Энни встала на колени и спрятала лицо на плече матери, всхлипывая:
– Мамочка, ох, мамочка.
– Осторожно, дорогая, у нее болит все лицо, – сказал Брюс.
Тут раздался голос Роберта:
– Я принес пакет со льдом, подвинься чуть-чуть, Энни.
– Не прикасайся к ней, – приказал Брюс. – Мешок со льдом может подождать минуту.
– У меня сертификат об окончании курсов «скорой помощи», – возразил Роберт.
– Ты знаешь, что ты можешь сделать со своим проклятым сертификатом! После того, как она придет в себя, надо показать ее врачу. Держись подальше от нее, слышишь?
Теперь Роберт появился в поле ее зрения, и глазами, и голосом умоляя ее:
– О, Боже, Линн. Я просто не знаю, как описать, что я чувствую. Я ни в коем случае не хотел… но ситуация вышла из-под контроля… Мы оба были вне себя…
Брюс закричал:
– Замолчи!
– Да, почему ты не замолчишь? – повторила Энни. Она зарыла голову в плечо матери, и Линн обняла ее одной рукой.
– Энни, дорогая, – сказал Брюс, – твоей маме станет лучше, если ты поднимешься наверх. Я знаю, для тебя это ужасно тяжело, но если ты постараешься немного потерпеть, мы с тобой поговорим обо всем завтра утром, я обещаю.
Роберт прохрипел:
– Не беспокойся за маму. Это выглядит страшнее, чем есть на самом деле. Я прослежу, чтобы она позаботилась о себе. Пойди, дорогая, наверх.
Когда он двинулся к ней, чтобы помочь встать с софы, Энни отскочила подальше и, уперев руки в бока, глазами, полными слез, смотрела на отца с вызовом.
– Я не твоя дорогая. Ты ужасный отец, и Сьюзен была права. Ты действительно бьешь маму. Я видела только что, я сама видела. И, и – я никогда никому не говорила, но иногда я вижу тебя во сне, и я ненавижу эти сны, потому что, когда я просыпаюсь, я чувствую себя так плохо, и я говорю себе, это только сон, но теперь, теперь, – проговорила она быстро и бессвязно, – посмотри, что ты наделал! Это так же страшно, как во сне!
– Что за сон, Энни? Ты можешь его вспомнить? – спросил Брюс.
– О, конечно. Я вижу маму в длинном белом платье, с короной на голове, а он – он бьет ее.
Этот удар, теперь уже моральный, удар с новой силой обрушился на Линн. И он не менее тяжело подействовал и на Роберта. Хотя она и была ошеломлена, но все же могла понять, насколько ясно он вспомнил вечер накануне новогоднего костюмированного бала, давным-давно, когда Энни было не больше трех лет…
И она бросила в сторону Роберта мрачный взгляд. Она хотела сказать: итак, это многое объясняет относительно Энни, не так ли?
Но вместо этого она прошептала, собрав все свои силы:
– Ты моя дорогая. Поднимись, пожалуйста, с Юдорой к себе. Завтра я тебе расскажу про этот сон и про все остальное.
– Пойдем, Энни, – сказала Юдора – пойдем, и ты поможешь покормить Бобби. Я буду ночевать на сундуке в твоей комнате. Я, остаюсь здесь на ночь.
Энни подняла голову и Линн молча умоляюще посмотрела на нее.
– Джульетта должна тоже спать в моей комнате.
– Конечно, она будет там спать.
И они все вместе отправились наверх: Юдора с Бобби на руках и девочка, держащая за ошейник собаку.
А мы были уверены, подумала Линн, что дети ни о чем не догадывались.
В дверь позвонили, как только Юдора начала подниматься по лестнице.
– Это Том Лоренс. Я позвонил ему, – сказал Брюс.
– Что? Ему здесь нечего делать. Не открывай дверь, Юдора, – приказал Роберт.
Брюс проигнорировал слова Роберта.
– Да, пожалуйста, откройте, Юдора. Я бы сам это сделал, но только я не хочу отходить от миссис Фергюсон.
– Какого черта!.. – начал Том. Замерев, он стоял в дверях и видел всю сцену. – Какого черта… – Слова застряли у него в горле.
Он подошел и посмотрел на Линн, его лицо исказилось, он закрыл глаза, чтобы не видеть, и повернулся к Роберту.
– Вы, подонок, наконец это случилось. Много времени для этого потребовалось, но я знал, что это когда-нибудь случится. Вас следует вздернуть.
– Вы не знаете, о чем вы говорите! У нас вышел спор, и я только хотел…
Слова отдалились и заглохли. Несмотря на то, что она была потрясена, а мозг ее был затуманен, ей пришла ясная, четкая мысль: он учел, что Том – юрист, и он боится.
Том направился к Роберту, тот попятился назад. Было странно видеть, как он пятится от человека, который едва достигает его плеча.
– Я собираюсь вызвать полицию.
Линн пыталась подняться на подушках. В ее глазу стучала кровь. Когда она дотрагивалась языком до своих передних зубов, один из них шевелился. Она снова попыталась. Определенно он плохо держался. И она заговорила воспаленными губами.
– Нет. Не надо полиции, пожалуйста, Том. – Она хотела объяснить ему, что Энни уже и так насмотрелась достаточно ужасов. – Все, что я хочу – чтобы он, – сказала она, показав рукой в сторону Роберта, – чтобы он убрался. – Она снова легла.
– Вот, вы видите? Даже Линн не хочет полиции, – сказал Роберт.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы отменили свое решение, Линн, – серьезно сказал Том. – Теперь это общественное дело. Никто не должен оставаться безнаказанным за такие дела.
– Держитесь подальше от этого, Лоренс, – сказал Роберт. – Вас никто сюда не приглашал.
Брюс бросился в атаку:
– Я его пригласил. Линн необходимы друзья, и ей нужен юридический совет, который я не могу ей дать.
– Я повторяю свой совет: позовите полицию, – настаивал Том. – Им достаточно будет бросить один лишь взгляд на нее, чтобы это появилось в газетах.
Роберт взвился:
– В газетах?
– Мои дети и без того сильно травмированы, – пробормотала Линн.
– Ну так что ж? – сказал Брюс спокойно. – Все и так об этом знают. Теперь в офисе…
Роберт заорал:
– В офисе? Да, да, ты думаешь, я не знаю, какую ложь ты про меня распространял? Ты хотел меня уничтожить, хотел занять мое место.
Брюс указал на Линн:
– Ложь? Посмотри на лицо своей жены. Если бы я заговорил, а я никогда этого не делал, что ты прекрасно знаешь, то это была бы не ложь. Нет, Роберт, если бы только я когда-нибудь захотел заговорить, я бы давно это сделал, в то утро в Чикаго, а может быть, еще раньше, и ты бы никогда не доехал и до Нью-Йорка, уже не говоря о Европе, – закричал он. – Ты недостоин жить после того, что ты сделал здесь сегодня вечером.
«Меня здесь нет, – говорила себе Линн. – Все это не имеет ко мне ни малейшего отношения. Это происходит не со мной».
Том взял ее руку в свою.
– Что вы хотите, чтобы мы сделали, Линн? Скажите нам. Мы не должны спорить о том, кто что-то сказал или не сказал. Вы слишком измучены.
Она ответила ему тихо, словно боясь гнева Роберта, если он услышал бы.
– Просто сделайте так, чтобы он ушел. Я больше никогда не хочу его видеть, никогда, никогда.
