— Тогда, может быть, я поужинаю в твоей майке… и больше ни в чем.
Ухмылка на его лице мгновенно исчезает, уступая место взгляду настолько горячему и напряженному, что он почти обжигает меня дотла. Его руки на мгновение сжимаются вокруг меня, а затем отпускают и он отступают назад, его глаза горят.
— Тебе лучше вернуться к работе, Подсолнух, — предупреждает он тихим голосом. — Потому что, если ты не уйдешь прямо сейчас, я воспользуюсь тем фактом, что мы находимся вместе в пустой комнате, наклоню тебя над столом и трахну до потери сознания, наплевав на все последствия.
Я дрожу, уверенная, что он шутит лишь отчасти. А может, и вовсе не шутит.
— Ладно, ладно. Я ухожу.
Наклоняясь, я быстро целую его, а затем отхожу. Ноа неохотно отпускает меня, и мы вдвоем покидаем комнату. Добравшись до лестницы, ведущей в офисы, мы разделяемся, и я направляюсь на второй этаж.
Тед уже наверху, так как покинув зал для пресс-конференции вскоре после того, как вопросы были завершены, он кивает мне и улыбается, когда я прохожу мимо него, прежде чем устроиться за своим столом. Я приступаю к работе над последними публикациями в социальных сетях, над которыми работаю для команды, просматривая старые кадры, которые сохранила, поскольку за время болезни я не получила ничего нового.
Просматривая старые видео, я останавливаюсь на одном из разговоров Ноа с ученицей Кэлли, Марией. Он широко ухмыляется, жестикулируя в разные части катка, рассказывая ей о том, что значит быть профессиональным хоккеистом и что для него это мечта.
Я пересматриваю видео три раза, в груди расцветает что-то теплое, а по лицу расплывается улыбка.
Я никогда не встречала более страстного человека, чем Ноа Блейк. И мне невероятно повезло, что две вещи, которыми он больше всего увлечен — это хоккей…
И я.
Глава 52
Ноа
— Черт, мне пора идти, — стону я.
Марго хнычет.
— Мне тоже.
— Тогда ладно. Идем.
Произнося эти слова, я прижимаю ее к себе сильнее, руки нащупывают каждую часть ее тела, до которой могу дотянуться. Я планировал уйти пораньше, чтобы успеть выполнить несколько дел перед сегодняшней игрой, но она чувствуется чертовски хорошо.
— Черт возьми, — бормочу я, поднимая ее и неся в свою спальню.
С момента моей пресс-конференции две недели назад я не проводил ни минуты в разлуке с Марго, за исключением игр и тренировок, и даже тогда она была на трибунах, смотрела и подбадривала. С каждым днем я все меньше беспокоюсь о том, что ковер снова вырвется из-под нас, и чувствую все большую уверенность в фундаменте, который мы построили. Я уверен, что в нашей совместной жизни нам еще предстоит столкнуться с другими трудностями, но теперь я знаю, что мы сможем их преодолеть, какими бы они ни были.
Потому что мы будем вместе.
Это всегда самая важная вещь, и я никогда этого не забуду.
Марго пищит, когда роняю ее на свою огромную кровать и следую за ней вниз, осыпая кожу жадными и горячими поцелуями. Мы переворачиваемся так, что она оказывается надо мной, наши руки и рты переплетаются.
Когда мы отрываемся, чтобы отдышаться, я целую ее ухо и шепчу:
— Ты помнишь, как я впервые трахнул тебя на этой постели?
Она хихикает, прижимаясь бедром к моему члену.
— Туманно.
— Помнишь, я говорил тебе держаться за изголовье?
Она дрожит надо мной.
— Да. Я думаю, что на нем все еще могут быть отпечатки пальцев, я так сильно тогда в него вцепилась.
Я кусаю ее за ухо.
— Что ж, я хочу, чтобы ты сделала это еще раз. Раздевайся, Подсолнух, и хватайся за изголовье.
Она издает жалобный стон, вытягивая шею, чтобы попытаться увидеть часы на тумбочке.
— У нас есть время?
— У меня всегда есть время съесть твою киску. Это моя любимая закуска перед игрой.
Марго смеется над этим, и когда я резко шлепаю ее по заднице, она с шипением выдыхает, ее зрачки расширяются. Быстро двигаясь, она снимает с себя одежду и занимает место именно там, где я ей сказал, стоя на коленях на кровати, положив руки на изголовье. Это настолько потрясающее зрелище, что мне приходится остановиться, чтобы мысленно запомнить его, прежде чем подойти к ней на коленях.
