все еще находился в гараже. Он весело смеялся с другими работниками над какой — то историей. Увидев разъяренную Марину, он занервничал, а когда разглядел за ее спиной все остальных, побледнел и что-то залепетал на английском.
Но туристку остановить было невозможно. Она подлетела к шоферу, резко присела и дернула за шнурок. Пакистанец взмахнул руками, но не удержал равновесие и стал заваливаться набок. Его подхватил подоспевший на помощь администратор и не дал упасть на асфальт.
Марина торжественно подняла ногу мужчины и вытянула шнурок.
Алекс, перевод! — приказала она и скороговоркой начала рассказывать администратору, почему она опять напала на водителя.
Вокруг собралась толпа. Наташа стояла рядом и прекрасно видела на белом шнурке то самое бурое пятно, которое запомнила утром. Она испытывала смешанные чувства. С одной стороны, облегчение, что наконец-то вся эта неприятная ситуация разрешилась. А с другой? С другой стороны, на нее навалилась такая усталость, что хотелось немедленно сесть в самолет и отправиться домой, чтобы не видеть, не слышать и не общаться с людьми, с которыми ее столкнула судьба.
А еще ей совсем не нравилось поведение Демина. Он не пытался разрешить ситуацию, не пытался ей помочь, наоборот, он все время держался в тени. Это выводило из себя и наполняло разум горьким мыслями. Получается, она нужна была только для того, чтобы спасти его фирму. И все! Томные взгляды, трепетные касания, прерывистое дыхание, волнение и забота — это всего лишь игра ее воображения. А примерочная кабинка? Неужели и там все было спланировано?
Получается, это она хотела вернуть былую любовь, на новом этапе реанимировать давно угасшие чувства.
Водитель вдруг вырвался из рук администратора, наступая на развязанный шнурок, подбежал к Демину и закричал:
— It he is guilty! It he has asked me to bring madam to the open beach! He has paid m е two hundred dollars! (Это он виноват! Это он попросил меня отвезти мадам на открытый пляж. Он заплатил мне двести долларов!)
— Что он сказал? — набросилась на Алекса Марина. — Живо переводи!
— Я не могу, — тихо произнес грек, растерянно поглядывая на Демина.
— Не надо переводить, — разомкнула внезапно пересохшие губы Наташа. — Я все поняла.
Она отодвинула Марину в сторону и пошла к выходу. За спиной что-то кричали, кто-то схватил ее за руку, потянул на себя, но Наташа молча отодвинулась и нажала кнопку лифта. К ее счастью дверь сразу открылась. Не глядя на остальных, она, как в тумане, нашла цифру своего этажа. В глазах закипали слезы. Наташа подняла голову кверху и стала часто дышать, чтобы остановить приступ надвигающейся истерики.
В висках стучала только одна мысль: «Домой! Домой! Домой!»
41. Правда стучится в двери
Данила смотрел, как убегает Золотарева, и не мог заставить себя вымолвить хоть слово. «Так же, как тогда, в школе», — появилась непрошенная мысль. Ситуация повторялась, и опять он стоял, как столб, не в силах изменить положение вещей.
— Наташа, ты куда? — крикнула Марина, которая, казалось, еще не разобралась в ситуации.
Алекс догнал Золотареву и схватил ее за локоть, но она ловко вывернулась. И только Демин молча наблюдал, как Наташка вызывает лифт, а потом скрывается за дверками кабинки.
— Ну, ты Данька, даешь! Даже я от тебя такого поступка не ожидала, — вставила свои пять копеек Вероника, — но она уже не смеялась. Глаза пристально смотрели на Данилу, рот сжался в укоризненную красную полоску.
— Ничего не понимаю! — возмутилась Марина. — Куда опять Наталья исчезла?
— Пойдем в холл, я тебе там расскажу, — тихо произнес Алекс, будто боялся, что громкий голос разрушит шаткое равновесие, и эта ситуация взорвется, как сверхновая звезда.
— А Демин? А Вероника? Они почему остаются?
— Демину нужно с администратором объясниться. Вероника будет переводить.
Алекс сжал Маринину руку и чуть ли не насильно потащил к входу в холл. Женщина не сопротивлялась, но шла, все время оглядываясь. Демин отрешенно проводил взглядом спорящую парочку, а в душе звенела такая пустота, что ему было без разницы, понимает Марина или ситуацию нет. Он и сам не разобрался, как докатился до такого позорного положения.
Он вздохнул и повернулся к водителю, который возмущенно что — то кричал, и администратору, стоящему рядом. «Сначала ближайшая проблема, а потом и с Наташкой выясню отношения», — решил для себя Данила.
— Вероника переводи. Буду каяться, — пошутил он и горько улыбнулся.
Конфликт разрешился быстро. Демин рассказал, зачем дал деньги водителю, а подруга старательно перевела. Пакистанец, еще минуту назад уверенный в том, что его дело правое, постепенно сникал и в финале разговора совсем притих. Он стоял, опустив голову, и что — то бурчал себе под нос, но его никто не слушал. Администратор спросил Данилу, будут ли русские туристы писать жалобу на отель? Демин ответил, что постарается этот вопрос уладить с женщинами, и понадеялся, что на этом конфликт будет исчерпан.
Расстались вполне миролюбиво. Судьба водителя теперь находилась в руках хозяина отеля. Несчастный пакистанец вернул Демину деньги: и те, которые получил за похищение Золотаревой, и те, что Данила дал ему час назад.
— Все! Слава богу! Пойдем, Данька! — потащила его в холл Вероника. — Прости меня, — она нежно положила голову на его плечо. — Я же не знала, на какие крайности пришлось тебе пойти ради спасения фирмы. Слушай, если не хочешь, чтобы я тебе помогла, плюнь ты на свою контору. Пусть Порохов ею подавится. Я тебе дам деньги, и начнем новое дело.
— За кого ты меня принимаешь? — огрызнулся Демин. — За жиголо? Я никогда не жил за счет женщин и впредь не буду.
— Не обижайся, я не это хотела сказать. Пойдем уже в холл. У меня по спине пот течет от проклятой духоты. Господи, как арабы живут в этой пустыне, да еще и не пьют целый день. С ума можно сойти!
Вероника потащила его к входу в отель. Демин видел, что она вновь обрела уверенность в
