Женщина с ребенком школьного возраста медленно обернулась и сердито глянула на меня.
– Простите.
Она отвернулась и недовольно фыркнула.
Я глянул на часы:
– Так мы опоздаем.
– Не опоздаем, – сказал Шепли своим обычным ровным и спокойным голосом. – У нас еще вагон времени.
– Стюардессы даже не шевельнулись. – Я наклонился и посмотрел на проход между рядами, будто это могло чем-то ускорить процесс. – Стой, вот одна говорит по телефону.
– Хороший знак.
– Мы точно опоздаем. – Я выпрямил спину и вздохнул.
– Нет, не опоздаем. Ты просто соскучился по ней.
– Верно, – признался я.
Я знал, что выгляжу жалко, и даже не собирался этого скрывать. Это была первая ночь со времен свадьбы, проведенная нами порознь, и чувствовал я себя погано. Даже год спустя я каждое утро с нетерпением ждал пробуждения Голубки и скучал по ней во сне.
– Помнишь, как доставал меня, когда я вел себя точно так же? – Шепли неодобрительно покачал головой.
– Ты не любил так, как я люблю ее.
Шепли улыбнулся:
– Ты счастлив, приятель?
– Я сильно любил ее тогда, а сейчас еще больше. Так, как, по словам отца, он любил маму.
Шепли улыбнулся и хотел было ответить, но прозвенел сигнал, разрешающий отстегнуться, и все разом встали, потянулись за сумками и выстроились в проходе.
Женщина с ребенком впереди меня улыбнулась.
– Поздравляю, – сказала она. – Похоже, вы раньше большинства молодых людей сообразили, что к чему.
Очередь двинулась.
– Не совсем. Просто жизнь рано преподала нам свой урок.
– Повезло вам, – сказала она, ведя сына по проходу.
Я коротко усмехнулся, вспоминая все провалы и неудачи, но эта женщина правильно сказала. Если надо было бы прожить все заново, я бы предпочел опять пройти через все страдания в начале пути, чем разбираться с трудностями позже.
Мы с Шепли помчались в зону получения багажа, забрали свои чемоданы и поспешили к такси. Я с удивлением обнаружил мужчину в черном костюме и с табличкой, на которой красным маркером было написано «Вечеринка Мэддоксов».
– Привет, – проговорил я.
– Миста Мэддокс? – широко улыбнулся мужчина.
– Так точно.
– Я миста Гамбс. Следуйте за мной. – Он взял у меня огромную сумку и провел нас к черному кадиллаку «эскалейд». – Вы остановитесь в «Риц-Карлтон», да?
– Да, – сказал Шепли.
Мы погрузили в машину наши чемоданы и сумки, а сами устроились в среднем ряду.
– Зачет, – проговорил Шепли, осматриваясь по сторонам.
Машина тронулась с места, и мы поехали по извилистой дороге, бегущей по холмам, все время по неправильной полосе. Это сбивало с толку, поскольку руль находился на привычном месте.
– Хорошо, что мы не арендовали машину, – сказал я.
– Да уж, большинство аварий здесь из-за туристов.
– Даже не сомневаюсь, – проговорил Шепли.
– Все не так уж сложно, – сказал водитель, разрезая воздух левой ладонью словно каратист. – Просто надо держаться ближе к обочине.
Он провел для нас мини-экскурсию, показывая различные достопримечательности. Из-за растущих повсюду пальм у меня уже кружилась голова, а припаркованные на левой стороне машины и вовсе вводили в ступор. Высокие холмы, казалось, взлетают до небес, а на верхушках я заметил белые пятнышки – наверняка чьи-то виллы.
– Вон там «Хэвенсайт-Молл», – сказал мистер Гамбс. – Там стоят на якоре все круизные лайнеры, видите?
Я посмотрел на огромные корабли, но мой взгляд приковала вода. Никогда еще не видел такой лазурной голубизны. Наверное, поэтому этот цвет называется «карибский синий». Непередаваемое зрелище!
– Мы уже близко?
– Скоро приедем, – со счастливой улыбкой проговорил мистер Гамбс.
Как раз в этот момент кадиллак затормозил, пропуская встречные машины, и мы свернули на длиннющую дорогу. Водитель еще раз остановился возле будки охраны, нам махнули рукой, разрешая проехать, и мы двинулись по еще одной бесконечной дороге к отелю.
Расплатившись с водителем, Шепли достал свой мобильник и быстро набрал эсэмэску. Его телефон издал звук поцелуя: наверняка художества Америки. Он прочитал сообщение и кивнул:
– Похоже, мы направимся в номер Америки, а в твоем они пока собираются.
– Как-то это… странно. – Я скорчил гримасу.
– Наверное, не хотят, чтобы ты видел Эбби.
Я покачал головой и улыбнулся:
– Все как в прошлый раз.
Служащий отеля подвел нас к гольф-мобилю, потом отвез до нужного здания. Мы проследовали за ним к нашему номеру и вошли. Там оказалось все очень экзотично, но красиво, в духе «Риц-Карлтона».
– Недурно! – не переставая улыбаться, проговорил Шепли.
– Церемония через два часа. – Я нахмурился. – Мне нужно ждать целых два часа?
Шепли поднял палец, набрал еще одну эсэмэску и взглянул на меня:
– Нет, сможешь увидеть ее, когда она будет готова. Со слов Эбби. Видимо, она тоже соскучилась.
Мое лицо расплылось в широченной улыбке. Я просто не смог сдержаться. Так действовала на меня Эбби – полтора года назад, год назад, сейчас, и так будет всю жизнь. Я вытащил свой мобильник.
Люблю тебя, детка.
О боже! Ты здесь! Тоже тебя люблю!
Скоро увидимся.
Можем поспорить на твою задницу.
Я громко захохотал. Еще раньше я говорил, что Эбби для меня все. За последние триста шестьдесят пять дней она не раз это доказывала.
Кто-то постучал в дверь, и я пошел открывать.
– Привет, засранец! – Передо мной появилось сияющее лицо Трента.
– Заходите, чертовы варвары! – Я коротко усмехнулся, покачал головой и махнул братьям. – Меня ждет жена и именной смокинг.
Глава 15
И жили они долго и счастливо
Год назад я стоял перед алтарем в Вегасе. Сегодня я снова оказался в той же ситуации и ждал Эбби, на этот раз в беседке с видом на ярко-синие воды, омывающие Сент-Томас. Я поправил бабочку, довольный тем, что в прошлый раз у меня хватило ума не надевать галстук, но в прошлый раз мне не пришлось иметь дело с Америкой и ее видением нашей свадьбы.
По одну сторону пустовали белые стулья с оранжевыми и лиловыми лентами на спинках, по другую распростерся океан. Белая ткань тянулась вдоль прохода, по которому скоро пройдет Эбби, и, куда бы я ни посмотрел, всюду стояли оранжевые и лиловые цветы. Неплохо вышло. Эта свадьба была будто ожившая девичья мечта, но тем не менее наша первая понравилась мне больше.
А потом появилась мечта любого парня. Эбби стояла в одиночестве, с пустыми руками, ее волосы, наполовину забранные наверх, наполовину распущенные, были покрыты белой фатой, развевающейся на легком карибском ветерке. Длинное белое платье облегало фигуру и слегка сияло. Возможно, атласное, я не был уверен, но это и не важно. Сейчас главное – она сама.
