правда. Рома, ты береги их. Берегите своих девочек.
– Обязательно. Тая, у меня есть хороший специалист…
Пусть начнет с психолога, а там разберутся. Я сам до недавнего времени не верил в лекарей души и башки, но, после сеансов с Антоном, мнение поменял кардинально.
– Я дам тебе… – у меня телефон сигналить начал. Гена. – Слушаю.
– Роман Андреевич, у нас чп. Авария. Он в столб влетел на скорости.
– Черт…
– Вызвали скорую и ментов. Ждем.
– Держи меня в курсе, – я отключился и на Таисию посмотрел.
– Что? – выдохнула одними губами. – Что?! – заорала, беду предчувствуя.
– Глеб в аварию попал. Тая-Тая… – она осела с распахнутыми глазами, беззвучно рот открывая. Я подхватил ее.
– Что с ним… Что с ним… – повторяла потерянно.
– Не знаю. Разберемся. Обязательно разберемся.
Глеба на вертолете доставили в НИИ им. Склифосовского. В крайне тяжелом состоянии: его достали практически разобранного по частям. Подлечат. Должны. В Склифе и не таких собирали. Я не желал Глебу смерти. Это слишком. Слишком.
– Наташа, ты как? – смог дозвониться только на домашний телефон.
– Нормально, а ты? Что там?
– Глеб в аварию попал. Пьяный за руль сел и в столб.
– Что?! – ахнула Наташа. – Как Таисия? Дети?
– Плохо, – я повернулся. Тая висела на груди старшего сына. Рядом Сережа. Ему шестнадцать: держался, но взгляд потерянного ребенка. – Наташа, я поеду к маме Марине. Рассказать нужно. Я детей заберу. Еву и Пашу к нам привезу. Не нужно ему сюда…
– Может, мне приехать? Поддержать Таисию?
– Нет. Тебе не надо. Я скоро буду. Люблю тебя.
Я подошел к скамейке, где убивалась Тая. Подозвал Олега. Сжал его плечо.
– Я поеду к бабушке с девушкой. Пашка у нас побудет. Пока, – глянул на их мать, – новостей не будет.
– Спасибо, – проговорил устало.
– Ты молодец, – я пожал ему руку. – Мама на тебе, лады?
– Лады.
Я привез детей около десяти вечера. Ева была рада. Пашка растерян. Наташа накормила их и уложила спать Еву. Мы остались на кухне. Бэби с нами. Ей понравилось играть с более терпимым ребенком. Пашка не тягал нашу красотку за лапы по всей квартире.
– А почему мы уехали от бабы с дедом? – поинтересовался, когда сел к нему на диван. В телевизоре мультики, но он сидел в телефоне.
– Паш, тут такое дело… Папа твой в аварию попал. Он в больнице сейчас. Мама там. И баба с дедом. Сегодня у нас переночуешь, а завтра разберемся, ок?
– С папой все хорошо будет? – уточнил серьезно.
– Конечно. Обязательно.
Утром позвонила теща. Глеб справился, но у него сложный перелом позвоночника. Вердикт врачей: параплегия – паралич нижних и верхних конечностей. Никаких прогнозов. Долгая реабилитация и вера в лучшее.
– Я не желала ему такого, – проговорила Наташа, устраиваясь у меня на плече. – Судьба бывает очень жестока.
Глеб был в больнице. Таисия от него не отходила. Дети, кроме старшего, пока жили у тестя с тещей. Да, для них тяжелое время настало. Будем помогать, чем можем. У Глеба с деньгами не очень с учетом положения дел в «СтройНавэк»… В общем, я принял решение выкупить долю Ольшанских в компании, а деньги на трастовый счет его сыновьям. Это очень приличная сумма для старта в жизни. Им нужно подрасти, получить образование, а потом, если захотят – милости прошу. Пусть приходят, работать будем вместе. Я решил уйти с поста СЕО в «ТСТ-Медиа». Думаю, совет директоров выберет Артема. Я буду по-прежнему председательствовать на собраниях акционеров, но в остальном хочу перемен. Стройка – это интересно. Новенькое для меня. А медиа-бизнес – там слишком много моего прошлого, от отца много.
– Наташ, ты помнишь, что завтра у нас заседание? Заявление на развод забирать будем?
Наташа посмотрела на меня прямо и вздрогнула.
– Рома, – руку мою взяла, – она пинается. В первый раз, – и положила на живот.
В мою ладонь легонько ударило что-то. Я был счастлив. Абсолютно, незамутненно, по-настоящему.
– Так забираем, Княжна?..
Наташа
Слишком много шаров. Я сделала еще пару снимков и бросила это дело. Дети все равно заняты: играют, купаются, бесятся. В беседке накрыт праздничный стол, аниматоры старались на славу. Правда, с инсталляциями из шариков перебор. Я говорила, но Ева уперлась. Упрямица выросла! Сегодня девять лет праздновали.
– Ева, прическа! – крикнула и взяла бокал с шампанским. Сама попросила сделать ей локоны и легкий макияж, а теперь ныряла!
– Девчонки! – понимающе хмыкнула Олеся. Ее такая же!
Сегодня собрались все наши: родня, друзья и дети. Наш дом полон гостей, смеха и радости. Но самые главные для меня, муж и дети. Я нашла глазами Рому с Василисой.
У нас через задний двор можно было выйти к реке и лесу. Вот они и шли с ведрами и удочками: у дочки детское, у мужа все по-взрослому. Оба красивые, но такие серьезные!
Василиса родилась крепкой и терпеливой. Десять часов мучились с ней, но справились сами. Ангельские светлые кудряшки и мои, темные, глаза. Она стала, как говорят, подарочным ребенком: смышленая, ласковая, не капризная. Даже когда падала, не плакала. Ева с рождения была моим хвостиком; Василиса – стопроцентная папина дочка. Старшая даже ревновала поначалу, но мы пережили это, доказали, что любим обеих одинаково. Просто, когда Рома с нашей Лисой копали червяков, мы с Евушкой учились актерскому мастерству и фотографии. Нравилось ей это. В театральное будет поступать. По крайней мере, сейчас планы такие, но какие ее годы!
– Мамоська, мы помали лыбку! – Василиса показала в свое ведерко.
– Классные мы рыбаки? – поинтересовался Рома и поцеловал меня. Я оценила улов. Пара мальков. Жаль, у нас нет кота.
– Молодцы! – похвалила я.
– Можно мы пиготовим лыбу?
Мы с Ромой