Я подхожу прямо к ней сзади, позволяя ей почувствовать грубость моей одежды своей обнаженной кожей. Поцеловав ее в затылок, я шепчу:
— Подожди. Не отпускай.
Затем ложусь на спину и приподнимаюсь на матрасе так, что моя голова оказывается между ее ног. Это еще один вид, от которого перехватывает дыхание: крупный план ее киски с животом и великолепной грудью, а также ее покрасневшее лицо, смотрящее на меня сверху вниз.
— Немного раздвинь колени, — приказываю ей, хватая за бедра, чтобы помочь опуститься на мое лицо.
Когда Марго опускается достаточно близко, я высовываю язык и облизываю ее клитор, и она втягивает воздух. Но тут же останавливается, мышцы ее бедер напряжены, и она держится прямо над моим ртом.
— Еще, — рычу я, дергая ее за бедра. — Я хочу, чтобы ты полностью села мне на лицо, Подсолнух. Я не хочу, чтобы между нами было хотя бы миллиметр дневного света, поняла?
Она смотрит на меня, ее светлые волосы рассыпались по плечам.
— Я не хочу убить тебя, Ноа. Если я задушу тебя, тренер Данауэй никогда мне этого не простит.
— Ты убиваешь меня прямо сейчас, малышка, — умоляю я. — А теперь отдай мне свою милую маленькую киску, прежде чем я умру от разбитого сердца.
— Ладно, ладно. Я бы не хотела разбивать тебе сердце.
Марго смеется, постепенно опускаясь вниз. Она только начала, но этого недостаточно, поэтому тяну ее до конца вниз, пока она не оказывается у меня на лице. Мой язык проникает в нее, и глубокий хриплый стон, вырывающийся из ее рта, звучит для моих ушей как музыка.
Я продолжаю трахать ее языком, и моя жадная девушка достаточно быстро освоилась, начиная вращать бедрами и кататься на моем лице так же, как на члене.
Она уже мокрая, ее сладость покрывает мои губы и язык, и я лакаю ее, поедая, нуждаясь в каждой капле.
— Ох, черт, Ноа, — тихо шепчет она. — Это так… о боже…
Мои яйца напрягаются, желание пылает во мне, пока пытаюсь погрузить язык глубже в нее, проводя им по стенкам киски, пока не чувствую, как она крепко сжимается вокруг меня.
— Вот и все, — бормочу я, хотя голос настолько приглушен ее киской, создавая ощущение, что она даже не может разобрать слов. — Черт, как же это мило.
Я хватаю ее за бедра, призывая двигаться быстрее, а она хватается за изголовье кровати, как я ей и говорил, используя рычаг, чтобы подпрыгивать у меня на лице.
— Я не могу… решить… что мне нравится больше, — задыхается она, ее голова слегка запрокидывается назад, когда она поворачивает бедра. — Твой член или твой чертов язык.
Мой член дергается, как будто умоляя дать возможность напомнить ей, как хорошо она может себя чувствовать. Чтобы не отставать, мой язык хлещет по ее клитору, как будто пытаясь уничтожить ее, и она прижимается ко мне, ее тело содрогается. Мой подбородок мокрый, и каждый раз, когда ее киска сжимается, в мой рот льется еще больше влаги.
Мне это чертовски нравится.
Мне нравится, что она не сдерживается со мной. Мне нравится, что она достаточно доверяет мне, чтобы отпустить себя.
Сомкнув губы вокруг ее клитора, я сильно сосу и издаю горловой звук, позволяя вибрациям звука усиливать ощущения. Она почти падает на меня, ее верхняя часть тела наклоняется вперед, когда ее достигает оргазм.
— Ноа!
Марго выкрикивает мое имя прерывистым криком, ее руки трясутся, когда она цепляется за спинку кровати. Я немного ослабил всасывание, водя языком вперед и назад по ней, чтобы затянуть кульминацию как можно дольше. Ее мышцы наконец начинают расслабляться, и она плюхается на кровать рядом со мной, растянувшись на простынях. Я остаюсь на месте на мгновение, вытираю подбородок пальцами и подношу их ко рту, чтобы слизать остатки ее выделений с кончиков пальцев.
