Тот неуверенно пожал плечами.
— Да… то есть нет. Ну, я хочу сказать, что в данный момент они в другом месте.
— И где же?
Керри обреченно посмотрел на мать.
— Вообще-то я не собирался никому говорить об этом, но…
— О, Керри, — простонала Эмили, — ради всего святого, перестань тянуть резину! Неужели ты в самом деле рассчитываешь присвоить их? Это же глупо, пойми!
— Нет, дело не в этом. Я столько из-за них натерпелся, что с радостью отдам кому угодно. Но там такая куча баксов, что голова кругом идет.
— Не волнуйся, это останется нашим секретом, — пообещал Алекс. — Во всяком случае, до тех пор, пока мы не расскажем обо всем детективу Уинстон. А вот в Лос-Анджелесе, в ее офисе, мы отдадим деньги представителям власти.
Эмили кивнула:
— Да, Керри, другого выхода нет. Где ты их спрятал, сынок?
Керри тяжело вздохнул.
— Они в дымовой трубе на той крыше, где вы меня нашли сегодня утром.
Алекс рассмеялся и похлопал его по плечу.
— Неплохой тайник для такого сокровища. Хорошо, что сейчас август. А если бы на дворе стоял декабрь? Представляешь себе радость трубочиста, обнаружившего такой чемодан?
Керри грустно усмехнулся.
— Мама, может, это и смешно, но я боюсь, очень боюсь.
— Я знаю, сынок, что тебе страшно, и понимаю это. Но раз уж мы с тобой испытываем это чувство, надо извлечь из него урок.
Задернув шторы, чтобы яркое утреннее солнце не било в окна, Эмили легла в постель. Она надеялась, что Джейн не появится в гостинице в ближайшее время. Да и присутствие Алекса — полицейского — успокаивало ее. По пути сюда из Сан-Кармелиты он внимательно наблюдал за дорогой и был уверен, что за ними никто не следил. Словом, ни Джейн, ни полиция не знали сейчас, где они.
Лишь одна мысль не давала покоя Эмили: ей хотелось, чтобы Алекс улегся не на жестком диване, а рядом с ней, в теплой и мягкой постели. Однако такой поворот событий испугал бы ее. Сознавая это, Эмили старалась избавиться от наваждения, но все никак не могла заснуть.
Полчаса назад она зашла в спальню к сыну, чтобы пожелать ему крепкого сна и поцеловать.
— Он нравится тебе? — Керри лукаво улыбнулся.
Эмили растерялась.
— Мама, ты любишь его?
Она залилась краской.
— Господи, ты ведешь себя как ребенок! — засмеялся Керри. — Ты любишь его или что?
А когда Эмили наконец ответила «или что», сын был откровенно разочарован.
— Керри, он нравится мне. Он хороший, добрый, веселый, отзывчивый человек и совсем не похож на твоего отца.
Последнее слово прозвучало в ее ушах как поминальный звон колокола. Эмили видела, что Керри уже давно не реагирует на слово «отец», и только к Алексу начал проявлять сыновние чувства.
Итак, влюблена ли она в Алекса?
Трудно сказать. Если и не влюблена, то весьма неравнодушна к нему.
Через несколько часов Эмили проснулась от кошмара, села в кровати и закрыла лицо руками. Ее била крупная дрожь. Картины, одна страшнее другой, проносились в ее голове: выстрелы, раненый Стив, безумная и жестокая Джейн, стальные решетки тюрьмы, за которыми сидит сын.
— Эмили, — послышался из-за двери встревоженный голос Алекса, — что случилось? Ты плачешь?
— Не беспокойся, — отозвалась она. Какое счастье, что рядом с ней такой добрый человек!
Алекс вошел и присел на кровать.
— Эмили, может, хочешь поговорить со мной? — Он ласково положил руку ей на плечо.
— Да о чем говорить? Ты и сам знаешь, какие страшные мысли терзают меня.
— Не волнуйся, с Керри все обойдется. У тебя прекрасный сын, добрый и чуткий. Согласись, теперь это встречается не так уж и часто. Впрочем, эти качества он унаследовал от тебя.
— Как по-твоему, что ему грозит?
— Не могу сказать определенно, но в одном убежден: это будет не так ужасно, как твой кошмар.
— А почему ты решил, что кошмар касался его, а не меня?
— Потому что ты мать. Каждая мать тревожится не за себя, а за сына. Мне это точно известно, так как у меня хорошая мать, добрая и заботливая. — Алекс погладил ее руку. — Хочешь, я познакомлю тебя с ней?
Эмили онемела от неожиданности. Неужели он познакомит ее с матерью? Что же это значит?
— Алекс, о таких вещах лучше не говорить или говорить серьезно.
Алекс легко прикоснулся к ее щеке и смахнул слезу.
— Эмили, о таких вещах я всегда говорю серьезно.
— Ты просто жалеешь меня. Не надо, Алекс, я не нуждаюсь в этом. Неужели ты считаешь меня такой беспомощной и думаешь, что я не вынесу ударов судьбы?
— Нет, Эмили, я так не думал, поверь. Прости ради Бога, я не хотел обидеть тебя. — Он погладил ее по голове и притянул к себе. — Как я понимаю, твой бывший муж не очень хорошо относился к тебе?
— Да. — На глаза Эмили вновь навернулись слезы.
— Что же он сделал? — Алекс прижал ее к груди. — Связался с другой женщиной?
Эмили кивнула.
— С той, которую ты хорошо знала и которой доверяла?
Она снова кивнула и положила голову ему на плечо.
— Милая Эмили, забудь о прошлом. Он самый настоящий болван. Только дурак может изменить такой женщине, как ты. — Алекс приподнял подбородок Эмили и прикоснулся к ее губам. Она чуть не задохнулась от радости. Его губы были мягкими, теплыми и такими нежными. Никогда еще Эмили не испытывала ничего подобного.
Вспыхнув от желания, она потянула Алекса к себе и начала расстегивать его рубашку.
— Алекс, я хочу…
— Знаю, милая, знаю. — Он осыпал поцелуями ее влажное от слез лицо. Его рука скользнула под майку и коснулась набухших от желания сосков. Эмили, тихо застонав, подумала о том, что в соседней комнате спит Керри. Но желание вытеснило эту мысль.
