Ознакомительная версия.
Полковник давно усвоил правило стратегического мышления – думай на два шага вперед и на один назад. Позади была только одна ошибка – не послал никого на разведку. Следовало удостовериться, что в доме, кроме Самодуровой, никого нет. Он спешил. Худшим вариантом считал наличие лишних свидетелей. Но того, что обнаружил, никакое опытное мышление подсказать не могло. Их было четверо, Полковник и три бойца. Они бродили по пустому дому и ничего не понимали.
– «Мария Селеста», – усмехнулся один из бойцов.
– Что? – встрепенулся Полковник.
– Я в детстве морем, пиратами бредил, – ответил боец.
Он рассказал о загадочной бригантине по имени «Мария Селеста». Она вышла из Нью-Йорка с грузом коньячного спирта, держала путь в Италию и пропала. Через месяц бригантину встретил английский бриг. На запросы «Мария» не отвечала и рыскала по волнам, безо всякой причины и постоянно меняя курс. Когда англичане поднялись на борт «Марии», они не обнаружили ни одной живой души и совершенно необъяснимую обстановку. Все вещи находились на местах, даже курительные трубки в кубрике матросов лежали так, как если бы их хозяева отлучились на минуту. Груз был в целости, значит, нападение пиратов исключалось. В каюте капитана драгоценности и деньги, запись в бортовом журнале оборвана на полуслове, на камбузе полный запас питьевой воды и продуктов. Куда испарилась команда? На этот вопрос так и не нашли ответа. «Марию Селесту» привели в порт, обнаруживший ее капитан получил законных пять процентов стоимости груза и бригантины.
– А недавно около Австралии обнаружили рыболовецкое судно…
– Хватит байки травить! – одернул бойца Полковник.
Но он должен был признать, что сравнение с Летучим голландцем справедливо. В пепельнице недокуренная сигарета – сероватый столбик пепла и обуглившийся фильтр. На кухне в кастрюлях булькает какая-то еда, стол накрыт к ужину. Найдены три дамские сумочки с полным содержимым всякой ерунды. Какая женщина уйдет из дома без сумочки? Куда они испарились? Сколько их было? Как сквозь землю провалились! Точно – под землю!
– Ищем схорон, – отдал приказ Полковник. – Обследовать каждый миллиметр!
Они простукивали степы и пол на первом этаже. В кухне разворотили мебель, плотно пригнанную к степе. В гостиной в нескольких подозрительных местах вскрыли паркет. Обнаружили камеры наблюдения на улице, но пульта не было. Значит, точно где-то тайный схорон.
«Искать!» – требовал белый от гнева Полковник. Но его бойцов и не требовалось подгонять – их захватил охотничий азарт.
Понять, куда ведут кабели от камер, можно было, только раздолбив стену, куда они были вмурованы. Долбили ту стену, что была к лесу и не видна соседям. Один стоял на лестнице и орудовал зубилом и молотком (инструментов в гараже хоть отбавляй), другой светил ему фонариком.
На зеркало в прихожей сразу обратили внимание – идеальная и типичная маскировка для тайного хода.
В Санлюбе было много архитектурных недостатков и просчетов, но его строили для бандитов, и схорон выполнили на совесть. Зеркало окружала широкая вычурная рама с имитацией чеканки по меди. По периметру между рамой и зеркалом просвета не видно, поэтому обнаружить рельсы в стене, не разворотив ее, практически невозможно. Но и чтобы разворотить стену, требовалось умение медвежатника – за штукатуркой был спрятан железный лист, припаянный к потолку и плинтусу. Зеркало разбили, открывшаяся металлическая подложка могла служить как основой зеркала, так и щитом. Принесли электродрель, вертикальную пилу «болгарку» Сверла буксовали и ломались, пила оставляла лишь царапины.
Заложники внизу знали, что началась атака и нападают по двум фронтам. Что-то скребут снаружи, и характерный шум доносится от двери. Число нападавших определить не удалось – к сумерках изображение на мониторах было нечетким, только тени. Сошлись на том. что бандитов не больше десятка. От идеи построить баррикаду отказались – слишком тесно, она им самим закупорит выход. Из оружия имели нож, вилку и ложку.
Нож захватил Никита, продемонстрировав отработанное в детстве умение попадать в цель. Когда брошенный его рукой нож врезался точно в нацарапанный на двери круг, Ирина почувствовала тошноту. Представила, как нож вонзается в человеческое горло.
Дима, отломав две ножки у стула и привязав к ним шнур, до того служивший пояском Полиного платья, соорудил нечто вроде нунчаков – боевого оружия ниндзя.
Костик точил зубья вилки о каменные ступеньки и говорил, что в тюрьме это была бы вещь незаменимая. Рядом неумело елозил по камню черенком ложки Тофик. Он выбрал в главные Костика. После ужина журналист успел взять короткое интервью у заложника номер один, и Тофик поразился, какой Костик богатый и влиятельным человек. С восточной пылкостью Тофик повинился в том, что предлагал выдать «такой важный человек» бандитам, и рассыпался в клятвах и уверениях в своей преданности. Костик его простил и теперь относился к новоявленному адъютанту не без барского понукания.
Марк, Вася и Олег доломали стул и попросту вооружились дубинками. Казалось, никто из мужчин не испытывает страха. Напротив, им не терпелось броситься в бой. Даже возникали предложения о контрнаступлении. Но Ксюша сказала: «Через мой труп», Ирина и Поля добавили: «Через три трупа».
И нападавшие, и защитники по своему эмоциональному состоянию мало отличались друг от друга. Не мальчики, но мужья, они точно впали в детство, с боевым задором играли в казаков-разбойников. Вверху разбойники, внизу казаки. Красные и белые, хорошие и плохие, наши и ваши.
Женщин, сбившихся в кучку, сотрясала нервная дрожь. Все вызывало панический страх: заточенные вилки, летающие ножи, нунчаки и дубины, бандиты на поверхности и смельчаки в подземелье.
– Мозг мужчины, – бормотала Ирина, – имеет существенные отличия от женского. У самцов зона агрессии, расположенная в лобной части, значительно крупнее, чем у самок. С другой стороны, эмоционально-речевые центры у них менее развиты, поэтому женщины почти в десять раз болтливее, чем мужчины, острее реагируют на запахи, цвета и проявляют полифоничность эмоций.
– Ох, самцы! – дребезжаще вздыхала Поля. – Как это называется, когда череп сверлят? Трепанация! Надо им всем! Как родился – сразу трепанация! Тогда войн не будет и разбоя. Верно?
– Нет, – возразила Ирина, которую отвлекали праздно-научные рассуждения. – Был опыт массовых операций у младенцев. То есть сразу после рождения им удаляли гланды и аппендикс. Когда дети выросли, среди них оказался очень высокий процент умственно отсталых.
– Пусть лучше просто идиоты, чем идиоты с дубинками, – не соглашалась Поля. – Посмотрите на Васю!
Ознакомительная версия.
